Федор Вихрев - Третий фронт. Партизаны из будущего
Нетривиальная задачка, согласитесь. Здесь, правда, немцы затормозились, но не настолько, чтобы о Смоленском сражении можно было забыть. Значит, будем тормозить три армии. Еще бы выяснить, как.
— И что мы делать будем? — заметил Олег. — То, что нас ищут, — это факт. Как и то, что рано или поздно найдут, если мы будем что-то делать, а не сидеть, как тараканы за печкой. Что мы можем этому противопоставить? На мой взгляд, немного. Но! Я думаю, что, во-первых, надо искать людей. Окруженцев тут море быть должно. Во-вторых, искать оружие и технику. Под оружием я имею в виду не винтовки или пулеметы, а орудия и прочие средства усиления пехоты. В-третьих, все диверсии проводить подальше от базового лагеря и в разных местах. На как можно большем удалении от нашего лагеря и от мест предыдущих диверсий. Труднее будет найти нас и связать все происшествия с действиями одной группы. Ну и особо не наглеть, конечно. Если один пропавший танк, например, сильной бучи не поднимет, то если пропадет танковая рота, кипеш будет солидный. То же самое по пехоте — одинокий блокпост на дороге сильно никого не взбудоражит. Из-за десятка погибших солдат дивизию на поиски того, кто это сделал, не бросят. А вот если вырезать роту, то поиски будут намного серьезнее и большими силами. Ну и, конечно, склады бомбить надо. Те, что немцы еще не успели плотненько под контроль взять. Это мое мнение. Жду встречных предложений, идей и дополнений. Но сидеть тут и ничего не делать, пока свои не придут, тоже глупо. У нас есть возможность немцев притормозить, и ее надо использовать. Но с умом, не подставляясь по-глупому.
— Нужно проработать варианты отхода с этой базы, — сказал Док. — И еще — мелкими операциями, типа блокпоста, мы никого не затормозим. Ну, а одиночные танки — сколько их найдем-то? Танк все-таки — животное стадное.
— Обязательно, — подхватил Олег. — Более того, я б еще и запасную базу оборудовал. Чтоб если что — было куда уходить. Что до мелких операций — не затормозим, конечно. Но без них мы слепы. Нам необходима оперативная информация. Иначе мы просто будем бить вслепую. Ну, и эти же мелкие операции могут нам иногда что-то добавить — танк, пушку, грузовик — не суть важно. Если будет возможность, то стоит и этим пользоваться. Даже один танк, уничтоженный или захваченный нами, уменьшает силы врага. И из-за одного танка сильное волнение не поднимется. А для нас — даже один этот танк очень увеличит наши силы. Техники у нас мало. Да и та, что есть, в основном легкая. Гарнизоны… Тут зависит от того, какие. Если это гарнизон в деревне Мухосранск, то толку нет, а вот если это гарнизон на складе топлива или боеприпасов, то… Но он должен быть подальше от нас, чтоб не привязали акцию к тому району, где мы. Вокруг базы на расстоянии километров так тридцати должно быть ОЧЕНЬ спокойно! То есть ничего крупнее пропажи одиночной — подчеркиваю — ОДИНОЧНОЙ машины или танка не происходило! Чтоб фрицы тут не вертелись. Железная дорога и мосты — тоже верно, но тоже подальше от нас. Тем более что мост через речку-вонючку нас мало интересует, а серьезный мост и охраняет не пара идиотов, которые и к строевой-то не годятся, а серьезная охрана. И кипеш будет после этого солидный. Да, еще о гарнизонах — нам придется громить гарнизоны на продскладах — жрать-то охота, и нам нужно топливо — значит, склады ГСМ. И нам нужны техника и запчасти — то есть МТС, паровозные депо и рембаты. Но тоже подальше от лагеря.
— Да, вспомнил еще одно, — добавил он же. — Точнее, несколько. Во-первых, надо узнать, где есть лагеря для военнопленных. Из тех, до кого мы можем дотянуться. Но которые находятся на достаточном удалении от нашего лагеря. Чтоб после его уничтожения и освобождения пленных их, да и нас, искали где-нибудь в другом месте. И о железной дороге — я не знаю, когда фрицы начнут из СССР целые деревни к себе в Германию угонять, но надо быть осторожнее — такой состав я б не хотел взорвать. И если удастся узнать о подобном эшелоне, то попробовать его перехватить. Я знаю, что от деревенских пользы в боевом плане немного. Но зато в их лице мы получаем тех, кто сможет бойцов накормить, постирать вещи, зашить, освобождая солдат от этого для боев. Да, еще одно — концлагеря. Мы можем до каких-либо из них дотянуться или нет? У кого есть данные об их местоположении и дате создания? Я понимаю, что до тех из них, что расположены в Германии, нам не добраться, а вот те, что поближе… Даже в Польше, если они не на германской границе, и идти в немецкой форме. Стоп, Польша. Там-то точно на Красную армию не подумают! Будут аковцев искать. На польской территории. Кто знает, есть ли тут поблизости брод или что-то в этом духе? Через контролируемые немцами мосты мы туда не попадем. А если и попадем, то назад после шухера не выйдем.
Одного мы не учли: после разгрома немцы взбесились. Высунуться получалось только разведчикам.
Одним из вопросов, поднятых на совещании, стал вопрос о разделении. Все пять рот расходились по-тихому в разных направлениях. Задачами их было заставить немцев разделить силы, предназначенные для поимки нас. Второй задачей была дезорганизация снабжения немцев и формирование на базе рот более многочисленных групп из окруженцев и пленных. Карты со складами были у всех, но, к сожалению, далеко не все имели возможность ими воспользоваться. Единственным районом, где немцев не было, оказался фронтовой резервный склад на карте, найденной Змеем. Однако оставалась возможность питаться за счет трофеев.
По идее, наши действия должны были несколько уменьшить превосходство немцев в управляемости и облегчить положение наших войск. Естественно, эти же действия страшно немцам не понравятся, за нами начнется охота. После того, как охотников станет слишком много, предполагалось вновь сойтись и рвать к своим либо в район Минска, либо выходить на спокойном участке. В самом хреновом случае такой вариант обеспечивал изменение истории, пусть и ценой гибели группы.
Другой вариант — ломиться после начала Смоленского сражения компактной группой, возможно, сделав «финт ушами» и раздолбав все, что возможно, да освободив всех, кого можно, и забрав все, что сможем унести.
В итоге приняли решение действовать маневренными группами в составе рот. На принятие именно такого решения сильно повлияли гибель снайперов и ранение Ники.
Ника
В этот раз мы действовали по уже отработанной схеме. Сначала марш-бросок через тропку на болоте, разведанную Доком, потом еще двадцать — двадцать пять километров на своих двоих. Хорошая прогулочка — главное, что с боков идет прикрытие, а ты идешь и чуть ли не отдыхаешь.
Дорогу выбрали не так чтобы главную — Брест — Кобрин, но тоже достаточно оживленную, чтобы поймать «рыбку». Выждали до ночи. Ночью все начиналось и ночью, но уже следующей — заканчивалось. Действовали мы в три этапа. Первый — прикрытие разведывало местность и находило затопленные участки, особенно классно, если вообще рядом оказывалось болотце. Я ложилась в схроне недалеко от дороги, и меня прикрывали дерном. Если привыкнуть и не обращать внимание на клаустрофобию, назойливо твердящую, что схрон очень похож на могилку, то все очень хорошо. Харви и Освальд занимали позиции в двух других углах воображаемого треугольника с дорогой посредине. Ли контролировал с двумя автоматчиками дорогу дальше, а основные силы, в количестве четырех солдат, размещались за болотцем или речушкой — главное, чтобы немцы два раза подумали перед тем, как их начать преследовать.
Так, схоронившись, мы ждали до утра, а то и до середины дня, когда на дороге, наконец, появлялась легковушка. Как правило, количество охраны в сопровождающих грузовиках нас не сильно напрягало. Сначала стреляла я в развалившуюся на заднем сиденье «рыбку», мои снайперы тут же повторяли выстрелы и валили всех, кто вообще находился в машине. Ли, Харви и Освальд с недавних пор взяли глупую привычку стрелять еще и в затылок тому, которого я валила. Это мне что-то явно напоминало — три пули в одной черепушке и неизвестно с какого направления, но я только внаглую посмеивалась — должны же ребята оправдывать свои прозвища?
После выстрела я тихо вползала в свой схрон, как улитка в ракушку, и замирала. Дальше играло уже прикрытие. Они отвлекали на себя автоматными очередями охрану и уходили в глубь лесов. Иногда с боем. Дававшееся естественное преимущество в виде болотца они использовали на полную катушку, и немцы, постреляв в глубь леса с бережка, дальше преследовать не решались и через некоторое время укатывали в своем направлении, только уже с двумя-тремя трупами.
Ночью прикрытие возвращалось, вызволяло меня из схрона, снимало Харли и Освальда с их позиций, иногда из таких же схронов, иногда с деревьев, и мы радостной толпой перлись обратно.
Все хорошее когда-нибудь кончается — вот должна же была учитывать это неписаное правило, а нет, решила, что хорошее может продолжаться вечно.
