Шофер. Назад в СССР (СИ) - Март Артём

Толстяк аккуратно тронул худощавого своей крепкой рукою за плечо, потормошил. Альмир будто бы проснувшись ото сна, вздрогнул. Искривил смуглые, очень темные в сумерках губы.

— Сержант Владимир Кустов, — приблизился, отдавая честь милиционер, — что у вас тут за митинг творится?

Вместе с Кустовым приблизились еще двое постовых. Все представились, отдали честь.

— Да ничего! — Тут же повеселел худощавый Альмир. Показал пустые руки, — ничего! Просто хороших знакомых встретили!

— Угу! Знакомцы наши, — подтвердил коренастый и приблизился ко мне, протянул руку, — до свидания, друг дорогой!

Я опустил взгляд на его пятерню, но больше даже не пошевелился.

— Ходи, оборачивайся, — шепнул коренастый.

— Чего? — Ухмыльнулся я, — громче, а-то я не расслышал.

Черкесенок зыркнул на милицию, втянув голову в плечи, неприятно скривился. После вся троица ушла.

— Сань, нормально все? — обратился милиционер к Сане.

— Пойдет, — посмотрел в спины удаляющимся черкесятам Сашка.

— Хорошо что вовремя успели, — сказал один из милиционеров, — нам тут, на клубе, драки не нужны. В прошлом месяце уже так двоих «товарищей» задержали. Повздорили из-за девицы.

— Обычное дело, — кивнул Кустов.

— Может, догоним? — Спросил третий, глядя на удаляющихся черкесов, — и в уазик их? Для профилактики.

— Да за что? — Зыркнул на него сержант, — энти хитрые. На глазах милиции лишнего не сделают.

Когда мы распрощались с милицией, Света бросилась мне на грудь, прижалась.

— Да что ж нигде нет мне покою? — всхлипнула она, — то Серый! Теперь вот это!

Ох… Разве ж можно ей, Светке, рассказать, что виной всему ее девичья редкая красота, которую она и сама, по возрасту своему, еще не осознает до конца. Раньше, думал я часто над этим. Что именно Светина красота стала причиной ее смерти. И от этих мыслей всегда было мне до жути невесело.

Это сейчас она еще почти дите. Не ушли из ее лица детские округлые черты. А вот через несколько лет, когда полностью оформится Светка, станет она еще краше нынешнего. И каждого мужика придется от нее отгонять, потому как проходу ей не будет.

— Спасибо, Игорь, — смущенно сказал мне Саша, — если б ты не появился, я бы против них троих и не смог бы стоять. Конечно, — он посмотрел на прижавшуюся ко мне Свету, — не дал бы им Светку в обиду. Но непонятно, как бы оно все покатилось без тебя.

Я улыбнулся, отнял Свету от груди.

— Хочу домой, — всхлипнул девушка, — не хочу больше тут гулять.

— Сань? — Спросил я.

— Ммм?

— Отведи Свету домой, пожалуйста.

— Хорошо, — опустив глаза, ответил Саня, — сейчас мужиков кликну. Наряд нас с ней быстренько домчит. И еще, — Саня глянул по сторонам. Приблизился, — можно тебя на два слова. Хочу кое-что сказать.

— Пойди, Света, — подтолкнул я сестру к площади, — на светлом постой. Сейчас Саня тебя домой отвезет.

— В общем, — сказал молодой милиционер, провожая взглядом мою сестру, — чувствую я теперь перед тобой вину, что так сегодня вышло.

— Ничего, — вздохнул я, — бывает иногда.

— Да не, — покачал Саня головой. — не. Хочу как-то тебе теперь взамен на прощенье помочь. Нравится мне Светка, понимаешь? Нравится. А теперь я переживаю, что ты не пустишь ее больше со мной.

Я не ответил, глядя на высокого Саню снизу вверх.

— В общем, — он вздохнул, — секретом следственным поделюсь. Но только тебе. Не неси ты его больше никуда.

Я нахмурился. Поджал губы.

— Ну?

— Правда то, что ты подумал, — сказал он, — с твоего заявления началось громкое армавирское дело. По случайности, али так вышло, но всему виной оно. И теперь, не поймешь, как это обернется. Потому, предупреждением тебе мои слова будут.

— Понял, — только и сказал я, — ладно, Саша. Спасибо. Иди к Свете, — кивнул я на сестру, — а то вон она, как там жмется. Совсем одна.

Когда я вернулся к Маше, была она уже не одна.

— Да пойми же ты, — Крутился вокруг нее Стенька, — я же тебе, как лучше говорю! Не понимаешь, что он с тобой поиграется и бросит!

— Нет, Стёпа, — мотнула головой Маша, — не верю я тебе. Ты уже свел нас с Игорем в неприятную с Мятым встречу! А теперь еще что-то замыслил?

— Да нет! Ни на что я уж от тебя не надеюсь, Маша! Только предостеречь хочу!

Когда я приблизился, Стенька замолчал. Глянул на меня. Маша тоже посмотрела растерянным взглядом.

— В прошлый раз я с тобой по-хорошему, — сказал я Сеньке, — а ты снова вокруг Машки вьешься?

Стенька поджал губы. Его освещенное уличным светом лицо исказилось грустным и хмурым выражением. Повременив пару мгновений, он зашагал к клубу.

— Снова пристает, — присел я рядом с Машей.

— Угу, — вздохнула она, — Слушай, Игорь.

— Ммм?

— А кто такая Юля?

— Какая Юля? — Не понял я.

Маша удивленно посмотрела на меня, разомкнула пухленькие губки.

Однако я действительно не помнил никакую Юлю. Может это девушка из того времени, когда я еще не попал сюда? Ведь тут есть много людей, которых не было в моем прошлом. Может то же самое и с этой Юлей?

— Недавно у меня был солнечный удар, — сказал я, — и поэтому я потерял память. Не сильно, но все же кое-что забыл.

Маша нахмурилась.

— Никогда я не слышала, чтобы от солнечного удара теряли память. Если ты не хочешь говорить, то не выдумывай, пожалуйста.

— От солнечного удара, может, быть и не теряют, — я потер голову, — а от удара головой, вполне. В обморок я упал и ударился. Не вру я. Правда ничего не помню.

Маша задумалась. Громко сглотнула слюну.

— Стенька сказал, — начала она, — что была у тебя какая-то Юлька. Что ты с ней гулял зимой. А потом бросил, — она опустила глаза, — поматросил, значит.

Я хмыкнул.

— Не помню. Может быть, и было такое. Да вот только разве ж не происходит между людьми такое, что они расходятся?

— Происходит, — грустно сказала Маша.

— Ты красивая, Маша, — заглянул я ей в глаза, — тронул подбородок, — и добрая. А мне другого не надо.

Маша улыбнулась.

— Может, это он специально? Стенька-то? — Сказала Маша, — хочет нас рассорить?

— Может, — сказал я, — поговорю с ним завтра на гараже. Ну что, — я встал, — пойдем танцевать?

Маша встала, и я тут же привлек ее к себе, прижал горячее ее, пахнущее приятным девичьим потом тело. Тут же почувствовал, как ее тепло передается мне. Маша при этом глухо вздохнула. Как бы удивленно посмотрела мне в глаза.

— Чего ты, Игорь? — Прошептала она своими пухленькими губками.

Я не ответил, а только поцеловал ее.

Ранее этим же вечером

Когда Паша Серый пригнал свою машину в гараж, уже стемнело. Последние несколько дней он был совсем не в духе.

Сначала его настроение ухудшило то, что, против его ожидания, Зимлицына с Мятым не взяли за шкирку из-за их драки. Хотя он и заставил Микитку рассказать о них Федотычу, однако, хитрый Землицын смог как-то отбрехаться.

А потом еще и Мятый, с которым они почти не виделись эти дни из-за рейсов, в редкие моменты встреч, стал поглядывать на него исподлобья. Догадался, сукин сын. Ну ничего. Поставит он его на место, если уж Серега что-то решит учудить. И этим вечером, Мятый решил.

Когда Серый оставил свой самосвал на стоянке и пошел прочь с гаража, Мятый подкараулил его у входа, рядом с пустой уже диспетчерской.

— Ты чего ж это, паскудыш, — пошел он на Серого, — решил через меня Зимлицину напакостить? — Зло сказала Мятый.

— А ты чего, обиделся? — Хмыкнул Серый, скрывая свое волнение, но сам же, против воли попятился.

— Падла ты, Серый, — Сплюнул Мятый, — падла, и вся недолга! А падлюк я привык давить…

— Ну, попробуй! Тронь! — Зарычал Серый.

Мятый, думая недолго, взял да тронул его: схватив за одежду, могучим движением бросил Серого к стенке диспетчерской так, что тот и пикнуть не успел.

— Ты че творишь, сукин, сын⁈ — С ужасом отползая от Мятого, Серый прижался к кирпичной стене.