Ревизор: возвращение в СССР 34 (СИ) - Винтеркей Серж

Данченко, кстати, не появился. Но, зная Якова, и в особенности зная его жену, я был уверен, что что-то да будет однажды. Скорее всего, нас вновь одарят контрамарками… Ну а что — малыши подрастают, няню нашли приличную, с которой не страшно их оставлять, можно немножко и окунуться в культурную жизнь столицы. А то стану скоро вот драматургом, и начнут меня расспрашивать про спектакли других авторов. А мне что сказать, что работал много, и времени не было их посетить? Что же вы за драматург такой, спросят Павла Ивлева удивленные товарищи, и по-своему будут правы…

Поздно вечером неожиданно раздался звонок в дверь. Никак Данченко с благодарностью? Взглянул на часы, начало десятого. Поздновато, но мало ли. Открыв, увидел Ивана. Что приятно, без бутылки и вроде трезвого.

— Привет! Проходи, — распахнул дверь, пропуская его в квартиру.

— Я на пару минут буквально, переговорить, — извиняющимся тоном сказал Иван, заходя и пожимая мне руку.

Прошли с ним на кухню и прикрыли дверь, чтоб не мешать домашним.

— Уезжаю завтра, — сообщил Иван, — уговорил начальника в экспедицию меня отправить. Сегодня весь день бегал, бумажки подписывал. В последний вагон, считай, вскочил.

— Понятно, — я разочарованно кивнул, тем не менее, особо не удивившись. В принципе, это в характере Ивана. Сбежать от проблем в надежде, что пока будешь далеко, все само как-нибудь образуется. Пришла в голову мысль — любопытно, но они с Ксюшей в этом удивительно схожи… Жаль, эта черта характера, которая точно не может их объединить… А так — оба хорошие люди, просто их тараканы друг друга отталкивают…

— Не могу так, понимаешь, — сказал Иван, словно отвечая моим мыслям. — Уеду лучше, чувства хоть в порядок приведу.

— Далеко едешь?

— В Монголию, — пожал плечами Иван, — не совсем мой профиль, конечно, но мне уже без разницы, лишь бы уехать. И замдиректора в положение вошел, похлопотал. А разводом уже потом займусь, когда вернусь. Сейчас даже думать обо всем этом не хочу.

Значит, тут уже не бегство, чтобы обдумать все вдали. Решение уже принято… Эх, потеряли мы эту пару…

— Понимаешь, — начал Иван, пока я молчал, размышляя, — прихожу на работу, а меня все поздравляют с сыном, семьдесят пять рублей мне собрали в подарок. Понял, что не вынесу всего этого. Вот и пошел к замдиректору, ему рассказал…

— Надолго едешь? — поинтересовался у него.

— На два месяца минимум, — ответил Иван. — Но может и больше, смотря, что нароем, — добавил он, задумавшись.

Разговор у нас не клеился. Мне не очень импонировала позиция друга, который предпочел сбежать в самый острый момент, оставив решение текущих проблем на «добрых людей», то есть по факту на нас с Галией. Очевидно же, что подругу жены с младенцем на руках оставить на произвол судьбы мы никак не сможем. Так что сочувствовать и сопереживать Ивану искренне у меня не было никакого желания. Поговорили мы с ним еще минут пять, после чего Иван пошел домой.

Едва закрыл за ним дверь и устроился на кухне с чашкой чая, как в дверь заглянула жена.

— Ну что Иван решил? — с надеждой спросила она. — Будет с Ксюшей пытаться помириться?

— Не хочу тебя расстраивать, милая, — сказал грустно Галие, — но, думаю, твоя подруга осталась с ребенком одна.

— Как же так! — жена в расстроенных чувствах села на табуретку.

Встал, налил ей чаю и придвинул поближе вазочку с конфетами. А потом уже начал обьяснять:

— Иван не хочет ничего слышать о том, чтобы растить чужого ребенка. Мы с ним уже дважды на эту тему говорили. А завтра он вообще в экспедицию едет, в Монголию на пару месяцев. Заходил, чтоб сказать нам об этом. Ну и вишенка на торте — по возвращении намерен заниматься разводом с Ксюшей.

Галия сильно расстроилась. Видимо, в душе надеялась все же, что любовь победит. В сказку всегда так хочется верить. Вот только жизнь чаще всего намного прозаичнее и суровей.

— Как же Ксюша теперь будет одна справляться? — с тревогой сказала жена.

— Будет непросто, — я кивнул, — но мы поможем, чем сможем. Да и она тоже уже вполне взрослый и зрелый человек. Ребенка она давно хотела. Справится.

Сказал это больше, чтобы жену успокоить. Слова «взрослый» и «зрелый», увы, не совсем про Ксюшу. Но уж тут все так, как есть. Одна надежда, что материнский инстинкт свое дело сделает, простимулирует взросление, так сказать. Правда, жена и так дергается из-за того, что детей надолго оставляет, не хватало еще, чтобы из-за Ксюши тоже переживала. Ей в Болгарии не только отдыхать надо, но и делом заниматься. Так что сказал, чтобы перестала так тревожиться:

— Не бойся, твое дело лететь и заниматься сьемкой фильма. Давай я завтра к Ксюше заеду. Отвезу еще вещи, что ты собрала и заодно узнаю ее планы и настроение. Ну и денег ей оставлю на первое время.

Жена одобрительно закивала, улыбнувшись. А я решил про себя, что завтра обязательно переговорю с Ксюшей серьезно, расспрошу про дальнейшие планы. Может быть, она захочет Рамазу новость сообщить… Да и вообще, на ее настроение посмотреть надо. Главное, чтобы не расклеилась от переживаний…

Утро получилось на удивление спокойным. Галия собрала все вещи заранее, так что с утра в обычном своем темпе побегал с Тузиком, позанимался на турниках, позавтракали с женой, мальчишками и Валентиной Никаноровной все вместе, а потом посидели на дорожку и повез Галию в Шереметьево. Самолет в час дня, но выехали около 10 утра, чтобы быть заранее, ну и чтоб подстраховаться на случай поломок или непредвиденных ситуаций на дороге. Поездка зарубежная все же, ответственная. Это тебе не Воронеж. Лучше в аэропорту посидеть, спокойно чаю попить, чем опоздать из-за какой-нибудь ерунды.

Жена выглядела вполне спокойной, что меня порадовало. Привыкает уже без детей какое-то время оставаться, да и парни подросли, уже не так за них страшно на самом деле. И с няней повезло, не нарадуемся. Так что Галия начала щебетать, предвкушая, какой окажется Болгария, и как пойдут съемки.

Кое-что я предпочёл обсудить прямо в машине, чтобы не поднимать этот разговор у себя в прослушиваемой квартире. Поэтому дал ей выговориться, а потом уже и сам заговорил.

— А едет с вами какой-нибудь переводчик? — спросил жену с улыбкой, которая позволила ей понять, на что я намекаю.

— Ты имеешь в виду, какой-то офицер КГБ?

— Верно.

— Нет, едем тесным кругом. Я и съёмочная бригада. Переводчика нам дадут уже местного, в Болгарии.

— Надо же! — удивился я, — ну, раз так, то имей в виду, что такое доверие означает только одно. Что кто-то из вашей группы связан с КГБ. И предоставит подробный отчёт обо всём, что происходило во время поездки, когда вы вернётесь в Советский Союз.

— Даже так? — неприятно удивилась моя жена.

— Ну а как ты думаешь, они отправят целую группу за рубеж, рассчитывая, что все они лапочки и будут вести себя образцово? У вас же будет формально кто-то старший, вот он и будет потом отчитываться перед комитетом об этой поездке. Только так и никак иначе.

— Ну, я в любом случае не планировала вести себя как-то не так. — махнула рукой Галия. — Надеюсь, КГБ не будет против, если я в свободное от съёмок время буду купаться в море.

— Думаю, точно не будет. — успокоил я ее.

— Две недели долго, конечно. И среди сплошных иностранцев…

— Ты, главное, не забудь, как болгары «да» и «нет» обозначают, — напомнил я. — Остальное постепенно изучишь, а вот этот момент он самый важный, чтоб в какую-нибудь нелепую ситуацию не попасть.

— Ага, — кивнула жена, — помню. Хотя не представляю пока, как такое вообще может быть. Почему кивок — это «нет»?

— Особенности культурные, — усмехнулся я. — Поверь, им с нами не легче.

— Ну да, логично, — улыбнулась жена.

В аэропорту почти сразу обнаружили съемочную группу практически в полном составе. У них оборудование, документы какие-то надо было оформлять, так что приехали они существенно раньше нас. Пока подходили к ним, все очень внимательно рассматривали импортный чемодан на колесиках, который гордо катила жена. От машины в аэропорт еще разрешила мне его поднести, а по аэропорту ни-ни. Сама. Нравится быть в центре внимания. Вот уж чем сейчас и правда можно легко удивить кого угодно. Отличная была идея этот бизнес замутить…