Алексей Живой - Земля предков
Федор, не обращая на них внимания и не теряя времени, заглянул в тоннель и увидел длинный ход, довольно резко поднимавшийся вверх. Тоннель был прорыт в твердой земле и укреплен балками, по его дну была сделана дорожка, утрамбованная каменной крошкой. Выглядело все не так надежно, как идеальные скальные проходы в далеких горах, но в целом задачу выполняло. Где-то за ближайшим поворотом тоннеля горел факел, давая необходимый для работы свет. Судя по стенам, холм, на котором был некогда построен Монте-Альбан, действительно был насыпной, что немного облегчило работу строителям тоннелей, но делало обвалы более вероятными.
Чайка распрямился и сделал шаг назад. Теперь Федор увидел все, что было нужно. Проситься на экскурсию к воротам он не стал, даже отсюда было видно, что они запирались изнутри длинной и прочной балкой, как засовом, и охранялись дюжиной вооруженных сапотеков. Несколько человек было отчетливо видно на небольшой каменной пристани, находившейся сразу у ворот, а остальные скрывались в специальном тоннеле. «Интересно, если раздастся сигнал тревоги, — подумал наблюдательный Федор, — по этому тоннелю еще кто-нибудь может прибыть сверху, или там тупик?» Но на этот вопрос он ответа не получил.
— Что же, тоннель прочный, — похвалил строителей Чайка, обернувшись к своему спутнику. — А куда он ведет?
— Он ведет прямо к складам с продовольствием и другими товарами, — не скрывая, пояснил Итао, — этот путь проще, чем по поверхности. А товары по реке доставлять быстрее, чем на носилках по дороге. Впрочем, это вашему народу хорошо известно.
— Это верно, — кивнул Федор, не став пока вспоминать о колесах и телегах, которые ему предстояло рисовать в скором времени.
Он вновь посмотрел вдоль канала. Лодок было много, и почти все пирсы заняты. Ворота, раз открывшись, до сих пор не закрывались, пропуская одну за другой четыре новые лодки. Повсюду шла активная разгрузка товаров. Город готовился к празднику и наплыву народа. Решение созрело мгновенно. «Бежать надо сегодня, — прозвенело в мозгу у Федора отчетливая мысль, — и по воде. Пробраться сюда, захватить лодку. А лучше бы как-нибудь по-хитрому. Официально…»
— А что, жрецы ягуара путешествуют по воде? — вдруг спросил Федор. — Или для них боги предначертали только земные пути?
— Во время церемонии подготовки к празднику плодородия и ожидания прихода духа Питао-Кособи я, вместе с другими жрецами, должен встречать лодки крестьян на своей у самых стен города, — с гордостью в голосе пояснил Итао, — этот обряд произойдет сегодня вечером. До него осталось совсем немного времени.
«Вот это подарок, — едва не вскрикнул Федор, стараясь не смотреть на своего спутника, который, сам того не зная, подсказал ему возможный план побега. — Значит, у жрецов ягуара есть свои лодки. Ну, где они стоят, спрашивать не будем. Здесь где-нибудь. Больше каналов тут нет. В общем, пора действовать, друг Федор».
Перевозбудившись от этих мыслей, Чайка шагнул назад и едва не споткнулся о чье-то тело, лежавшее на камнях. Он удивленно посмотрел себе под ноги, заметив крестьян, все еще лежавших ниц с момента появления здесь процессии во главе с Итао.
— Тогда предлагаю вернуться наверх, — произнес он, глядя на потные и грязные спины, — не будем мешать крестьянам. Им надо разгружать свои товары. А то к празднику не успеют. Да и вам нужно успеть подготовиться.
— Это верно, — согласился ученый сапотек, — надеюсь, твой интерес удовлетворен?
— Вполне, — кивнул довольный Федор, — ваши архитекторы поработали на славу, построив этот канал.
Поднявшись наверх тем же путем, они перешли канал по каменному мосту и направились в обратный путь. Федор был молчалив, его мозг работал на полную мощность, пытаясь детально продумать план побега, но сейчас он решил довериться инстинктам. «Сначала нужно добыть оружие, — думал Федор, бодро шагая по мощеным улицам Монте-Альбана, — а для этого придется вернуться в тюрьму и остаться с учителем наедине. Ну или почти наедине, человек пять или шесть не в счет. Главное, чтобы отряд этих перьеголовых остался во дворе».
Федор бросил короткий взгляд на Итао, лицо которого сохраняло какое-то блаженное выражение весь обратный путь, а потом на окружавших его солдат.
«Интересно, есть все-таки подземный ход из нашей тюрьмы в сторону канала или нет? — продолжал размышлять командир карфагенян, когда они прошли сквозь ворота в башне и оказались во внутреннем дворике номер два. — Наверное, вряд ли. Так узникам бежать легче, если узнают. А у жрецов есть и свои апартаменты. Хотя наш Итао большой любитель посещать здешнюю тюрьму и лично допрашивать пленников. Может, и озаботился. Других вождей я что-то здесь ни разу не видел».
Большой отряд охраны остался во дворе, как и полагал Федор. Дальше его сопровождали лишь четверо воинов. Они прошли тоннелем, миновали охрану на первом этаже и поднялись сразу на третий, где находилась камера для допросов.
— Нам нужно зарисовать твои слова, Чака, — напомнил Итао.
— Нужно так нужно, — вздохнул Федор, уже решивший, что из-за подготовки к приближавшемуся обряду его избавят от необходимости изображать из себя художника.
Примерно полчаса ему понадобилось на схематичное изображение колеса и телеги. Посмотрев на новую глиняную табличку с чертежом, оказавшуюся в его распоряжении, третий жрец ягуара расплылся в такой блаженной улыбке, что Федор даже озадачился. Он впервые в жизни видел, чтобы человек так радовался новому техническому изобретению. Похоже, Итао по достоинству оценил перспективы, которые оно открывало. Хотя Федор до сих пор не мог взять в толк, как цивилизация, построившая такие протяженные и хорошие дороги, не додумалась передвигаться по ним с большей скоростью, чем пешком.
— Ну, вот и все, — произнес Итао, — пойдем.
Чайка встал, решив, что его отправят в камеру под конвоем, но Итао любезно собрался проводить своего самого способного ученика до дверей камеры.
Они вышли в каменный коридор, где чуть поодаль стояли охранники. Только трое, как успел заметить Федор. Четвертого не было. Дверь, за которой хранилась фальката и, возможно, остальное оружие, виднелась метрах в пяти. Поравнявшись с ней, Итао неожиданно остановился. Наступил решающий момент, понял Федор, бегло осматриваясь по сторонам и оценивая позы охранников, стоявших за его спиной. Теперь все зависело от быстроты его реакции.
— Завтра вас казнят, — объявил ему Итао.
Он сказал это таким спокойным тоном, что остолбеневший Федор ожидал тут же услышать: «Ничего личного». Но Итао объяснил все немного иначе.
— Бог-ягуар решил, что вы более бесполезны в этом воплощении и приготовил вам иное, — просто заявил жрец.
— Интересно, — деланно-безразличным тоном отозвался Федор, хотя стоило ему это больших усилий, — и какое?
Он чуть поменял позу, чтобы оказаться к охранникам боком.
— Ваши тела высушат, выпустив душу на волю вместе с кровью, и забальзамируют, — спокойно объяснил ученый сапотек, глядя Чайке прямо в глаза. Что-то блеснуло в зрачках Итао, и Федору вдруг на мгновение показалось, что с ним говорит сам бог-ягуар.
— Вы удостоитесь чести находиться в священном хранилище знаний сапотеков под самой обсерваторией. На ваши бледные тела будут смотреть наши потомки, чтобы знать, как выглядели бородатые пришельцы из-за края воды. Кто знает, вдруг нас еще раз посетят люди с вашей земли. Мы будем ждать их и подготовимся к этой встрече гораздо лучше, чем сейчас. Сейчас нам просто повезло, что вас слишком мало.
— Это верно, — прохрипел Федор, у которого вдруг пропал голос.
— А ваши внутренности переработают в мастерской вместе с другими отходами, — продолжал вещать жрец как ни в чем не бывало, — и вскоре они станут свечами для усыпальницы храма, в которой мы хороним наших вождей.
— Прекрасная перспектива, — кивнул Федор, чуть повернув голову набок и расслабив плечи, — всю жизнь мечтал гореть свечой. Хотя и был уверен, что бог-ягуар относится ко мне лучше. А зачем вы мне об этом говорите?
— Я хочу, чтобы вы провели с этой мыслью сегодняшнюю ночь, — опять без задержки пояснил сапотек, решив, что Федор принял свою судьбу.
— Чтобы я мучился всю ночь? — сделал логичный вывод Федор.
— Нет, что вы, — взмахнул руками ученый сапотек, — чтобы очистились духом, проведя ее в беседе с богами, перед которыми завтра предстанет ваша душа.
— Это благородно, — согласился Федор, резким движением перехватывая тонкую руку Итао и нанося короткий удар в солнечное сплетение, от которого у сапотека перехватило дыхание, — и главное очень гуманно. Что же, осталось обрадовать моих соплеменников, что наш путь в стране сапотеков закончен.
Итао закатил глаза, медленно прислонился к стене и стал сползать по ней. Охранники среагировали на секунду позже, чем было нужно, и этого Федору хватило. Он нанес такой мощный удар ногой в грудь ближайшему сапотеку, что индеец отлетел на пару метров и рухнул навзничь, так и не успев пустить в ход свой боевой топор. Второй охранник смог завершить свой выпад, но его топорик просвистел буквально в двух сантиметрах от плеча взбунтовавшегося пленника, едва не срезав бахрому. Чайка изогнулся змеей, увернувшись от удара, но и не подумал убегать. Он рванулся вперед, навстречу, сам схватив индейца за кожаные лямки нагрудника, притянул к себе и коленом ударил по ребрам. Раздался хруст, и первый труп опустился на камни глухого коридора. А Федор успел выхватить у него из-за пояса каменный нож.
