Гагарин (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

— Он сам и вызвался.

— Что с вами? — спросил Михаил Сергеевич, увидев, как генерал не опустил, а буквально уронил трубку на рычаг. — Вы побледнели. На вас лица нет.

— Андрей готов пожертвовать собой ради спасения лунной экспедиции. А я не могу ни помешать, ни запретить.

— Счастье, что у меня нет детей-космонавтов, — признался генсек. — Но, коль процесс пошёл, работаем. — Американе обязаны подписать соглашение по нефти до того, как МОК снова полетит к Луне.

В качестве гуманного жеста он тиснул кнопку на селекторе, велел принести Гагарину воды.

— Или лучше — кофе?

Юрий Алексеевич отказался от того и от другого, предпочитая немедленно нестись в Звёздный. МОК-2 имеет поворотные двигатели, позволяющие изменять вектор тяги, но никто даже не пытался сажать её вертикально. Если только успеть доставить на полигон МОК-3, третий экземпляр с «Прогресса» и опробовать, ввести настройки алгоритма посадки в корабль Андрея и тем самым превратить маловероятный успех прилунения в ожидаемый…

Началась погоня со временем, она же — погоня со смертью.

Глава 18

18.

Миссис Мондейл была в восторге. Впервые в истории космонавтики готовился к старту с Байконура чисто женский экипаж из четырёх человек. Во время проводов в Звёздном городке первая леди самой главной державы всех времён и народов лично обняла и потискала четырёх девушек, посетовала, что с русскими нет «американской сестры», пустила слезу. Впрочем, ещё одна женщина находится на Луне, как раз из США, вообще счастье-то какое, космос наш, покажем этим глупым мужикам и так далее.

На космодроме космонавтки прощались с дублёрами.

— Видишь, как вышло, — вздохнула Лариса. — Больше полугода слышу обзывалку «блатная», а с вами не лечу. Всего лишь дублёр командира экипажа.

— Значит, следующая командная вакансия — твоя, — пробовала подбодрить её Ксения.

— Э, нет. Тебе подфартило: коль отправлять чисто девушек, одна из них — точно шкипер. А я могу завязнуть в роли командирской, но дублёрской. Лучше бы меня поставили не за тобой, а за Слюньковой, Петровой или Шадриной. Ладно… Что-нибудь да срастётся. Главное — слетайте удачно. Увидишь Андрюху — чмокни за меня.

— Мы же на разных станциях! — удивилась та.

— Мало ли… Шучу. Пока.

Когда наступила невесомость, в первый час — даже приятная, пока ещё не начались проблемы с адаптацией, женская четвёрка услышала про ЧП с «Колумбией».

— Вот тебе и поехали! — отреагировала Шадрина, тщетно пытавшаяся поймать непокорный тюбик с соком. — На пару часов позже — и отложили бы старт.

— Скорее всего, наш вылет вообще отменился бы, — рассудила Гагарина. — И «сапсан», и ракета-носитель пригодились бы для спасательной миссии. Даже если нам немедленно прикажут — садитесь, на переподготовку к новому пуску нужен добрый месяц. Не вариант. Так что пробуем радоваться, что всё равно в космосе и держим кулачки за троицу на Луне. Заодно, занимаясь делами по графику, думаем, чем можно помочь.

На вторые сутки они пришвартовались к «Салют-12», и из иллюминаторов было отчётливо видно, до каких размеров разрослась станция, ежегодно получающая довесок как минимум в виде пары дополнительных отсеков. Одновременно ощущалась её хрупкость, уязвимость. Если космический аппарат, нацеленный на стыковку к какому-то из центральных причалов, потеряет управление и врежется, последствия страшно представить. ЕКС, Европейская космическая станция, сложенная из сегментов отслуживших Родине «салютов» и нескольких новых блоков, в разы меньше советской, а «Скайлэб-2» представляет собой крупный, но единственный цилиндр.

— Хорошо, что стыковка автоматическая, — жалобно просипела Петрова. — Меня так даже от токсикоза не тошнило. Кто-нибудь готов, если что, взять управление на себя?

Все четверо миллион раз отработали стыковку на тренажёре — в типичных и самых немыслимых ситуациях.

— Я возьму! — отчеканила Гагарина. — Сначала себя в руки, а потом теми же руками за рукоять. Думаешь, мужикам лучше? Брат рассказывал — чуть ежа не родил, пока летели на геостационарную. Во второй раз адаптация обещается быстрее. Но до второго раза ещё надо дожить.

— Станция даёт иллюзию — вот перелезем в неё, и всё закончится, — включилась Шадрина. — Хоть знаю, что нифига подобного. Та же невесомость, что и в «сапсане».

— А как здорово плавали в невесомости в самолёте, — вспоминала Слюнькова. — Кайф! Не верилось, что на орбите от неё так заплохеет. Думала — месяц гарантированного кайфа. Облом. Не радует даже мужское общество на станции.

По поводу мужчин у Ксении случился другой облом, причём — давно. Но узнала незадолго до старта, когда ужинала с отцом после проводов Андрея.

— Мне тут товарищи из Комитета госбезопасности занятную вещь рассказали. Хоть события прошлогодние, меня заинтересовали. Тебе, наверно, тоже имеет смысл знать.

Поскольку случай был слегка торжественный, брат впервые улетел за горизонт в роли командира экипажа, хоть экипаж из него одного, ужинали не в служебной столовой, а в ресторане гостиницы «Орбита» в Звёздном городке.

— Какое-то тревожное начало, папа. Неприятное.

— Да. Тебе известен Мирослав Янович Айздердис, тысяча девятьсот пятьдесят первого года рождения, бывший учитель биологии и бывший директор профтехучилища.

— Да! — ответила Ксения, хоть отец не спрашивал, а говорил наверняка. — Что с ним?

— Арестован и осуждён за шпионаж в пользу США. Срок незначительный, особо много не успел навредить.

Кусок застрял в горле. Она срочно глотнула газировки.

— Продолжай. За кем он шпионил?

— За тобой, естественно. ЦРУ вышло на него в середине прошлого года, сработал нелегал, а информацию завербованный сдавал агенту под дипломатическим прикрытием. Американцы тебя пасли, а потом узнали про твою детскую влюблённость и решили использовать — заполучить источник в самой информированной семье СССР о космических программах нашей страны. А когда ты сама вступила в отряд космонавтов, считай, они поймали джек-пот. Правда, КГБ обратила внимание на него раньше.

— То есть якобы авария, когда он попал под «москвич»…

— Была подстроена. Если бы ты не остановилась, они повторяли бы ваши «случайные» встречи раз за разом.

— О, чёрт… Никогда бы не подумала. Продался и продал меня за деньги?

— Он был в очень трудном положении, когда развёлся из-за одного очень неприглядного случая. Вдобавок ему напомнили про сотрудничество его родителей с оккупантами в годы войны и не только, пригрозили, что создадут утечку информации, будто и юный Славик выполнял функции связного, передавая им сведения о военных объектах в Даугавпилсе. Вину признал, рассказал всё в подробностях, участвовал в задержании американского дипломата, того, правда, отпустили, иммунитет выручил.

— Отчего же меня не вызвали? Не устроили со мной очную ставку?

— Сочли излишним. Деликатные товарищи, ты не поверишь насколько, — Гагарин грустно усмехнулся. — Они поставили прослушку в его квартире, писали, прости за эту деталь, ваши страстные ахи и охи. Отметили, что ты уходила от любых разговоров служебной тематики.

— Ты их слышал? Эти записи? Он не особо спрашивал про космос, — Ксения прижала ладони к щекам. — Добавь видео, получился бы порнофильм. Ой, как стыдно…

— Нет. Зачем? По поводу вопросов ты не права. Он очень умело их формулировал, по методичкам разведки. А насчёт порнофильма не переживай. Ну, развлеклась, получила удовольствие, дело житейское и естественное. На девицу с разбитым сердцем не похожа ничуть. Меня другое расстраивает. Я столько раз тебя ставил Андрею в пример, а он себе хотя бы не шпионку привёл.

— Папа, давай ему не говорить. Пожалуйста! Всё равно стыдно!

— И маме тоже не проболтаюсь, обещаю. Договорились? Найдешь себе нормального. Тем более — пора уже.

Промелькнувшие воспоминания, словно пустой поезд метро мимо станции без остановки, не отвлекли от остального. Ксения доложила о готовности к стыковке и перещёлкнула тумблёр, запускавший автоматику стыковки. Папа притащил домой в Серебряный Бор персональный компьютер Apple советской сборки с забавной мышкой-манипулятором, похожие появились на последнем поколении немецких «роботронов». Но общение с ЭВМ космического корабля принципиально оставили в духе техники сороковых-тридцатых годов — тумблеры, кнопки, вращающиеся рукоятки переключателей, чуть современнее была ручка управления тягой двигателей ориентации, американе называют её джойстиком. Так надёжнее.