Меткий стрелок (СИ) - Вязовский Алексей

Я расплатился с кэбменом, вышел, подошел ближе. Перед домом, прямо на мокром снегу, были выставлены вещи. Мебель — потертое кресло, пара стульев, комод с отбитой ручкой. Какие-то ящики, кухонная утварь, стопка книг, перевязанных бечевкой. Рядом стоял человек в строгом костюме, похожий на судебного пристава или управляющего, и что-то записывал в блокнот. Аукционист, маленький суетливый человечек в котелке, указывал на очередной лот — граммофон с большой трубой.

— … сорок долларов! Кто даст пятьдесят за этот великолепный образец инженерной мысли? Дамы и господа! Кому нужна музыка в вашем доме всего за пятьдесят долларов⁈

Я протиснулся сквозь толпу. И увидел их. На крыльце, съежившись от холода и унижения, стояла семья. Мужчина — лет пятидесяти пяти, высокий, когда-то явно крепкий, но сейчас сутулый, с осунувшимся лицом, покрытым серой щетиной. На нем было старое, потертое пальто, явно не по погоде. Рядом — женщина, его ровесница, с заплаканными глазами, кутавшаяся в шаль. Она прижимала к себе двух детей — девочку лет десяти и мальчика лет двенадцати, испуганных, растерянных, не понимающих, что происходит.

Мужчина поднял голову, и наши взгляды встретились. В его глазах — пустота. Полное, беспросветное отчаяние человека, потерявшего все. Я понял, что это Билл Гудвин. Бывший заместитель шефа полиции. А теперь — банкрот, которого вышвыривают на улицу вместе с семьей. Зимой.

Картина была жуткой. Трагедия маленького человека, раздавленного безжалостной машиной долгов и законов.

— Даю пятьдесят долларов! — громко сказал я, перекрывая голос аукциониста.

Все обернулись. Аукционист удивленно посмотрел на меня.

— Отлично, сэр!

— Я покупаю все, — сказал я еще громче, обводя взглядом толпу и жалкие пожитки Гудвина. — Все, что здесь выставлено. Оптом. Сколько?

Наступила тишина. Аукционист растерянно захлопал глазами. Пристав-управляющий подошел ко мне.

— Сэр, так не делается. Идет официальная распродажа имущества банкрота по решению суда…

— Сколько нужно, чтобы покрыть долги этого человека и прекратить распродажу? — перебил я его, глядя на Гудвина. Тот смотрел на меня с недоумением, не веря своим ушам. Его жена снова заплакала, но теперь, кажется, от облегчения.

Управляющий замялся, потом назвал сумму. Что-то около тысячи долларов. Плюс десять тысяч за дом. Судебный клерк даже имел какую-то официальную оценку от банка, но судя по всему, она была занижена.

— Я плачу, — сказал я, доставая чековую книжку. — Плюс ваши комиссионные. И еще пятьсот долларов сверху, чтобы вы прямо сейчас убрались отсюда вместе с этим… — я кивнул на аукциониста, — Крикуном.

Управляющий переглянулся с аукционистом. Глаза у обоих загорелись алчностью. Сумма была явно больше, чем они рассчитывали выручить с этой жалкой распродажи.

— Как скажете, сэр, — управляющий расплылся в подобострастной улыбке. — Оформим все бумаги немедленно.

Я выписал чек. Управляющий торопливо его проверил, кивнул аукционисту. Тот объявил, что торги прекращены. Толпа разочарованно загудела и начала расходиться. Кто-то бросал на меня любопытные взгляды, кто-то — завистливые.

Через десять минут перед домом остались только я и семья Гудвинов. Они стояли на крыльце, все еще не в силах поверить в случившееся.

— Занесите вещи обратно в дом, — сказал я Биллу. Голос прозвучал резче, чем я хотел. — Ваша добрая волшебница в моем лице прилетела вовремя. Идемте, поговорим.

Мы сидели в маленькой, холодной гостиной. Мебель, только что спасенная от молотка, стояла не на своих местах. Пахло сыростью и безнадегой. В доме было холодно, не топлено. Миссис Гудвин, все еще всхлипывая, пыталась разжечь огонь в камине сырыми дровами. Дети жались к ней. Билл сидел напротив меня на старом стуле, понурив голову. Он выглядел постаревшим лет на десять.

— Кто вы? — спросил он глухо, не поднимая глаз. — И зачем вы это сделали?

— Меня зовут Итон Уайт, — я протянул ему свою новую визитку.

— Предприниматель. Инвестиции и Консалтинг. — прочитал Гудвин — Это что за инвестиции? Скупка банкротного имущества? Зачем это вам?

— Сделал я это потому, что мне нужен человек с вашим опытом, мистер Гудвин.

Он поднял голову, в глазах мелькнуло удивление, смешанное с недоверием.

— С моим опытом? Каким? Опытом банкротства?

— С опытом заместителя шефа полиции Портленда, — уточнил я. — Я знаю, кто вы, Билл. Знал, когда ехал сюда.

Он вздрогнул, выпрямился. Взгляд стал жестче, внимательнее. В нем снова проснулся старый сыщик.

— Откуда?..

Я показал листок Мак-Кинли с фамилиями.

— Я был в прошлом шерифом Джексон Хоула в Вайоминге. Можно сказать, состоял в вашем «профсоюзе». Впрочем, сейчас это неважно… Важно то, что я готов предложить вам работу. И возможность вернуть все — и дом, и самоуважение, и даже стать богаче, чем вы когда-либо были.

Гудвин молчал, переваривая информацию. Потом горько усмехнулся.

— Работу? Кем? Вышибалой в вашей инвестиционной конторе? Я уже стар. Или следить за кем? На большее я теперь вряд ли гожусь.

— Начальником службы безопасности моей транспортной компании, — сказал я ровно. — «Yukon Transport Trading Co.». Слышали про такую?

Он отрицательно покачал головой.

— Неудивительно. Я ее только что зарегистрировал. Планы у меня большие, Билл. Очень большие. И рискованные. Мне нужен человек, который сможет обеспечить безопасность моих грузов, моих судов, моих людей. Человек, который знает этот город, знает преступный мир, знает, как работает полиция и как с ней договариваться. Человек, которому я смогу доверять. Вы подходите.

Я видел, как меняется его лицо. Отчаяние уступало место удивлению, потом — проблеску надежды, а затем — профессиональному интересу.

— Расскажите, что случилось с вашим бизнесом? — спросил я мягче. — Почему вы прогорели? Мне нужно знать, с кем я имею дело.

Он помолчал, потом вздохнул.

— Амбиции, мистер Уайт. И доверие не тем людям. После отставки… захотелось доказать, что я чего-то стою и без значка. Открыл оптовую торговлю — лес, зерно, товары с Востока. Поначалу все шло неплохо. Взял кредиты в банке, расширился… Слишком быстро. Заключил крупный контракт на поставку древесины для верфи. Мой основной поставщик, старый партнер, подвел — его лесопилка сгорела. А неустойка по контракту была огромной. Банк похоже действовал в сговоре с верфью, внезапно потребовал досрочного погашения кредитов… Ну, а дальше вы видели.

Банальная история. Переоценил свои силы, кассовый разрыв, банк подставил ножку, чтобы за бесценок забрать залог — и это явно не дом, а скорее всего складские запасы. Классика бизнеса.

— Ясно, — кивнул я. — Обычное дело. Но выводы, надеюсь, сделали?

— Еще какие, мистер Уайт, — криво усмехнулся он. — Теперь верю только себе.

— Вот и отлично. Значит, так, Билл. Деньги, которые я сейчас заплатил — это аванс. Отработаете. Плюс оклад — скажем, двести долларов в месяц для начала. Если дело пойдет, как я планирую — будет и процент, и доля в компании. Идет?

Глаза Гудвина расширились. Двести долларов в месяц — это было столько же, сколько он получал, будучи заместителем шефа полиции крупного города.

— Но… что я должен делать? Прямо сейчас?

— Прямо сейчас — привести в порядок дом и семью. А завтра — за работу. Вот вам еще пятьсот долларов на текущие расходы. — Я вытащил пачку купюр. — Мне нужно, чтобы вы немедленно занялись закупками для моей компании. Поработаете пока в привычной для вас оптовой торговли. А уж потом займемся вопросами безопасности.

Я достал блокнот, начал диктовать:

— Первое: виски. Хороший, но не самый дорогой. Бурбон или ржаной. Мне нужно минимум пятьдесят бочек по пятьдесят галлонов. Найдите надежного поставщика, договоритесь о лучшей цене и условиях доставки на склад у порта. Склад я арендую в ближайшие дни. Второе: мука. Высший сорт. Пятьсот мешков по сто фунтов. То же самое — цена, качество, доставка. Третье: бобы. Сушеные. Тоже пятьсот мешков. Четвертое: найдите в портовых мастерских или кузнях умельцев, которые смогут быстро и недорого изготовить партию разборных железных печек. Простых, но надежных. Штук пятьдесят для начала. И пятое — самое сложное. Мне нужна лесопилка. Небольшая, возможно, даже передвижная, которую можно будет разобрать, погрузить на судно и собрать на месте. Поищите варианты — покупка, аренда, может, есть какие-то обанкротившиеся предприятия…