Ревизор: возвращение в СССР 34 (СИ) - Винтеркей Серж
Но темы все же внимательно изучил, и методички, где имелись, тоже взял. Что бы там Ионов мне не пел, а я точно знаю, что по ним нужно быть в полной готовности. Ну хоть не было ничего специфического, замороченного, про что читать лекцию будет неохота…
Завтра, значит, уже и начинаю… Ну что же, почему бы и нет. По темам для Межуева я большой задел сделал, время освободил, как и запланировал… Да, и давно уже я никаких статей в «Труд» не относил. Надо хорошо подумать, что бы им можно было предложить нового…
Глава 21
Москва.
После «Знания» решил заехать к Ксюше, как и обещал жене. Ксюша открыла сама, вытирая руки об полотенце.
— Стираю, — пояснила она на мой вопросительный взгляд.
Затащил ей сумку в комнату. Ксюша тут же, поблагодарив, начала распаковывать, выкладывая вещи частично в шкаф, частично на стол. Осмотрелся пока немного. Комната несколько преобразилась. На натянутой в углу веревке сохли пеленки и детские вещи. Стол Ксюша, похоже, переоборудовала в пеленальный, а чашка и чайник с сахарницей ютились теперь на тумбочке. Малыш спал на кровати. Надо кроватку Ксюше детскую искать, — подумал я. После демарша Ирины Леонидовны с показательным уничтожением детских вещей заходить к ней и пытаться кроватку хотя бы выкупить даже пробовать не стану. Да и не удивлюсь, если она ее уже неспешно распилила и тоже выкинула…
— Молодец! Справляешься, — похвалил я Ксюшу, чтобы подбодрить. — Помощь нужна? Может, в магазине купить что-то?
— Нет, Паша, спасибо, — Ксюша помотала головой, — я утром сама уже сбегала. Ничего не надо.
— Малыша одного оставляла? — напрягся я.
— Ну да! Он же еще пока не ползает, — отмахнулась Ксюша.
— Пока да, но это ненадолго, — усмехнулся ей, а сам сделал себе еще одну мысленную пометку про коляску. Ксюша ведь сейчас, даже если захочет, не сможет с ребенком никуда пойти. На руках его тащить, что ли? Да, коляска ей сейчас еще нужнее, чем кроватка.
— Чай будешь? — спросила Ксюша, беря чайник и направляясь на кухню.
— Давай выпью чашечку, — кивнул ей, подумав, что все равно собирался поговорить, почему бы не под чаек.
Пока Ксюша заваривала чай и накрывала импровизированный стол на тумбочке, присматривался к ней. На первый взгляд, вроде все неплохо. Выглядит собранной, все время что-то делает, взгляд невеселый, но зато энергичный, апатии и отстраненности не видно.
— Как Галия, поехала в командировку? — поинтересовалась Ксюша.
— Да. Утром лично доставил в аэропорт, — кивнул ей в ответ.
— Повезло ей, — вздохнула Ксюша мечтательно.
— Ну, что есть, то есть, — кивнул, соглашаясь. — А какие у тебя планы? Что дальше будешь делать?
— Пока обустраиваться буду здесь, Максимке надо все купить недостающее, — пожала плечами Ксюша. — В очередь на ясли стать надо…
— Максимом решила назвать? — улыбнулся я. — Хорошее имя.
— Мне оно всегда очень нравилось, — Ксюша застенчиво улыбнулась. — Но Ваня был против. А теперь он уехал, и я решила, что назову своего сына сама так, как мне хочется.
— А откуда знаешь про Ивана? — удивился я.
— Он заходил вчера после работы, — помрачнела Ксюша. — Сказал, что все между нами кончено. Приедет после экспедиции и подаст на развод.
— Ну дела, — я задумался. Иван, оказывается, может быстро действовать, когда сам хочет. И он уверен, получается, на сто процентов в своем решении порвать с Ксюшей, раз все мосты сжег.
— А Рамазу рассказать о ребенке планируешь? — поинтересовался я.
Лезть в это все не хотелось, но решил, что поинтересоваться надо. Просто, чтобы знать хоть позицию Ксюши по этому вопросу. А то ведь, если взглянуть на ситуацию со стороны и без эмоций, положение у Ксюши с малышом совсем незавидное. Помощь точно не помешала бы.
— Нет! — Ксюша категорично помотала головой. — Это мой сын, я сама его буду растить. Он и его родители хотели заставить меня аборт сделать. Для них жизнь ребенка ничего не значит.
Со своего внука они пылинки сдували бы, — с грустью подумал я. В жизни часто необдуманные слова и поступки могут целые страницы перечеркивать. Эх, если бы сдержались тогда родители Рамаза, не стали бы лезть со своими требованиями, глядишь, Ксюша их по-другому запомнила бы и иначе сейчас смотрела на ситуацию. Но, как уж сложилось, так сложилось. Настаивать и, тем более, вмешиваться как-то точно не стану. Пусть решает сама. Это ее жизнь и ее сын. Но помогать придется. Я ни секунды не идеалист, пока что Ксюша объективно в очень сложном положении.
— Хорошо, — сказал ей примирительно, — я спросил просто для того, чтобы твое мнение узнать. Убеждать тебя ни в чем не планирую. Поеду тогда, раз пока помощь не нужна. Спасибо за чай! Осваивайся с новой ролью, у тебя хорошо получается. Растите здоровенькими.
— Спасибо, — Ксюша с улыбкой кивнула.
— Оставлю вам денег на первое время, — я положил на стол сто рублей червонцами.
— Ксюша тут же вскочила и возмущенно замахала руками.
— Ты что, Паша! Мне не надо. Я справлюсь. Забери немедленно.
— Ксюша, во-первых, это не для тебя, а для ребенка. Ему очень много всего понадобится. Поверь, я знаю. А во-вторых, — не дал я Ксюше возразить предупреждающим жестом, — мы с Галией твои друзья и имеем право тебе помочь в сложной ситуации. Иначе зачем вообще дружить. Ты сама всем во всем стремишься помогать, и это прекрасно. Мы тоже так хотим. Так что придется тебе дать нам возможность тоже побыть хорошими и принять нашу помощь, — улыбнулся я.
— Я все вам потом верну, — ответила Ксюша, не найдя, что мне возразить.
— Ну уж нет. Даже и не думай, — погрозил я ей пальцем. — Иначе что это за помощь? Ты ведь не ждешь, что детки из детского дома, когда вырастут, тебе деньги за панно вернут, которые ты им нарисовала?
Пока ошарашенная Ксюше обдумывала, что возразить на мою последнюю аллегорию, быстренько сбежал. А то ведь и правда начнет обратно деньги совать. Терпеть не могу такие ситуации.
Решил, что буду носить ей по сотне в месяц. Больше все равно не возьмет, а меньше может не хватить.
От Ксюши сразу поехал на стрельбище. Мало приятного в том, что у них с Иваном произошло, но что делать, разводы у близких людей случаются гораздо чаще, чем хотелось бы.
Давно уже не приезжал… Догеев мне очень обрадовался.
— Привет, чемпион! Загордился, решил, что раз всех победил, значит, уже нечего и практиковаться?
— Да нет, конечно, — улыбнулся в ответ, — заработался что-то…
— Ты же студент, лучше бы за девками гонялся! Вот я в твои годы!
В общем, стрелял под долгие смачные истории о похождениях по бабам в молодости своего инструктора. Но меня это вовсе не напрягало. Мужик он хороший, а меня потихоньку отпускала стариковская раздражительность, которой успел зачерпнуть в прежней жизни. С чего вдруг сейчас ей баловаться — молодость, здоровье хорошее, свою судьбу держу в своих руках, друзей куча хороших… Жена любящая, да двое сыновей — в прошлой жизни ни одного не было… Хорошо в СССР, в особенности, когда точно знаешь, как устроиться в СССР хорошо…
Душевно пострелял. И даже результат был лучше, чем во время недавнего соревнования. Решил, что раз тренировки по самбо на время поездки Марата в Ленинград отменяются, буду пару раз в неделю к Догееву ездить. Уверен, что запас историй у него большой…
Московский горисполком.
Павла Сатчана вызвал к себе Захаров. Сказал, что надо кое-что обсудить вдвоем. Обычно на таких небольших совещаниях присутствовал вместо него Бортко, или они были втроем, но Бортко сейчас был в короткой командировке.
Неужели что-то прояснилось по Дружининой? — подумал Сатчан, поскольку о цели приглашения ничего не было известно, — но тогда, по идее, должны были позвать и Ивлева…
Когда приехал, выяснилось, что речь совсем не о Дружининой.
— В общем, Павел, принято решение о программе строительства современных детских площадок по тому образцу, что мы смотрели у дома Ивлевых. — сказал Захаров, — начнем с двух десятков в этом году, на что хватит финансирования. Хочу посоветоваться вот с тобой, где их лучше расположить. Штук десять хочу разместить на улице, где мои внуки живут. Побольше, чтобы не прицепились, что специально для них построил. А у тебя же дочь родилась… Может, мы по той улице и пустим второй десяток?
