Я пас в СССР! 2 (СИ) - "Alchy"

— Вот! Французский! Предлагаю за знакомство и вообще! «Курво сэр»!

— «Курвуазье» же! — Не удержалась Лена, прыснув в ладошку.

— А какая разница⁈ — Ничуть не смутился Игорь. — Я немецкий учил, поэтому читаю как пишется! Прошу к столу!

Лена со Светланой в унисон, для порядка, поворчали: мол, что за манеры — с утра коньяк хлестать. Но именно что формально: ожесточения и возмущения в их тоне не было ни на на гран.

— Закусывайте только! — Шутливо погрозила пальцем Света. — А то уже к обеду мычать будете…

Я заикнулся было, поглядывая на спутницу Игоря, что такой благородный напиток как коньяк и дамам не зазорно употреблять в разумных количествах, благо беременная у нас всего одна в купе. После чего Светлана густо покраснела и отрицательно замотала головой, отказываясь присоединиться к дегустации. А Игорь самодовольно улыбнулся и с гордостью добавил:

Нам тоже нельзя, Иван, по медицинским показаниям!

После чего, вопреки только что сказанному — разлил по двум стаканам сразу половину бутылки, себе и мне. Тут у меня забрезжило понимание:

— Так вы тоже беременные, что ли? Ну, это временно! Давай, за будущих мама тогда!

То ли найденные точки соприкосновения и общие интересы тому виной, то ли почти стакан коньяка на старые дрожжи — но уже через полчаса мы с попутчиками в купе сидели как старые друзья, в теплой и непринужденной атмосфере. Девчонки шушукались о своем, о девичьем, краем уха улавливал только отдельные слова: «токсикоз, вначале клеёнку, потом пеленку». Ну а мы с Игорем зацепились языками на политические темы, тут тебе и происходящее в стране, и внеочередная сессия ООН. Так что вторым тостом было:

— За Владимира Вольфовича и нашу делегацию в ООН!

Промелькнула было мысль провести краткий экскурс о том, как и чем закусывать такой хороший коньяк следует, но скосил глаза на зажатый в руке бутерброд из черного хлеба с кольцом колбасы, вздохнул горестно, шлепнул туда же круто посоленный кусок свежей помидорки, накрыл сверху ломтем батона и решил не умничать. Пока тщательно пережевывал — вспоминал, как наша делегация отжигала в ООН.

Явное нежелание делегатов из Европы голосовать за предложение СССР о признании геноцида русского и коренных народов России со стороны объединенной европейской коалиции — изрядно пошатнуло и так уже зыбкие позиции любителей демократии и либеральных ценностей в нашей стране. Слишком свежа ещё память о не так давно прошедшей войне, много живых свидетелей, видевших всё воочию. Да и удачно упомянутый Жириновским пример Израиля, которому немцы до сих пор выплачивали репарации — не последнюю очередь сыграл в формировании общественного мнения.

А некоторые сцены хотелось не просто вспоминать, а пересматривать:

— С вашим прежним, легитимным руководством, — с пафосом вещал безымянный спикер, представитель Европы. — были негласные договоренности, что они препятствовать выходу стран Восточной Европы из Совета экономической взаимопомощи не будут, если у них возникнет такое желание!

— Вот поэтому они сейчас под следствием, и обвинение в измене Родины, лишь малая часть вменяемых им преступлений… — Меланхолично парировал Вольфович. — Смертна казнь корячится, и скорей всего — через петлю!

— Но это же неотъемлемое право народов на самоопределение и решение своей судьбы, в рамках демократических ценностей! — Не унимался неугомонный оратор.

— Залупу тебе на воротник, а не самоопределение! — Не выдержал Жириновский. — Вы что, итоги Второй мировой решили пересмотреть? Сегодня они из СЭВ захотели выйти, завтра в НАТО вступить, послезавтра опять в нашу сторону оружием бряцать и очередной «Дранг нах Остен» собирать⁈ Проходили уже, тут дело такое: вход в СЭВ рубль, выход сто! Мы лучше превентивно застеклим таких желающих переметнутся, так как весь исторический опыт показывает всю пагубность существования этих стран без короткого поводка! А вот по поводу Бреттон-Вудских соглашений у нас большие вопросы есть, но решать мы их будем не здесь и не с вами!

— Но демократия! — Взвизгнул, не удержавшись, оппонент Владимира Вольфовича. — Как же демократия⁈

— Можете ей хоть с ног до головы обмазаться! — Великодушно предложил Жириновский. — А у нас социальная справедливость, соблюдение прав трудящихся и интерес России во главе стоят. А ваша демократия, она на словах хороша, не спорю. Но весь её смысл в том, чтоб обменять эту демократию и мифические общечеловеческие ценности на рынки сбыта и природные ресурсы других стран, вас в конкретные примеры мордой ткнуть, неуважаемый⁈

— Иван, ты чего замер истуканом, захмелел что-ли с одной бутылки на двоих? — Растормошил Игорь, вырвав из столь приятных воспоминаний о вчерашней передачи о ходе заседания внеочередной сессии ОНН.

— Да не, — отмахнулся я от столь необоснованных обвинений. — вспоминал, как Вольфович вчера раскатывал наших западных оппонентов.

Игорь тут же посмурнел и с досадой пристукнул по столику кулаком:

— Сегодня закрытие же заседания, а мы в дороге! Я даже транзистор взял, но пытаться ловить волну в движущемся поезде — та ещё морока. Так что до завтрашнего вечера придется томиться в неизвестности.

— Чо это в неизвестности, — не поддержал я пессимизм попутчика-сопровождающего. На станциях можно в «Союзпечати» газеты купить, думаю что уже завтра напечатают итоги, к обеду ознакомимся, если не раньше. Выше нос!

— Совсем допились!

С неким восхищением удивилась Светлана, привстала и потянулась к окну. Что нащупала над ним, негромко щелкнул тумблер и в купе раздалась до боли знакомая мелодия «Подмосковных вечеров». А голос диктора внес окончательную ясность:

— В эфире всесоюзная радиостанция «Маяк»!

— Ладно Иван, он гражданский, — продолжила Светлана, прикрутив громкость на минимум. — но ты-то, Игорь? По мобпредписанию проводное вещание обязательно в поездах, и начальник поезда ещё может объявления для пассажиров делать!

— Уела! — Поднял руки Игорь. — Пошли, Вань, перекурим, упиваясь своей темнотой и безграмотностью! Ну и до вагона-ресторана прогуляться можно, скоро должны открыть, ознакомимся предварительно с ассортиментом и условиями.

Наши женщины тут же выразили свое решительное «фи» по поводу посещения вагона-ресторана.

— Пейте дома! — Заключила Лена. — Чего шататься по всему поезду, разве вам кто-то запрещает⁈

— У меня только водка осталась, одна! — Честно предупредил Игорь.

— У нас пятнадцать бутылок настоек фирменных есть, — отмахнулась жена. — Ваня на подарки каким-то свои друзьям везет, от одной выпитой в дороге — ничего страшного не случится!

Спорить не стали, да и энтузиазм Игоря по поводу посещения пункта питания ресторанного типа — поутих, перестал туда рваться. Нам и в своем купе хорошо было, ещё бы он не курил, а то ходить проветриваться в прокуренный тамбур каждый час — то еще, причем сомнительное, удовольствие.

— Хорошо сидим! — Глубокомысленно изрёк Игорь уже ближе к вечеру, в очередной поход на «свежий воздух», подкурив лишь с третей спички. — Душевно!

— Ага, только не сидим, а едем. — Поправил его я.

— Вот такая вот диалектика, брат, мы сидим, и в то же время едем!

— Это дуализм скорее, чем диалектика. Впрочем. Неважно. Игорян, ты лучше расскажи, чем КГБ в нашем Мухосранске занимается. Милиция понятно, за преступностью и порядком смотрит, а вы что курируете? Неформалов и диссидентов под контролем держите?