Александр Афанасьев - Сожженные мосты
Выйдя в главный терминал, формой напоминающий лошадиную подкову, старик огляделся. У таможенных постов уже выстроились очереди — с детьми, с сумками — североамериканцы всегда очень основательно подходят к вопросам отдыха. Вздохнув, старик пристроился в хвост той очереди, которая показалась ему короче.
Очередь шла медленно — после тех же «событий» проверяли все предельно тщательно. Североамериканцы ничего не делают обычно, либо спустя рукава, либо — со всем усердием. А тут еще полно сумок, и вещи, накупленные североамериканцами в Европе, часть из которых подлежала обложению пошлиной. Надо составлять декларации, а это мало кто умеет без посторонней помощи. В общем, когда очередь дошла до старика, он уже вспотел и устал.
Хорошенькая молодая негритянка в форме Таможенной службы САСШ вопросительно взглянула на него.
— Это весь ваш багаж, сэр?
— Да.
— Прошу вас открыть…
Вместо ответа старик молча положил перед ней британский дипломатический паспорт в темно-зеленой обложке.
Негритянка стушевалась, вызвала старшего смены и что-то затараторила ему. Хоть английский и американский языки считают почти синонимами, на самом деле это не так. Из того, что сказала эта негритянка-таможенница, старик понял чуть больше половины. Видимо, имел значение и ее акцент, сильный и необычный, старик так и не смог определить, откуда она родом.
Прихватило… То ли из-за жары, то ли из-за усталости, то ли из-за нервов — сдавило грудь. Старик полез за таблетками, принял одну, жадно хватанул спертый воздух.
— Сэр, что с вами? Вам плохо? — всполошились таможенники.
— Нет, нет. Все нормально…
Посеревшее лицо старика испугало старшего таможенной смены не на шутку. Если этот британский дипломат тут грохнется в обморок… из-за того, что эта глупая как пробка Латиша не пропустила его сразу… если потом пойдут разговоры… так можно и работы враз лишиться, а в деле такое напишут…
— Прошу вас, сэр. Вам помочь?!
— Нет, нет. Все нормально, — повторил старик.
Виза не требовалась, у Британии и Северо-Американских Соединенных Штатов не было визового режима — но ручную кладь проверить все же стоило, и еще был карантин — проверяли на предмет наличия продуктов питания, запрещенных ко ввозу в САСШ. Старший смены выхватил из череды сумок кожаный несессер, протянул старику.
— Все нормально, сэр? Может, вам все-таки помочь? В аэропорту есть врач.
— Нет, не надо.
— Тогда добро пожаловать в Северо-Американские Соединенные Штаты, сэр.
Пройдя таможню, старик огляделся — и среди десятков свисающих с потолка плакатов и рекламных щитов нашел нужный ему, черно-желтый. Совсем рядом, и это хорошо — старик знал, что ему нужно на воздух…
За стойкой международной прокатной компании «Херц рент-а-кар» стояли девушки, почти все — негритянки и явные латиноамериканки, возможно, бежавшие от эскалации войны на родине. В стране стало слишком много негров, мексиканцев и совсем не оставалось старых добрых WASP. Хорошо, что очередь перед стойкой была совсем небольшая, и обслуживала своих клиентов компания «Херц» не в пример быстрее таможни…
— Да, сэр… — с отчетливой вопросительной интонацией спросила старика одна из девушек, когда до него дошла очередь.
— Мне нужно что-то небольшое… — сформулировал старик, — неприметное. Ровно на восемь дней…
Вообще-то он собирался здесь пробыть максимум два дня. Но тем, кто потом будет проверять, а старик не сомневался, что проверять будут, стоит запудрить мозги и добавить им пищи для размышлений.
— Сэр, у нас есть совсем новые «Шевроле Малибу». Такая машина вас устроит?
— А постарше и поменьше у вас есть?
Вопрос застал девушку врасплох — она работала здесь шестой месяц, и еще ни разу ей не приходилось встречаться с тем, чтобы клиент просил машину постарше. Поскандалить из-за того, что машина неновая, — это пожалуйста, поэтому «Херц» держала машины в прокатном парке два-три года, а потом продавала за бесценок. Но так, чтобы требовали постарше…
— Сэр, все, что я могу вам предложить, — «Хонда Сивик», ей три года. Старше машины в нашем прокатном парке нет.
— Цвет?
— Белая, сэр.
— Превосходно.
— Тогда, сэр, надо заполнить небольшую анкету. Ваше полное имя, сэр…
Старик расплатился не кредитной карточкой, а наличными, британскими фунтами, что еще больше возбудило подозрения девушки. Кстати, информация о том, что в САСШ вообще не принимают наличные при аренде машины, не соответствует действительности — принимают, никто от денег не откажется, но не преминут сообщить куда следует. Так и эта девушка-менеджер. Выставив на стойку табличку «Перерыв десять минут. Извините», она поспешила к менеджеру и поделилась своими подозрениями. Менеджер выслушал ее, поблагодарил за бдительность, спросил, какую машину взял подозрительный клиент, и отправил обратно работать. А когда она ушла — снял трубку и набрал номер местного офиса ФБР… Северо-Американские Соединенные Штаты стремительно превращались в полицейское государство…
Международный аэропорт Даллеса, основной аэропорт, обслуживающий Вашингтон, располагался примерно в двадцати пяти милях западнее столицы. По меркам небольшого острова, это было гигантское расстояние, по местным меркам — ничто, учитывая, что у всех есть хоть какая-то, но машина. На машине здесь ездили даже в булочную, и преодолеть двадцать пять миль по отличной бетонной автостраде — да раз плюнуть. Впрочем, старик знал еще одну страну, где так же спокойно относились к большим расстояниям.
Это была Российская империя.
Машина располагалась на одной из гигантских стоянок севернее аэропорта, старик сразу нашел ее — потому что на стоянке «Херца» такая была одна. Никакого обслуживания — тебе дают ключ, называют номер стояночного места, где тебя ждет твоя машина, — и вперед! Полный бак, перед возвратом надо либо заправить, либо стоимость бензина включат в счет. Лучше заправить, потому что на заправках бензин дешевле. В основном на стоянке прокатных машин были «Форд Торус» и «Шевроле Малибу», встречались также минивэны и внедорожники. По меркам Британии это были не машины — мастодонты.
Вырулив со стоянки, старик покатил по живописной сельской местности Виргинии в сторону Вашингтона, на восток. Дорога была прямая и ровная, машины шли словно строем, выдерживая положенную скорость по круиз-контролю, никто никого не обгонял. Про обе стороны дороги мелькали закусочные и заправки, которых здесь было слишком много и которые как-то умудрялись не разориться, какие-то склады, домики. Не очень-то похоже на британскую сельскую идиллию — здесь, даже в сельской местности, слишком много бизнеса, слишком много следов присутствия человека. Типичная черта североамериканцев — на всем делать бизнес.
Позади остался Тайсон Корнер — городок, поднявшийся на том, что обслуживал проезжающих из аэропорта и в аэропорт граждан. Тут же проходило и то, что считалось «Большим Вашингтонским кольцом» — единой кольцевой дороги у Вашингтона не было. Городок как городок — здоровенный молл «Уолл-Март» типа «кэш анд керри», участок шерифа, какие-то склады, тихие улочки, школа, церковь. Нескончаемый шум машин по дороге. В метрополии тоже все было не так, в маленьких городках не было «Уолл-Мартов». Там подданных Ее Величества обслуживал мясник Джек и молочник Марк, которые даже не спрашивали зашедших в их лавку, что нужно, а молча выкладывали на прилавок требуемое. Точно так же их отцов и дедов обслуживали отцы и деда Марка и Джека. Все здесь было не так, в бывшей колонии Соединенного королевства, — слишком много всего, слишком все шикарно — и на всем, если хорошо присмотреться, — печать упадка, увядания. Северо-Американские Соединенные Штаты проигрывали гонку в будущее с Российской империей, слишком много денег тратилось не там и не так.
Миновав Кэпитал Белтвей и Долли Мэдисон Бельведер, названную так в честь Долли Мэдисон, супруги второго президента САСШ, что во время Войны за независимость скрылась из сожженного британским экспедиционным корпусом Белого дома с документами, старик выехал на Кастис Мемориал, ведущую прямо в город. Движение, несмотря на то что был не час пик, стало заметно плотнее. Слишком много машин, в потоке выделялись огромные правительственные внедорожники, рассчитанные на семь-девять человек, в которых сидели по двое, а то и вовсе один водитель.
Старик размышлял. Он вообще любил размышлять и предавался этому всякий раз, как только выдавалась свободная минутка. Мозг нельзя оставлять в покое, он постоянно должен быть загружен.
В отличие от других представителей британского истеблишмента, сэр Джеффри Ровен не уважал и не почитал традиции. Верней, он их демонстративно уважал и следовал им — но только когда это было нужно и выгодно. На самом же деле он испытывал к своим предшественникам глухое раздражение, переходящее иногда в ненависть.
