Под напором стали и огня (СИ) - Романов Герман Иванович
— Я согласен с вами, мой фюрер — поставки в Японию нашего оружия и получение из нее необходимых уже нам стратегических материалов, позволят нашим странам нанести поражение большевикам. Но стоит ли делиться с Токио нашими техническими достижениями, не лучше ли отправлять то, что нами давно освоено в производстве?
— У нас слишком опасные враги, фельдмаршал, и у них есть многое из того, что мы сами производим в малых количествах. Исход этой войны отнюдь не в победе над Россией — эта страна огромна, и если идти в ее глубь, то нам просто не хватит армии, даже если мы проведем массовую мобилизацию по всем европейским странам, нам покорившимся.
От таких слов Гудериан невольно поморщился, и очень осторожно произнес, понимая что такое следует сказать сейчас, чтобы Гитлер не испытывал на счет населения «Объединенной Европы» больших надежд.
— Мой фюрер, этого не стоит делать — вермахту достаточно добровольцев, эти воюют хорошо вместе с немцами. А вот мобилизация даст худший по качеству человеческий материал, особенно негодный у французов и поляков, у славянских народов тоже, хотя некоторые из них, такие как хорваты, вполне пригодны для фронта. Но нам они принесут большую пользу на службе в тыловых районах как охранные части, и будучи мобилизованными только для промышленности. Рейхсминистр Шпеер показывал мне сделанные расчеты по призыву квалифицированной рабочей силы.
— Об этом я и говорил, фельдмаршал — в тылу мы должны также провести мобилизацию на принудительные работы, а саботажников немедленно отправлять в концлагерь, чем займутся в СС.
— Там они принесут намного больше пользы, мой фюрер, — Гудериану совсем не понравилась идея Гиммлера увеличить число полевых дивизий ваффен СС, при этом превратив их в панцер-гренадерские. «Шнелле Хайнц» моментально понял, что в таком случае поступающий от промышленности «ручеек» танков живо «оскудеет», и как другие генералы и адмиралы встал на «дыбы», и его поддержали Геринг и Редер. Под их единодушным отпором фюрер отступил от реализации идеи, а практику призыва немцев посчитали «порочной» — новобранцы требовались для вермахта, а тут лучших «ушлые ребята» Гиммлера уговаривали вступить в СС добровольно. Теперь пусть в этом ведомстве довольствуются исключительно «негерманскими» по крови народами, для полицейской службы они вполне пригодны.
— Да, нам нужно всячески увеличивать выпуск вооружения, — Гитлер кивнул, и отошел от стола. — И часть его отправлять японцам — чем быстрее они займут Дальний Восток, тем лучше. И мы окажем такую помощь, Гудериан — исход этой войны решится не в России, а на море, и никак иначе. Прекратив перевозки наших врагов, мы задавим проклятый остров кольцом блокады и прервем все поставки Рузвельта Сталину. Дело в том, Гейнц, что морские приготовления Америки и Англии приняли угрожающий характер — у них на верфях идет постройка спешно заложенных десяти новых линкоров и не менее четырех десятков авианосцев. Цифры огромные, в них трудно поверить, но это именно так. И вся эта армада начнет вступать в строй через полтора года — вы сами знаете, как умеют быстро строить за океаном. К ним добавьте десятки крейсеров и эскортных авианосцев, переоборудованных из транспортов, многие сотни новых эсминцев и подводных лодок.
Гудериан нахмурился, данным разведки о том, что США превратились в одну огромную судоверфь, он верил, Англия же таковой была изначально. И это при том, что военное производство в Америке, пока недостаточное, быстро набирало обороты, фельдмаршал знал по тому потоку вооружения и техники что из-за океана отправлялся русским.
— У нас мало времени, Гейнц, всего год, пусть полтора — но мы должны воспользоваться этим сроком правильно, с наибольшей полезностью. Надо сдавить русских тисками, благо теперь мы имеем для этого возможности, и заставить Сталина выйти из войны. А без огромной полевой армии большевиков американцы с англичанами с нами не справятся. Мы же, имея в полном достатке нефть, сможем противопоставить их флоту авиацию, которая вполне успешно топит любые корабли. Да, мы строим авианосцы, но их мало на верфях, надо намного больше. И как только мы выбьем Россию из войны, все ресурсы направим на строительство кораблей и самолетов, на подготовку моряков и пилотов. Но сейчас меня тревожит совсем иное…
В годы Великой Отечественной войны, начиная с лета сорок первого года, в СССР развернули строительство бронепоездов, чтобы хоть немного сгладить чудовищные потери танков. Но получались обычные «эрзацы» военной поры, где использовалось все, что было под рукой. Зачастую к обычным башням добавляли танковые — тут вообще поставили две — с «сорокапяткой» Т-26, и снятую с КВ-2, со 152 мм гаубицей М-10Т…
Глава 55
— Товарищ генерал армии, финны имеют на нашем участке 3-й армейский корпус, в две пехотные дивизии, и еще несколько отдельных батальонов. Считаю, что имеющихся у нас сил вполне хватит для успешного продвижения вначале на Суомуссалми, а затем с выходом на железную дорогу на Оулу. Мы с генералом Грибовым будем действовать совместно — его егерский корпус продвигается на Кухмо, опять же с выходом на железную дорогу, и с дальнейшим продвижением в тылы Карельской армии финнов. Все вопросы касаемо взаимопомощи мы с Иваном Владимировичем согласовали. А вот командованию 7-й армии следует сосредоточиться именно на сортавальском направлении, но действовать также в обход, стараясь смыкать правый фланг с егерями. Я буду держать «локтевую» связь с левофланговым корпусом 14-й армии, что наступает на беломорском направлении.
Генерал-лейтенант Донсков говорил со знанием дела — в успехе будущего наступления Семен Иванович нисколько не сомневался. На протяженном фронте от Ухты до Реболы у финнов имелось всего две дивизии, причем неполного состава — примерно треть солдат, по одному батальону из каждого полка, так широко осуществлялась ротация. К тому же призвав по мобилизации все мужское население в первый месяц войны, Маннергейм уже прошлой осенью, получив серьезный контрудар на петрозаводском направлении и в западных районах Карелии, был вынужден начинать сокращение армии, страна нуждалась в рабочих руках. Так что многие полки сильно уменьшились в штатном составе, тут стало не до наступлений, и Северный фронт практически «застыл» на зиму.
А вот летом советские войска у Реболы дошли до государственной границы, воюя с финнами в карельской тайге их же методами. Теперь все было подготовлено к зимнему наступлению — осталось дождаться крепких морозов, чтобы льдом хорошо сковала здешние речки, озера и болота, и начинать наступление с самыми что ни на есть решительными целями, и нанести главный удар там, где финны его точно не ожидали.
План был разработан маршалом Куликом, и за счет значительного усиления Северного фронта, командующим которого был снова назначен генерал армии Мерецков, было решено «выбить» Финляндию из войны. При этом наступление будет вестись по всему фронту — 23-я армия с мощной артиллерийской группировкой взломает финские позиции на Карельском перешейке, хотя противник и попытался частично восстановить линию Маннергейма. Главное, сковать главные силы финнов — угроза потери Выборга для них должна стать осязаемой. Но основной удар наносила 7-я армия в Приладожской Карелии, с целью отбросить противостоящую ей группировку врага, и обозначить выход в тыл обороняющимся на Перешейке «суоми». Одновременно с этим 2-й егерский корпус должен был отбросить 14-ю пехотную дивизию и выйти в тыл Карельской армии, тем самым совершая еще один охват фланга, только уже в самой глубине. А вот 1-й егерский корпус, также являющийся отдельным, «рассекал» территорию Финляндии в центральной ее части, выходя к Оулу, что на берегу Ботнического залива, к границе со Швецией. Для поддержки наступления планировалась выброска трех воздушно-десантных бригад 3-го ВДК, которые должны были внести определенное смятение в ответные действия финнов, и прервать переброску подкреплений в центральную часть по немногочисленным железнодорожным и автомобильным дорогам. Все эти три корпуса составили 25-ю армию под командованием генерал-лейтенанта Пядышева, в резерв которой передали также и 4-й ВДК, который мог быть сброшен при необходимости хоть у шведской границы, благо лететь до нее не так далеко.
