Федор Вихрев - Третий фронт. Партизаны из будущего
А большую часть времени я проводил возле «кавэшки». Незадолго до рейда на село Змей, по наводке наших особистов, отыскал состав с двигателями В-2, и это означало, что КВ получит мотор. Правда, как его использовать в создавшейся после налета ситуации, я не представлял, но рано или поздно немцы успокоятся, и тогда… А уж когда Олег откопал целую колонну техники, включая Т-34, КВ-1 и даже два КВ-2, и ночами сумел перегнать это богатство на базу… В общем, перспективы открывались самые радужные.
Олегович, постепенно отходя от болезни, все больше времени проводил в мастерских. Чего он там вычитал в ноутах за время лежания в госпитале — не знаю, но в один из дней он притащил мне образец «стэна». Пока я пытался сообразить, откуда это здесь взялось, к нам подлетел Олег и заказал Сереге целую партию этих автоматов. Ну, это он прав, для танкачей самое то. Я покрутил новинку в руках, очень уж необычен и неудобен был магазин. Если его направить вниз, то должно быть удобнее. Поинтересовался у Сергея о наличии изоленты — соединять магазины… Изоленты не было, но он пообещал сварганить клипсы.
Змей
Было это за пару дней до налета на деревню с карателями.
Меня вызвали в наш отрядный особый отдел. Занимались этим делом трое погранцов-командиров, вышедших на наш лагерь совершенно самостоятельно, через пару дней после разгрома лагеря военнопленных. Карбышев их хорошо знал и доверил им столь непростое занятие. Старшим у них был майор, занимавшийся тем же самым еще до войны. К нему я и пришел.
— Сергей, нужно сходить к железной дороге, проверить одну информацию. Вот здесь в первые часы войны под откос был сброшен состав с военными грузами. По имеющейся у меня информации, в одном из вагонов были двигатели для танков, новенькие, прямо с завода. У нас тут перед войной на некоторых новых танках моторы загубили. Должны были прислать замену, но не успели.
— Хорошо, сходим, — ответил я, майор поморщился, но про устав напоминать не стал.
Рейд оказался на редкость легким и спокойным, дошли до железки, на этом участке ее никто не охранял, осмотрели состав. Большая часть состава лежала в небольшом болоте, под насыпью, и подобраться к вагонам было затруднительно. Хорошо, что нужный вагон лежал на краю болота, и мне удалось разглядеть через щель то, что было внутри.
Семь из двенадцати движков были в ненарушенной заводской упаковке. Сочтя задание выполненным, я бегло осмотрел остальной состав. В одном вагоне находились какие-то ящики, явно с военным грузом, но добраться до них было невозможно. В лагерь мы вернулись еще до темноты, и я поспешил с докладом. Этой же ночью состав был разгружен и вывезен на базу. Нам достались двенадцать дизелей В-2 и куча ящиков с патронами для ТТ.
Саня Букварь
Поскольку я не особо рвался на штурм деревни и почти не участвовал в обсуждении планов, то досталось мне прикрытие со стороны дороги.
Группа набралась небольшая: три отделения пехоты, сорокапятка в кузове «Мерседеса», 7ТР, которому обрезали согнутый ствол, и «двести двадцать второй». С 7ТР вообще получилось геморройно: из получившегося обреза (возле самой маски) снаряд летел на сто — двести пятьдесят метров при одних и тех же установках прицела, с точностью «ну, в общем, примерно туда».
На протяжении всего боя у нас было тихо. Вот стрельба смолкла, и когда из Галевки потянулась колонна, я засек время по выходу последних фар за край деревни. Теперь нам надо было держаться полтора часа и отходить. Мы уже собирались трогаться домой, когда услышали звук моторов.
— Вот и наши клиенты!
— Товарищ лейтенант, легковушка и два «блица».
— Огонь!
Рявкнули обрез 7ТР и сорокапятка из кузова. Оба снаряда попали в кузов заднего грузовика. Туда же ударил пулемет с танка. Я отработал из пулемета «двести двадцать второго» по сидевшим в легковушке, а затем присоединился к пехоте, азартно расстреливающей оставшийся грузовик. Трех минут нам хватило на зачистку. К сожалению, машины уже не могли продолжать движение, и мы поставили их поперек дороги с помощью танка. А вот легковушку, оказавшуюся корытом на колесах, мы забрали. Я сначала подумал, что это так называемый «тип 166», но уже на базе определил, что это более ранний, можно сказать, экспериментальный «тип 128» конструкции Порше. На плечах пассажиров первого «блица» были клетчатые щиты, а во втором — полное собрание разнокалиберной пехоты: тут и несколько эсэсовцев, и почти десяток немцев-железнодорожников, несколько трупов со знаками различия танкистов и связистов; видимо, собирали всех, кого нашли.
Путь до базы обошелся без приключений.
Степан
После успешной операции мы имели уже достаточно боеспособное подразделение для решения стратегических задач. Примерные расчеты Ники, составленные еще до рейда, выглядели так:
Стратегическая обстановка на конец июня — середину июля.
На направлении Минск выдвинута группа армии «Центр». Сейчас идут бои за Минск и Минский укрепрайон.
Немцам очень мешают окруженцы, оказавшиеся в Минском «котле». На «добивание» окруженных советских войск были брошены практически все пехотные дивизии четвертой армии. А также это очень связывает третью и вторую танковые группы. Налицо кризис оперативного маневра. Центр вырвался вперед — фланги отстают. Продолжающиеся бои в Минском «котле» связывают армию фон Клюге.
Резерв действующей армии вермахта на сегодняшний момент складывался из сил, освобождавшихся после решения задач, связанных с уничтожением окруженных группировок, и прибывает на фронт быстрее, чем советское командование может мобилизовать новые дивизии.
Задачей Красной армии является остановка сил вермахта на линии Смоленск — Киев.
Если Смоленское сражение будет проиграно, это приведет к остановке половины всех сил вермахта и далее — к заметному ухудшению позиций обеих фланговых группировок и масштабному кризису на всем протяжении фронта.
Красная армия собирает под Смоленском пять новых армий — двадцать вторую, двадцать первую, двадцатую, девятнадцатую, шестнадцатую, а также переформировывает остатки тринадцатой и четырнадцатой (всего двадцать четыре дивизии — изначально, второй эшелон — двадцать четвертая и двадцать восьмая армии — девятнадцать дивизий). Достаточно, чтобы закрыть «дыру» на Березине, с боями отойти к Смоленску, где занять устойчивую оборону.
Смоленское сражение планировалось немцами на десятое июля, но сейчас уже отодвинуто на восемнадцатое июля.
Силы вермахта — вторая и третья танковые группы в составе двадцати восьми дивизий, из которых девять танковых и шесть моторизированных. Они рассредоточены по трем изолированным оперативным направлениям — Великолукскому, Смоленскому и Рогачевскому.
Особая проблема немцев состоит в своевременной переброске связанных зачистками войск, доставке топлива и бесперебойном движении по железной дороге.
Наша стратегическая задача, исходя из этого:
Связать четвертую армию, а также вторую и третью танковые группы постоянной угрозой выхода значительных групп Красной армии из окружения.
Оттянуть на себя резервы вермахта и не дать им вовремя выйти на фронт, чтобы пополнить действующую армию.
Добиться того, чтобы в «добивание» были брошены дополнительные силы, которых у немцев сейчас практически нет.
Основные наши задачи:
Организация подрывов линий железных дорог и блокирование передвижений на направлениях Минск и Брянск (контроль Кобрина как узлового центра). Уничтожение колонн с горючим, диверсии в тылу, сбор «окруженцев», освобождение лагерей.
Отвлечение на себя оперативных резервов вермахта и создание невозможности оперативной паузы в подготовке Смоленского сражения.
Результат, которого мы можем достичь:
Остановка сил вермахта на линии Смоленска.
Группа армии «Центр» теряет возможность вести осмысленные наступательные действия.
Общий результат — переломным сражением станет Смоленское и остановка группы армии «Центр» на рубеже Смоленска. В дальнейшем — развитие контрнаступления на Минск. Создание линии обороны в Минском укрепрайоне.
Новая линия обороны: Рига — Вильнюс — Минск — Киев.
Нетривиальная задачка, согласитесь. Здесь, правда, немцы затормозились, но не настолько, чтобы о Смоленском сражении можно было забыть. Значит, будем тормозить три армии. Еще бы выяснить, как.
— И что мы делать будем? — заметил Олег. — То, что нас ищут, — это факт. Как и то, что рано или поздно найдут, если мы будем что-то делать, а не сидеть, как тараканы за печкой. Что мы можем этому противопоставить? На мой взгляд, немного. Но! Я думаю, что, во-первых, надо искать людей. Окруженцев тут море быть должно. Во-вторых, искать оружие и технику. Под оружием я имею в виду не винтовки или пулеметы, а орудия и прочие средства усиления пехоты. В-третьих, все диверсии проводить подальше от базового лагеря и в разных местах. На как можно большем удалении от нашего лагеря и от мест предыдущих диверсий. Труднее будет найти нас и связать все происшествия с действиями одной группы. Ну и особо не наглеть, конечно. Если один пропавший танк, например, сильной бучи не поднимет, то если пропадет танковая рота, кипеш будет солидный. То же самое по пехоте — одинокий блокпост на дороге сильно никого не взбудоражит. Из-за десятка погибших солдат дивизию на поиски того, кто это сделал, не бросят. А вот если вырезать роту, то поиски будут намного серьезнее и большими силами. Ну и, конечно, склады бомбить надо. Те, что немцы еще не успели плотненько под контроль взять. Это мое мнение. Жду встречных предложений, идей и дополнений. Но сидеть тут и ничего не делать, пока свои не придут, тоже глупо. У нас есть возможность немцев притормозить, и ее надо использовать. Но с умом, не подставляясь по-глупому.
