Падаванство (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич
— Но я не вру! Мне просто фантазии не хватит все это придумать!
— Предположим. Но в этом случае вы видели не графа, а того, кто выдавал себя за него.
— Да? Чертовщина какая-то… — покачал лорд головой.
— Именно!
— Но я же подписывал дарственную.
— Какая дарственная? О чем вы говорите? Возвращайтесь в свой особняк и живите спокойно. — хмыкнула королева Виктория.
— Мне страшно… честно. Очень страшно.
— Из-за того, что эти неизвестные ворвались к вам домой и угрожали? — деловито поинтересовался принц Альберт.
— Да, конечно! Я был полностью в их власти. Это просто ужасно. Они хотели меня пытать… посадить на кол, а потом… о боже… потом граф достал флакон с эстусом — этой жуткой отравой, превращающей человека в живой труп. Никогда в моей жизни мне не было так страшно. Я ведь читал очень подробные отчеты о том несчастном юристе…
— Как он выглядит? Этот флакон.
— Небольшой такой, со светящейся жидкостью, приковывающей все внимание. Ужасно потусторонней. Словно какой-то огонек внутри у нее блуждает.
— Вы точно ничего не напутали? — поинтересовался принц Альберт. — Существуют вещества, которые в темноте светятся.
— О нет! А запах⁈ Я как его увидел, прямо пахнуло пылью и сыростью могильной. Да и ощущение… меня проняло ужасом до самого нутра. Словно это не смерть, а нечто много хуже.
— А этот ваш выдуманный гость, — произнес принц Альберт. — Он вам что-то говорил?
— Он назвал нас всех варварами, которые разозлили кого-то там. Я, признаться, не запомнил.
— Варвары? — удивился принц Альберт. — Вы уверены?
— Полностью. Он неоднократно называл нас всех варварами, туземцами и дикарями, которые возомнили о себе слишком многое.
— И почему же он вас не уколол той дрянью? — поинтересовалась королева.
— Эстусом?
— Да.
— С его слов — только из-за просьбы императора. Иначе бы он всех нас убил. Дескать, в состоянии достать любого, где бы он ни прятался.
— Звучит ужасно, — покачала головой королева Виктория.
— В том случае, если он не врет. — возразил принц Альберт.
— А если это правда?
— А если это вообще нашему бедному министру приснилось?
— А пожар? — робко спросил лорд Палмерстон.
— Не всегда у двух событий один корень. Случаются и дрянные совпадения. В любом случае, сэр. Вы едва ли в состоянии выполнять свои обязанности. Если вам это все причудилось, то вы ослабели умом и стали опасным для окружающих. Если же нет, то тем более. Не думаю, что нам нужно привлекать к себе лишнее внимание этих потусторонних сущностей.
— Но…
— Возвращайтесь к себе в особняк и отдыхайте. Судя по всему, вам нужно много отдыха, — произнесла королева Виктория тоном, не допускающим возражения…
Лев Николаевич же со своими ребятами тем временем удалялся, стремясь как можно скорее покинуть город. Напоследок даже немного пошалив. Не потехи ради, а имея в виду возможное уничтожение опасных архивов.
Подъехали они, значит, на нескольких закрытых каретах самого неприметного вида к домику на Даунинг-стрит. Туда, где располагалось министерство иностранных дел.
Вышли.
Надев рыжие парики и шерстяные килты.
Покидали в окна бутылки с горючей жидкостью.
И уехали.
Спокойно.
Технично.
Без лишней суеты.
Да и кто бы ее навел? Полиция здесь обычно не дежурила. В этом тихом правительственном квартале мало что случалось дурного. Да, там, чуть в стороне их можно было встретить, но не тут. Тем более в это время.
Сотрудники уже покинули здание.
Вечер же.
Темень.
Только масляные фонари округу освещали тусклым, желтым цветом. В котором эти «шотландцы» казались удивительно органичны. Особенно своей статью. Случайным прохожим, которые их видели, даже показалось, будто это хайленделы[4], которых кто-то пустил в приличное место. Только килты все вразнобой… но это могло по сумеркам и показаться.
Вот.
Все прошло настолько буднично, что жуть. А Лев Николаевич в очередной раз растерялся от этой идиллии «непуганых идиотов». Заодно ужаснувшись тому, как английская разведка резвилась в таких же полях Европы…
Дальше все шло совсем буднично.
Выехали из Лондона и отправились в сторону Уэльса. Где спокойно сели на небольшую шхуну до Ирландии…
* * *
Спустя месяц.
Рим.
— Ваше Превосходительство, — произнес секретарь, входя к Папе Пию IX. — Вам пришло очень странное письмо.
— Чем же оно странно?
— Тем, что отправителя попросту не может существовать.
— Что там?
— Понимаете… оно подписано «Parva portio adexpianda peccata[5]» и подпись Magister Templariorum L. C.[6].
— Безумие какое-то!
— Да.
— Что там еще?
— Ничего. Только это письмо, составленное из газетных буков, наклеенных на лист бумаги. Видимо, чтобы почерк не разобрать. А также дарственная на имя Святого престола всего движимого и недвижимого имущества от имени некоего Генри Джона Темпла 3-его виконта Палмерстон…
[1] «Гнилые» местечки — это обезлюдившие в конце XVIII — начале XIX века места в Великобритании, сохранившие при этом представительство в парламенте. Зачастую место в палате общин просто покупалось. «Рекордсменом» было местечко Гаттон в Суррее, которое до реформы 1832 года посылало в парламент 2 депутатов, имея при этом всего 7 жителей с правом голоса.
[2] Несмотря на то, что в наши дни торфяной виски островов считается чуть ли не элитарным, в XIX веке он все еще являлся дешевым пойлом для бедняков. Эстетика его употребления формировалась с точки зрения маркетинга весьма небыстро.
[3] В 1850-е годы еще не было практики разливать виски, тем более самые его дешевые (торфяные) сорта по бутылкам. Из-за дороговизны стекла. Так что здесь ситуация во многом курьезная и каламбурная: влиятельный лорд пьет бормотуху, потребовав разлить его себе по бутылкам для соблюдения хоть какого-то приличия.
[4] Highlands или хайлендс — это другое название Шотландского высокогорья. В 1850 году там все еще жили клановыми устоями и отличались очень традиционными и в чем-то радикальными взглядами.
[5] «Parvaportio ad expianda peccata» (лат.) — «Малая доля для искупления грехов».
[6] «Magister Templariorum L. C.» (лат.) — «Военный магистр Тамлиеров Л. К.». Тамплиеры были уничтожены в 1314 году. В 1705 году тамплиеры возрождались, но в 1792 году снова распущены. Даже в опубликованной в 1830 году фальшивке «Хартии Лармениуса» (которая описывала выдуманных магистров в изгнании с 1314 года) они заканчивались в 1804 году. А в масонских играх Англии с 1839 года Magister Templariorum сменен регентом. То есть, это все в целом при некотором приближении выглядело шарадой, особенно учитывая подпись инициалами — поди их угадай.
Часть 3
Глава 3
1850, февраль, 25. Санкт-Петербург
В Зимнем дворце вальсировали.
Красиво так.
Лев же стоял в сторонке у фуршетного стола и не знал, куда себя деть. У него отчаянно «хрустела французская булка» в голове.
Да, граф. Да, вхож к императору. Да, богат.
А все равно — прошлое давало о себе знать. И ему тяжело было воспринимать такого рода праздники. Излишне пышные и яркие. Этакие парады тщеславия.
Умом он понимал — это витрина страны.
Через нее идет демонстрация успеха и благополучия. Дурным образом, конечно. Но как умели и как было принято в Европе, которая задавала моду на такие вещи. Однако терзало все равно… давило, видимо, аукаясь старое воспитание с еще советскими паттернами и стереотипа.
Хотя…
Если подумать, то Прибалтика в позднем Союзе была той же самой «французской булкой», только на свой лад. Когда сущая горстка людей совершенно немотивированным образом жила за счет остальной страны на значительно более высоком уровне.