Падший (СИ) - Барчук Павел

Марков снова прав. Зачем нас привезли именно сюда?

В церкви не было икон. Не было распятий. Зато имелся алтарь. В принципе, чего еще можно ждать от сектантов? Интересно, кому они поклонялись?

А потом мое внимание привлекла пентаграмма. Сразу ее не заметил, потому что находилась она возле дальней стены. К тому же, когда в ухо бубнит злая блондинка, сложно сосредоточиться.

Пентаграмму нарисовали на полу солью. Я подошел ближе, сел на корточки возле линии рисунка, наклонился совсем низко и снова принюхался. Трогать руками неизвестную гадость желания не было. Соль, да… Но необычная. Пропитана кровью.

Пентаграмма перевернута. Интересно… Кто-то собрался вызывать демона? Бессмысленная трата времени. Главный демон на месте. Он находится не в пентаграмме, а за ее границами.

— Рад приветствовать, хотел бы я сказать, но не скажу. Ибо встреча наша очень далека от радости. По крайней мере для вас.

Я быстро выпрямился и обернулся назад, туда где был вход. Мужской голос прозвучал именно с той стороны.

— Да что ты будешь делать… — Вырвалось у меня против воли. — Песня, та же, поет она же. Где вы набрались этой пошлости⁈

Я поморщился, будто от изжоги. В принципе, ощущения были такими же.

На пороге церкви стоял тип в объемном черном балахоне, полностью скрывающим его тело; в белой маске, разрисованной красными разводами; с головой козла в руке. Последняя деталь «порадовала» больше всего.

Голова истекала кровью, а значит, можно расценивать козлика, как невинно убиенного, причем совсем недавно. И все-таки, жертвоприношение…

Но главное — дались им эти козлы! Как будто другой живности не существует. Неужели нельзя проявить больше креатива?

Уверен, именно Азазель со своей черной рогатой скотиной ввел тренд на дохлых козлов! Вернусь в Ад, пришибу его домашнего питомца. Чтоб тема с козлами была закрыта раз и навсегда. Достали! Чувствую себя каким-то извращенцем, когда мне каждый раз пытаются втюхать башку убитого козла.

Ну и конечно, раздражал внешний вид явившегося. Это еще один дурацкий стереотип, что для жертвоприношения или ритуала непременно нужно вырядится клоуном.

— Почему вы постоянно пялите на себя чёрные балахоны? — Раздраженнно поинтересовался я у незнакомца. — Не то, чтоб дьяволу не нравился чёрный цвет, но… Ему вообще плевать, в какое тряпьё вы нарядитесь. Зачем устраивать маскарад? Вы же не в Рио-де-Жанейро на карнавале. Почему любые ритуалы вы превращаете в форменный цирк? Надеюсь, козел — это предел фантазии? Девственниц не будет?

— Традиции. Люди хотят ощущать себя причастными к чему-то потустороннему. Обертка так же важна, как и содержимое. — Развел незнакомец руками, затем прошел к алтарю и аккуратно уложил туда козлинную голову. — А насчёт девственниц… Хозяин сказал, что Хаос не любит невинных. Вернее, они ему не нужны.

— Хаос? — Сделал я «стойку». — Почему мы говорим о Хаосе? Ожидался сценарий попроще. Ты, так понимаю, кто-то типа помощника Хозяина. Верно? Просвяти меня, человек, что за ритуал задумал твой Хозяин?

Мой Флёр тоненькой струйкой потянулся к мужику в балахоне. Я собирался вырвать из него правду, но привычным способом. Пусть откроет свои мысли Владыке Ада.

— Не старайся, демон. — Ответил мужик совершенно спокойным голосом. — Хозяин знал, что ты попробуешь применить свою силу. Хламида на мне — это не только дань традициям. Это — защита. В ткань вплетены нити Туринской плащаницы.

— Мммм… Ты посмотри, какие все стали умные… — Протянул я разочаровано.

Гаденыш прав. Плащаница сильно мешает любому демону. Людишки искренне верят, что в Соборе Иоана Крестителя хранится именно она, но вообще-то, ее там нет. В принципе, я один черт пробьюсь через защиту, она не абсолютная, но мне нужно время.

Однозначно, человек в балахоне — очередной исполнитель, просто повыше уровнем. Потому что он — человек и есть. Кукловод велел смертному провести ритуал, но при этом заверил, будто я — обычный демон. Как и крепыши на черных тачках, этот мужик не знает, с кем имеет дело. Нелогичная вырисовывается история. Зачем скрывать имя Люцифера, выдавая его за простого демона?

— Послушайте, гражданин… — Начала майор Машурина.

Вот кому-кому, а ей точно спокойно не сиделось. Эта девица реально способна довести до ручки кого угодно. Теперь она нашла очередную жертву для своего недовольства.

Так понимаю, блондинка хотела объяснить новому действующему лицу про сотрудника при исполнении и про все вытекающие из этого последствия. Если бы люди так искренне верили в Отца, как Мария Семеновна в репутацию МВД, история человечества сложилась бы иначе.

— Заткнись, гниль! — Взвизгнул вдруг мужик, резко повернувшись к блондинке лицом. Ну… То есть передом. Лицо было скрыто под маской. — Не смей открывать рот! Ты — порождение мерзости!

Я, честно говоря, даже слегка прибалдел от такого напора. На меня этот псих реагировал более спокойно.

Впрочем, прибалдел не только я.

— Охренеть… — Выдохнула Мария Семёновна. — Это что? Проявление шовинизма? Ты не любишь женщин? Сексист!

— При чем тут женщины, гниль⁈ — Взвизгнул мужик. — Я ненавижу нефилимов! Вы — уроды. Вас нужно истреблять!

Нет, с нервами у человека явно проблемы, это уже не вызывает сомнения. Правда, фанатики всегда отличалось узким мышлением. Неспроста средневековая инквизиция сплошь и рядом состояла именно из таких твердолобых людишек, искренне верящих в свою Великую Миссию по очищению рода людского от скверны.

В мире смертных хуже фанатиков, пожалуй, только налоговая.

А вот насчёт происхождения блондинки уже интересно. Я напряг взгляд, пытаясь прочесть ауру психа в балахоне.

То, что он псих, вполне понятно. Непонятно только, откуда ему известно о майоре Машуриной то, что я, к примеру, узнал совсем недавно. Нефилимы — редкое явление. Нет такого, чтоб Светлые направо и налево плодили себе подобных. Все-таки это больше исключение, чем правило.

— Забелин! Забелин, п-ш-ш-ш… Слышишь? Кто такие нефилимы? — Громким шепотом поинтересовался Степан.

Он вытягивал шею и пытался рассмотреть, чем занят помощник кукловода. Патологоанатом, в отличие от Марии Семеновны понимал, что задница, в которой мы вот-вот окажемся, глубже, чем может видиться с первого взгляда.

— Дети смертных женщин и Архангелов, — Ответил я Маркову, при этом не отрывая взгляда от психа.

Ауру вообще не было видно. Причина та же — защита нитей плащаницы. Однозначно он — человек, чувствую, как пульсирует кровь, как тревожно бьется его сердце. Но накидка закрывает от меня суть этого смертного.

— Ого! — Степан повернул голову и с уважением уставился на майора. — Ваш папа Архангел?

— Мой папа — мудак, который обрюхатил мою маму и смылся! Какой-нибудь местный алкаш. А мама — редкостная сволочь, одавшая ребенка в детский дом! — Рявкнула в ответ блондинка. — И перестань уже повторять чушь, которую говорит этот невменяемый. Мы попали в руки к маньякам. Твою ж мать… Я боялась серии, а здесь просто сразу кружок «Очумелые ручки психопатов». Не удивлюсь, если Сергеева и вторая девушка стали жертвами этих сумасшедших.

Мария Семеновна была настолько зла, что сама не заметила, как перешла в общении со Степаном на «ты».

— Забелин, слышишь? — Она зыркнула в мою сторону, — Если это — конкуренты твоего отца, то есть вопросики и к вашей семейке.

Я промолчал. Меня сейчас ядовитые высказывания майора мало волновали. Все, что происходило в церкви, окончательно перестало мне нравится. Где-то в районе лопаток, там, где должны быть крылья, зачесалось от плохого предчувствия.

Мужик в балахоне, высказавшись, отвернулся от пленников и больше не обращал внимание на блондинку. Он снова принялся устраивать голову козла на алтаре.

— У нас планируется жертвоприношение? — Осторожно спросил я психа.

Что любопытно, мы стояли с ним достаточно близко друга от друга, однако он не боялся меня. Спокойно елозил чертовой козлиной башкой туда-сюда, старательно выбирая удобное положение для последней. Нет, я понимаю, накидка защищает его от Флёра. Но это совершенно не мешает мне просто свернуть ему шею.