Русская Америка. Сухой закон 3 (СИ) - Дорохов Михаил Ильич

— В правом кармане.

Илья Дмитриевич достал бумагу и не спеша подошёл к Джорджу. Развернул и показал купчую на свет. Тот сощурился и зашевелил губами, беззвучно читая. Затем скривился:

— Торговать с индейцами… И ты после этого называешь себя американцем, Гарри?

— Я верно служил своей стране.

— Ох уж эти вояки… — пренебрежительно сказал один из братьев.

— Убивать людей — грех, Гарри! — с издёвкой произнёс Джордж.

— А травить их медведями? Это не грех? У тебя руки в крови, Манфилк! — не выдержал Мато, с ненавистью глядя на братьев.

— О! Кто у нас тут подал голос? — засмеялся Джордж, — Мато! Как там переводится твоё имя? Медведь? Представь, какая была бы шутка, если бы тебя задрал гризли? — злобно добавил громила.

— Это можно устроить! — заржал Шелли Манфилк.

Мато с шумом выдохнул, стараясь держать себя в руках. Волков свернул купчую и мягко положил ему руку на предплечье:

— Спокойно, друг. Джентльмены уже уходят. Ведь так, господа? А то у моих компаньонов может дрогнуть рука. Кровь никому не нужна.

Джордж, держа руки на виду, начал медленно пятиться к «Доджу»:

— Сегодня, пожалуй, обойдёмся без неё. Запомни, Гарри. Ты здесь жить и работать не будешь.

— Проваливайте! — буркнул ветеран.

— Поехали, парни. Мы ещё сюда вернёмся… — усмехнулся старший Манфилк.

Его братья принялись грузиться в «Додж», до последнего держа на прицеле отчаянную троицу. Наконец, грузовик, тарахтя, укатил во тьму леса по еле видной дороге.

Гарри опустил винтовку. Мато взволнованно произнёс:

— Прошу простить меня за несдержанность…

Но Волков, напротив, одобрительно похлопал его по плечу:

— Молодец! Всё хорошо! Они точно клюнули.

— Думаете, нападут? — нахмурился индеец.

— Уверен. Чуть позже уйдёшь на лыжах к своим. Нужна связь. Сообщи Алексею о том, что произошло. Только убедись, что Манфилки уехали, а не затаились где-то в лесу.

Гарри закинул винтовку на ремне за спину и поднял глаза к чердачному окну:

— Ну как там?

— Если бы дёрнулись — положил бы всех, — ответили оттуда.

Ветеран удовлетворённо хмыкнул и скомандовал:

— Будем ждать атаку.

Мато обеспокоенно спросил:

— Справитесь? Вас всего десяток.

Волков расплылся в улыбке:

— Зато какой!

Дорогие читатели. Решил открыть авторский канал, где будут новости и текущие заметки, что не войдут в блоги на АТ. Исторические факты и доп.материалы к книгам. Например, сейчас туда опубликовал заметку о Кеннеди и их связи с бутлегерами. Иногда будут обзоры на бумажные книги. Заходите, буду рад всем! https://t. me/doroxovfantastic

Глава 19

Кентукки? Или Нью-Йорк?

Тем же днём. Утро. Луисвилл. Штат Кентукки

— Ну что, Алекс, проверим: насколько хорошо вы держитесь в седле? — озорно усмехнулась Блум, вскакивая на своего коня.

Сегодня она была одета «по-мужски». В утеплённые бриджи и высокие сапоги. Сверху на нас были тёплые полушубки.

— Погода сегодня получше. Снег плотный, — проговорил Фил Криспи, по совместительству, главных конюх конного завода и, как говорила сама девушка, её правая рука во всех делах.

Я забрался на коня и прислушался к своим ощущениям. Алексей Соколов, в теле которого я был, явно раньше ездил на лошадях. Но не так много, как хотелось бы. Я же в прошлой жизни ограничивался нечастыми туристическими поездками. В основном по Алтаю. Что-то умел и сам, но по сравнению с профессионалами был зелёным начинающим. Тем не менее кое-что знал.

Помнится, когда я впервые сел на лошадь на верховой прогулке с друзьями, мне досталась «Чайка». Как потом выяснилось — самая быстрая лошадь в клубе. Но и самая дисциплинированная. И вот она сама «научила» меня держаться в седле. До тех пор, пока я не устроился правильно и не дал немного напряжения в бёдра, «запружинив» себя, и перестав «отбивать» ей спину, она шла сама. Но как только к середине очень длинной прогулки я поехал «правильно», Чайка стала повиноваться буквально лёгкому движению поводьев. После почти четырёх часов катания, на следующий день у друзей ныли ноги и болело мягкое место. А я чувствовал только лёгкое «натяжение» в бёдрах, словно сходил в спортзал на тренировку после небольшого перерыва.

Вот и сейчас я постарался сразу ехать «как надо». Блум прищурилась, поглядывая на то, как я слегка покачиваюсь в седле, и удовлетворённо кивнула.

— Поехали!

Мне достался «Гром». Чёрный конь, который мог бы спокойно везти даже более массивного всадника. Он с лёгкостью понёс меня следом за девушкой. Фил двинулся следом за нами. И у меня, и у него к сёдлам были приторочены чехлы с «Винчестерами». На мой немой вопрос ещё в конюшне Криспи ограничился коротким:

— Так надо…

Оно и понятно. Места, куда мы направляемся, глухие. Да ещё и сопровождаем хозяйку «ранчо». Нужно было быть вооружёнными.

Скакуны, не торопясь, пошли в сторону предгорий, углубляясь в лес.

— Нам нужно несколько часов, мистер Соколов. Доберёмся до моего кузена к полудню, — проговорила Блум.

Я осмотрелся, вдыхая полной грудью морозный утренний воздух. Вскоре во все стороны от нас раскинулась сплошная стена деревьев. Всё сплошь в инее.

— Вы так хорошо тут ориентируетесь? — удивился я.

— Я прожила здесь всю свою жизнь. И с детства каталась с родителями в этих лесах. Даже если вы меня отвлечёте разговором, поверьте, Фил знает окрестности ещё лучше.

Я оглянулся. Криспи блеснул глазами из-под капюшона и молча кивнул мне.

— Вы неплохо держитесь в седле для новичка, — заметила моя компаньонка.

— Спасибо. Редко, но доводилось ездить верхом.

— На родине? — полюбопытствовала девушка, стряхивая с выбившихся из-под шапки волос налипшие снежинки.

— Да.

Фактически я не солгал. Что я, что настоящий Алексей Соколов верхом ездили в России. Утром Блум дала мне погонять по манежу на Громе, чтобы немного привыкнуть к коню. Ночевал я в гостевой комнате, приехав вчера поздно вечером в Кентукки. Прибыл я с Матвеем и парой своих людей, которые сейчас получили заслуженный отдых на «ранчо» Брауни.

— Сместитесь чуть назад, Алекс. Расслабьтесь тут, — девушка подъехала ближе и легонько дотронулась до середины моей спины.

Я последовал её совету. Руки сами автоматически чуть расслабились в предплечьях. Через пару минут я оставил поводья в одной руке, замотав их на ладонь и положив её на «рога» седла. Гром запрядал ушами, повернул голову чуть вбок, покосился на меня и попытался пойти чуть быстрее, но лёгкое натяжение заставило его притормозить и поравняться с конём Блум.

— Хорошо, — похвалила девушка и улыбнулась.

Я засмотрелся на её прекрасное лицо. Щёки немного раскраснелись от мороза, и аристократка выглядела безумно красиво. Чувствовалось, что сейчас она раскрывается. Показывает то, какой она является в глубине души. Я пожалел, что за нами неотступно следует молчаливый Фил.

— Давно ваш кузен занимается виски? — спросил я.

— Уже лет десять, — отозвалась Брауни, — Поначалу у него было несколько магазинов с алкогольной продукцией. Но как только штаты начали один за одним голосовать за Акт Волстеда, он быстро понял: что к чему, и начал потихоньку перемещать свои предприятия дальше, вглубь лесов, к горам. Взял кредит. Скупил старые винокурни. А затем продал свой завод в Луисвилле и покрыл взятый кредит. По факту он разменял завод на ряд маленьких производств.

— А магазины?

— Открыл в них аптеки или обычные закусочные. Но при них есть подвальные спикизи. Полиция туда не наведывается. Слишком мелко. Да и здесь у нас и так все про всех знают… — Блум намекнула на то, что говорила мне раньше о местной «аристократии», которая фактически управляла городом.

— Сейчас ваши знакомые «старожилы» чувствуют себя вольготнее?

— Да. Как не стало Розетти, дела у всех пошли лучше, — ответила Блум.