Сергей Щепетов - След кроманьонца
— А скажи мне, Г’Хай…
— Не-е-ет, это ты-ы мне скажи, Коля! Почему ты знаешь наши песни?
— Н-не знаю… но скажу! У меня есть эта, как ее… гипотеза! Сквозь миры и эти… века которые… сквозь время, значит, торчат не только пр-редметы… неодушевленные. Некоторые… которые настоящие… поэты разные, они, значит, тоже пронзают миры… и века! Да!
— Пр-равильно! Надо по этому поводу вы-ыпить. А то у тебя из… яз…ык заплетается!
— Да, надо ср-р-рочна па-адкрепиться!
— Па-адкрепляемся и р-р-разбегаемся!
— И с-споем! Теперь дол… должен быть повтор первого куплета!
— А-абиза-ательно! Только ты — там, а я — здесь! Снимай ретранслятор-р!
Снаружи было пасмурно и промозгло. На небе низкие серые тучи без края и просвета. Этот мир только что пережил катастрофу и еще не начал оправляться. Почти зима в середине лета, а вместо зеленой степи бескрайнее кладбище: заломы, завалы, озера и лужи замерзшей грязи. Северный океан далеко, и основные разрушения здесь пришлись на долины рек, почти не затронув водоразделы: обвалилось и вышло из берегов все, что могло, а потом замерзло… Только их сопка стоит нерушимо, уходя каменистыми склонами в белесое марево наверху.
Женька и Эллана вылезли как люди, а Николай просто вывалился из люка на камни. И упал бы, если б его не подхватили. Г’Хай помахал рукой и захлопнул крышку.
— Что это вы так ужасно пели, Коля? Упираясь при этом друг в друга рогами? — ревниво поинтересовалась Эллана.
— Не рогами, а ретрансляторами. Мы пели боевые песни нашей молодости!
Женька попытался пошутить:
— Теперь ты имеешь право говорить, что тебе не только медведь на ухо наступил, но и…
— Перестань! — возмутилась девушка. — Я не виновата: Хай показал мне кнопку, которой звук снаружи включается, а как громкость правильно делать, не объяснил! Ну я нажала, а оно как заорет!
Многотонная махина челнока на секунду зависла над камнями и резко пошла вверх, обдав зрителей волной холодного воздуха. Серебристый корабль сначала превратился в черточку, а потом и вовсе исчез в серых тучах. Николай стал рыться в нагрудном кармане, надеясь даже не на сигарету, а хотя бы на обломок в две-три затяжки, но там была только труха. За его спиной всхлипнула Эллана.
— Ты чего?
Она не ответила, и Николай продолжал смотреть на мрачную панораму. Прошло, наверное, минут пять, и в небе на севере возникло сияние. Источник был настолько силен, что кое-где свет пробил облака и высветил развороченную тундру. Это длилось всего мгновение, а потом грохот слабым эхом прокатился по распадкам.
Эллана опять всхлипнула:
— Он не смог разобрать черный блок.
— Какой еще блок?
— Ну такой… Который все взрывает. Они не должны оставлять свои машины.
— Так что же он?!
— Он смог только отсрочку. Чтобы не сразу.
Николай все-таки нашел обломок сигареты, пару раз затянулся и затушил микроскопический бычок на камне.
— Терпите, ребята: мы собирались с ним спеть повтор первого куплета. Надеюсь, Городницкий меня простит…
И он заревел в хмурую пустоту чужого мира:
…Со злой тоски не матерись —
Сегодня ты без спирта пьян.
На материк, на материк
Ушел последний караван!..
Часть третья
Глава 1
Исход
В тот день они случайно встретились на выходе из метро и решили прогуляться пешком, благо погода позволяла. Вар-ка купил себе коробочку с соком, а Николай — банку пива.
— Послушай, Вар! Почему ты не сказал посреднику, что уже имел дело с этим амулетом в родном мире?
— А зачем? Наши «заказчики» об этом наверняка знают. Неспроста они так уверены, что мы обязательно встретимся с этими штучками в других реальностях. Между нами какая-то связь.
— Блин горелый! Прямо мистика, да и только! Или расчет на то, что ты вернешься в свой мир и во всем разберешься?
— Наверное, такое в принципе возможно.
— Ну да: если на границе твоей реальности не окажется большого временного скачка, если ее вообще удастся найти.
— Я думаю, что, даже если тыкаться наугад, уж в родной-то мир попасть, в конце концов, можно. Но скачок… Вернешься, а там прошли десятилетия.
— Или столетия!
— Не расстраивай меня, — вздохнул Вар-ка. — Оказавшись в далеком будущем своей реальности, ее можно просто не узнать.
Николай подумал, что ему такое, пожалуй, не грозит, и решил сменить тему:
— Вот скажи мне, как профессионал, почему люди тысячи лет верят в волшебство, в чудеса? Казалось бы, практический опыт давно должен был показать, что ничего такого не бывает.
— Наоборот: практический опыт как раз показывает, что всякое бывает! Просто люди разных времен и культур одно и то же явление могут воспринимать и как обыденность, и как немыслимое отклонение от повседневной нормы. Солнце, к примеру, с неба не падает, хотя, казалось бы, ни к чему оно не подвешено и ни на чем не лежит — чем не чудо?
— Значит, все дело в знаниях? Чем их больше, тем меньше пространства остается для волшебства?
— Не думаю. Знания всегда односторонни, и место для чудес остается. В жизни упорно встречается всякая чертовщина, которую иначе никак не объяснить!
— Даже тебе?!
— Конечно! Скажем, это ваше электричество — ну явная магия! Или телевизор…
— Ты просто еще не совсем привык, — рассмеялся Николай. — Признаться, я тоже не до конца понимаю, почему в проводах не кончаются электроны, но чудом это не считаю!
— Ну а если у меня прямо сейчас вырастут рога на лбу или твое пиво превратится в воду?
— Ты говоришь так, словно это возможно!
— А что такого? Давай попробуем! В конце концов, какая тебе разница, что я изменю: саму реальность или ощущение, через которое ты ее познаешь? Для тебя результат будет тем же!
— Э, нет! Выпью я пару литров пива, думая, что это вода, и окосею!
— Ты уверен? — ухмыльнулся Вар-ка. — А вдруг не окосеешь? Если будешь полностью уверен, что пьешь именно воду?
— Забавно! Хотя, был у меня когда-то знакомый, который йогой увлекался. Он говорил, что ему пить не нужно: при желании он может вызвать у себя состояние опьянения самовнушением — без всякой водки! Представляешь, какая экономия! Но это — самовнушение, а ты-то, получается, на других влиять можешь?
— На самом деле — все могут, только…
— Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка?
— Конечно! Меня же с детства натаскивали. Главное, я всегда был абсолютно уверен, что в этом нет ничего особенного, что я это МОГУ. Понимаешь? С Женькой, между прочим, примерно такая же история…
— А если я буду сопротивляться, у тебя все равно получится?
— Думаю, на тебя у меня сил хватит: тут главное сконцентрироваться и суметь выплеснуть сразу достаточное количество… психоэнергии, жизненной силы — называй, как хочешь. Ты же видел, как это происходит.
— Ага, видел! И знаю, что с тобой бывает после такого «выплеска».
— Конечно, — согласился Вар-ка, — иногда возникает перерасход. К примеру, в драке нет смысла пугать противника до смерти, так как потом тебя самого придется…
Их беседу прервал прилично одетый молодой человек с сумкой в руке:
— Простите, пожалуйста, что беспокою! Извините… Такие обстоятельства… Не могли бы вы дать мне немного денег? Понимаете, у меня в милиции отобрали и документы, и деньги, а я в Сосново живу…
Пока Николай соображал, к какой категории уличных попрошаек отнести данную особь, Вар-ка уже извлек из кармана деньги:
— Держи!
— Большое спасибо!
Некоторое время они шли молча. Потом Николай спросил:
— Ты чего это? Молодой парень не может проехаться на электричке без билета?! Подумаешь, какая проблема! Я сам…
— Да соврал он и про милицию, и про Сосново!
— Зачем же ты дал ему денег?
— Ну… Как тебе сказать? Я не почувствовал в нем зла, и… ему действительно очень нужны были деньги.
— А кому они не нужны? Что ж теперь, ходить и раздавать? Ты уверен, что он…
— Нет, Коля, не уверен. Но мне кажется, что лучше наделить сотню мерзавцев, чем отказать одному хорошему человеку.
— Однако!
— Что поделаешь — мне так спокойнее. Может быть, это влияние того амулета, который был у нашего шамана?
Снизу, по едва различимой тропинке между колючих кустов, медленно поднимался человек. Вар-ка сейчас совсем не горел желанием общаться с туземцами и стал прикидывать, куда бы перебраться на ночлег. Правда, лазить по кустам, да еще в темноте, которая вот-вот наступит, хотелось еще меньше. Он остался на месте, но вытащил из крохотного костерка не успевшие разгореться ветки — пускай тухнет, у него же целый карман трухи какого-то дерева, что растет у «входа» в соседнюю вселенную, — эта дрянь горит лучше пороха и не отсыревает. Что там за человечек лезет в гору на ночь глядя?
