Юрий Корчевский - Сын боярский. Победы фельдъегеря
Алексей в кружку вина налил, придвинул гонцу:
– Выпей с морозца! Да передай – буду, мол.
– Благодарствую, боярин!
Гонец выпил, крякнул довольно:
– Хорошо винцо: фряжское, вкусное – не то, что наше. Извиняй, боярин, мне ещё других объехать надо.
– За что извинять-то? Служба у тебя такая, лёгкой дороги.
Гонец ускакал. Ну вот, развлечение впереди замаячило. Куда и хандра девалась. Давненько он коня своего не прогуливал, застоялся уже жеребчик. И парни с ним разомнутся – Иван да Прохор. Для них впервой, пусть на мир поглядят да с людьми познакомятся.
Вызвал обоих сразу:
– Через седмицу в Старую Рязань едем, на скачки. Лошадей своих почистить да про мою не забыть. Оружие в порядок привести, одежду – чтобы мне не краснеть за вас. Всё-таки ратники, не холопы чёрные.
«Чёрными холопами» называли крестьян, приписанных к монастырям.
Парни обрадовались. Интересно на скачки посмотреть, да там и другие забавы будут: бои кулачные, перетягивание каната. На других посмотреть есть возможность, себя показать. И девок городских много будет, полюбоваться не грех, поскольку все принаряжены будут. Князь на скачках будет, боярство со многих мест, купцы – для них гонки на санях будут после верховых. Само собой, торговлишка на берегах – кто из торговых людей копейку упустит? И шанежки, пирожки горячие, сбитень и медовуха, леденцы и пастила, орешки в меду, халва персидская. А детишки и рады будут. Открывай калиту, родитель, коли чадо любишь!
Конь у Алексея породистый был, подарок князя, поэтому боярин надежду питал прийти на скачках не последним.
Захарий, как о скачках узнал, сбрую украсил медной клёпкой, касторовым маслом кожу натёр.
Неделя пролетела в радостном предвкушении. Алексею хотелось развеять уныние – тяжкий грех по церковным канонам, проверить коня, познакомиться с боярами. Некоторых он знал по порубежной службе, других – как соседей, многие из дворян, кто прибыл с князем, знали его ещё в ипостаси боярского сына, ратника.
И вот, провожаемые холопами, с добрыми напутствиями, они утром тронулись в путь. Захарий совет дал:
– Перед скачками коня овсом не корми – брюхо пучить будет. Сена хорошего задай и каравай ржаной. Послушай старого слугу.
– За совет спасибо, Захарий.
А Иван с Прохором коней горячат, перед дворовыми девками красуются. Эх, молодо-зелено, погулять велено! Наверное, и он в их годы себя так вёл, да только вот время другое.
Добравшись до Старой Рязани, они обнаружили, что постоялые дворы почти полны, едва комнаты нашли. Съехалось-то не меньше полусотни бояр – как не более, да слуг из свиты вдвое-втрое больше. Больше бы взяли, да не у всех дружинников много, да и расходы на постоялые дворы большие.
Прибыли уже к вечеру. Пока поужинали, пока то да сё – время спать.
Утром после завтрака на реку пошли – посмотреть. Хоть скачки завтра, народ уже толкался, любопытствовал. Костры горели для обогрева, горячие напитки торговцы предлагали. Кто откажется на морозе горячего сбитня отведать или узвару? Пирожки с ливером, капустой, рыбой вмиг разбирали, не хуже шли и пряники печатные на меду.
Дистанция уже отмерена была. Алексей не поленился, пешком её прошёл – как есть верста. На льду снег, местами скользко. Хорошо, что подковы новые коню поставили, такие лучше держать будут. Да ведь не он один умный такой. У бояр опыт скачек есть, все тонкости знают, он же новичок. Правда, заметил Алексей два плавных изгиба. Здесь бы по внутренней бровке пройти, путь слегка сократить, лишь бы конь не оскользнулся, не подвёл.
Алексей купил пирожков с вязигой да с курятиной. Перекусили все, в животе приятная тяжесть появилась.
А к городу уже народ из сёл тянется. Великокняжеский поезд показался. Впереди ратники из дружины, сам князь верхами. За ним приближённые дворяне, а затем – сани с челядью, да женою и детьми княжескими. Издали только и видели, лихо пролетел поезд. Да и то, мороз стоять не велит, градусов пятнадцать, да с ветерком.
Алексей решил, что не стоит мёрзнуть почём зря, и они отправились на постоялый двор.
В трапезной за одним столом бояре, за другим – ратники. Алексей сбоку на лавке тихонько примостился. Но его заметили.
– Чего с краю жмёшься? Ты теперь равный. Сам завтра коня гнать будешь, али заместо себя ратника выставишь?
– Сам.
– Ну да, ну да. Конь-то из княжеской конюшни, стало быть, шанс есть. Только и мы не вчера родились, посмотрим, кто кого.
Задерживаться Алексей не стал: поговорив немного, он поужинал да и отправился к себе в комнату.
Утром, после завтрака он направился в конюшню. Хлопцы его уже были там. Коню сена задали, а потом Алексей скормил ему пару караваев ржаного хлеба, как Захарий научил. Морду коню огладил:
– Не подведи сегодня, не оскользнись, первым приди.
Как будто конь слова человеческие понимает.
А к берегу Оки уже и пешие шли, и конные. Широка в этом месте Ока, судоходная летом. А зимой санный след в обе стороны тянется.
На высоком берегу шатёр княжеский слуги поставили. Возле него главный устроитель хлопочет.
Алексей подъехал, записался.
– Начало вон там, стоять в линию. Да не вздумай коня вскачь пускать раньше сигнала, не зачтём.
– Сигнал-то каков?
– Ты в первый раз, что ли?
– В первый.
– Как князь команду подаст, я прапором отмашку дам. Потому сюда смотри, а уж потом гони. Кто первым из верховых придёт, того приз будет.
– Какой?
– Вот любопытный! Шуба с княжеского плеча!
Шуба – это здорово. Обычно дворяне для парадных выездов имели шубы бобровые. Только были они не московского покроя – у тех рукава до полу, сами длинные, тяжёлые. Зато им ни один мороз не страшен. И не столько сама шуба ценна, как ценен подарок от князя – вроде как орден по нынешним меркам.
Алексей съехал с берега на лёд. Тут он был далеко не первый, наиболее ретивые уже заняли места. Попоны на их лошадях были изукрашены вышивкой, не чета простенькой, защищающей только от холода попоне коня Алексея. Он усмехнулся. Попона хороша лишь для зрителей и говорит о достатке владельца, но на скорость коня никак не влияет.
Зрителей на обоих берегах собралось много, добрая половина города, за исключением младенцев и стариков, да приезжие из боярского сопровождения. За зрителями снега не было видно. Кое-кто уже ставки делал, остальные жаждали зрелища – ведь после скачек будут соревноваться купеческие тройки.
Толпа народа шумела, ела, пила напитки и приплясывала.
Но вот перед княжеским шатром подняли флаг, и Алексей напрягся. Флаг пошёл вниз, и Алексей дал коню шенкелей.
Животное сорвалось с места. Рядом нахлёстывали коней бояре-соперники. Хуже было тем, кто был дороден и имел изрядный вес.
Среди бояр толщина была добродетелью, а не признаком избыточного питания. По понятиям того времени худой человек либо болен, либо беден.
Кони дородных бояр стали отставать после первой-второй сотни метров. Вперёд стали вырываться кони сильные, мощные, с лёгкими седоками. Через полверсты верховые стали растягиваться, и плотной группы, как после старта, уже не было.
Алексей направил коня по наиболее выгодной траектории. Рядом с ним, корпус в корпус, держался боярин из Глебова.
Неправда, что кони ничего не понимают. Конь Алексея таки вошёл в азарт, косил фиолетовым глазом и поддавал, пытаясь обойти соперника.
На пологом повороте глебовский боярин хлестнул плёткой коня Алексея. От неожиданности тот засбоил и слегка оскользнулся левой задней ногой.
У Алексея ёкнуло сердце: осрамиться перед тысячами людей – что может быть хуже? Но конь устоял и даже наддал ещё. Они снова шли корпус в корпус, только подальше друг от друга держались, в десятке метров.
Вот уже финиш видно в виде небольшого снежного вала, с обеих сторон – бояре из ближнего окружения.
Алексей улёгся на шею коня.
– Давай, милый, нажми немного! Вырви победу!
В ушах свистел ветер, выжимая из глаз слёзы. Лишь бы на последних метрах конь не оскользнулся и не упал!
Обе лошади шли вровень, только ледяная крошка из-под копыт летела. Остальная масса коней и всадников на пять-семь корпусов отстала, им явно уже не догнать лидеров.
Уже близко небольшой снежный вал.
Конь Алексея сделал рывок и обошёл соперника на четверть корпуса.
Зрители на берегу закричали, завизжали, запрыгали.
Алексей стал придерживать коня, но ещё сотню метров проехал. Потом развернулся и направился к берегу, к княжескому шатру.
С берега скатились Иван и Прохор, взяли коня под уздцы.
Алексей взобрался по склону, остановился перед князем и отбил ему поклон.
– Опять ты? – удивился князь. – А я тебя издали не признал, только лошадь знакомой показалась.
