Гарри Гаррисон - В логове льва
— Адмирал, вы можете подойти сюда к восьми утра, чтобы мы обсудили ваши приказы?
— Буду.
— Отлично. Гус, я хочу, чтобы ваши клерки прошерстили архивы. Добудьте мне сведения о силе всех подразделений, упомянутых в приказах. Их я тоже жду самое позднее к восьми утра. А если получится, то и раньше.
— Займусь этим без промедления.
— Хорошо. По пути скажите дежурному офицеру, чтобы послал за моим штабом. Ночка предстоит долгая.
Уже занимался рассвет, когда Фокс — глаза у него ввалились и покраснели — принес папки со сведениями о силе армии, прибывающей с конвоем. Офицеры штаба расступились, когда он подошел и вручил бумаги генералу Шерману.
— Все здесь, генерал. Все подразделения, перечисленные в списке следующих с конвоем. Хотелось бы мне испытывать такую же уверенность касательно сопровождающих его военных судов.
Все исходные декларации здесь, но со времени отплытия к конвою по пути могло присоединиться любое число судов. Маршрут и даты следования конвоя были прекрасно известны всему флоту. В конвое теперь могут оказаться любые — а то и все — британские суда, избежавшие захвата.
— Великолепно. А теперь я предлагаю вам пойти поспать. Вы сделали все возможное.
Сам Шерман выглядел таким же бодрым, как и вчера вечером. Закалившись в боях, он привык не смыкать глаз целыми сутками. К восьми часам, даже до прихода адмирала Фаррагута, планы были готовы. Как только приказы были написаны, офицеры штаба разошлись, чтобы как можно скорее провести их в жизнь. Когда адмирал вошел, Шерман в одиночестве смотрел из окна на парк.
— Все сделано, — сказал Шерман. — Приказы отданы, переброска войск начнется сегодня же утром.
— А… куда?
— Сюда, — Шерман припечатал ладонью южное побережье Англии на карте. — Они попытаются высадиться здесь, другого варианта просто нет. Но наши войска скоро окопаются вдоль всего этого побережья, от Гастингса до Брайтона.
Ядро нашей обороны расположится в Нью-Хейвен-форте, вот здесь. Некоторые из тамошних орудий разбиты, но сейчас их все уже заменили.
Скоро это побережье ощетинится американским оружием. Любые попытки высадиться здесь будут пресечены в корне. Но я надеюсь, что до катастрофы не дойдет. Ее просто-таки надо предотвратить.
— И как же вы намерены этого добиться?
— Смогу сказать, когда присоединюсь к вам. Когда, по вашим прикидкам, вероятнее всего ожидать прибытия конвоя?
— Может, он чуточку задержится, но в любом случае не доберется до Английского канала раньше, чем запланировано. Вероятнее всего, дня через три.
— Хорошо. Ставьте свои корабли в устье пролива, как предлагали вчера вечером. Я присоединюсь к вам через два дня. Вы подготовите для меня корабль в Портсмуте?
— «Опустошитель», только что пришедший из патруля, пополняет запасы топлива в Саутгемптоне. Я телеграфирую ему приказ ждать вас там, а после следовать на позицию. Искренне надеюсь, что вы правы в своей оценке ситуации, генерал.
— Адмирал, — криво усмехнулся Шерман, — я обязан быть прав, или мы проиграли. Если британская армия из Индии доберется до берега, начнется хаотическое, кровопролитное вторжение без каких-либо гарантий успеха для любой из сторон. Приказы я отдал, а что будет дальше — зависит от врага.
* * *
Как только всякая опасность миновала, дочь Джона Милла Хелен приехала к нему в Лондон.
Нашла через агента хороший дом в Мэйфер на Брук-стрит и сняла его. Она приложила к этому все силы, зная, как важно для Милла оказаться в уютной домашней обстановке. Напряженная работа взимала свою дань, и ходил он сутулясь, будто носил тяжкую ношу — да, по сути говоря, так оно и было. Когда Хелен внесла свежий номер «Тайме», отец сидел в гостиной, все еще в ночном колпаке и халате, наслаждаясь утренним чаем.
— Я как-то даже побаиваюсь читать в последнее время, — проговорил он, осторожно притронувшись к газете кончиками пальцев. Хелен рассмеялась, когда он, дальнозорко щурясь, уставился на первую полосу.
— На самом деле все не так уж плохо. Они всерьез взвешивают все pro и contra в отношении предлагаемой конституции, вместо того чтобы бить в набат, как вначале. — Пошарив в кармане платья, она достала несколько конвертов. — Твой мистер Дизраэли приехал даже раньше утренней почты и оставил это для тебя.
— Замечательно! С удовольствием отложу газету. Он обещал мне прислать список возможных членов предлагаемого конгресса… Надеюсь, это он. — Он быстро пробежал бумаги взглядом. — А вот знакомое имя. Чарльз Брэдлоу — тебе что-нибудь говорит?
— Ты должен помнить его, папа. Это учредитель газеты «Нэшнл Реформер» и великий памфлетист.
— Ну да, конечно! Заядлый республиканец и вольнодумец. Так и слышу уязвленные вопли, что мы допустили в свой конгресс атеиста. В самом деле, надо бы его привлечь. Отправлю ему приглашение сегодня же. А-а, вот и Фредерик Гаррисон. Сей джентльмен хорошо известен рабочему классу как обладатель практических познаний о том, как действуют тред-юнионы. Дизраэли настоятельно рекомендует включить его, и я только за.
С помощью Дизраэли и не без политических махинаций список членов конституционного конгресса мало-помалу пополнялся. В него вошли и ветераны-политики, и реформаторы вроде Уильяма Гладстона, и многообещающие функционеры наподобие Джозефа Чемберлена. И хотя газеты насмехались над самой идеей созыва подобного конгресса, а политические карикатуристы резвились вовсю, предполагаемый список все же понемногу складывался. Теперь осталось лишь установить дату, приемлемую для всех заинтересованных сторон. То, что поначалу казалось нелепым нововведением, начало обретать облик респектабельности.
В ОЖИДАНИИ РЕШЕНИЯ УЧАСТИ
Прошло уже три дня с той поры, когда крейсер ВМФ США «Опустошитель» присоединился к эскадре, вытянувшейся поперек устья Английского канала — в самом подходящем месте, чтобы перехватить любой корабль, входящий в пролив из Атлантического океана. Большинство судов в северном конце цепи крейсировало в пределах видимости мыса Портленд-Билл. Южнее «Опустошителя», дав минимальный ход, чтобы приливное течение не сносило его с места, стоял броненосец ВМФ США «Виргиния». А дальше, почти на горизонте, едва виднелся еще один американский броненосец. Цепь боевых кораблей протянулась от самого английского побережья через пролив до мыса Аг на самой оконечности полуострова Котантен. Каждый корабль эскадры находился в пределах видимости хотя бы двух других, и, когда британцы придут — если вообще придут, — проскользнуть незамеченными им попросту не удастся.
Если придут. Это словечко снова и снова эхом отдавалось в мозгу генерала Шермана, выхаживавшего по летучему мостику «Опустошителя».
Присоединившись к эскадре, броненосец занял позицию рядом с флагманским судном адмирала Фаррагута — крейсером ВМФ США «Миссисипи» в середке цепи, по-прежнему стоящим на том же месте благодаря машине, работающей на самых малых оборотах.
Шерман снова поймал себя на том, что стоит у фальшборта, устремив взгляд на восточный горизонт. Придет ли конвой? А вдруг предположение, что атака будет направлена на южное побережье Англии, ошибочно? Уже в тысячный раз он шаг за шагом проанализировал цепь рассуждений, приведшую его к неизбежному выводу о том, что иначе они поступить не могут. Шерман по-прежнему верил, что они обязаны нанести удар именно здесь, но трехдневное ожидание поставило его теорию под вопрос. Обернувшись, он заметил, что от борта «Миссисипи» отвалил ялик, и вдруг сообразил, что уже, должно быть, полдень — час, назначенный для встречи с адмиралом. Надо будет снова обсудить тактику и положение эскадры, после чего Фаррагут останется на ленч. Еще раз окинув взором пустынный горизонт, Шерман покинул мостик и спустился на палубу, чтобы встретить адмирала.
— Хорошая погода еще держится, — заметил Фаррагут во время рукопожатия. Шерман лишь кивнул и первым направился вниз, не найдя что сказать: обо всем уже было говорено, и не раз.
Взяв с буфета графин, Шерман покачал им в воздухе:
— Не хотите ли выпить со мной стаканчик шерри перед едой?
— Блестящая мысль!
Но не успел Шерман наполнить бокалы, как в дверь ворвался возбужденный матрос.
— Капитан выражает свое почтение, — выпалил он. — Впередсмотрящий доносит, что на юго-востоке замечены корабли.
Ему тут же пришлось поспешно отступить, чтобы дать дорогу обоим офицерам, ринувшимся к выходу. Пока они взбегали на мостик, на горизонте уже успела обрисоваться целая вереница кораблей. При появлении командиров капитан Ван-Хорн опустил подзорную трубу.
— Впереди идет броненосец, это видно по палубным надстройкам. И масса дыма от судов, которые еще не показались из-за горизонта. Штук восемь-десять самое меньшее.
— Это он? — спросил Шерман.
— Несомненно, генерал, — решительно кивнул Ван-Хорн. — Другой флотилии таких размеров нет во всем океане.
