Участковый: Назад в СССР 2 (СИ) - Подус Игорь

Разобрав автомат, я выяснил, что ППШ последний раз чистили ещё при Иосифе Виссарионовиче. А смазывали всё тем же свиным жиром. Это удивило, так как маслёнка и средства для чистки, на дне мешка тоже обнаружилась.

Высказав Кошелю своё недовольство, насчёт состояния стволов, я принялся тщательно чистить оружие. Парень смотрел с явным интересом. Это навело меня на мысль, что при нём, это всё никогда не разбиралось.

Собрав всё, обратно, я проверил действие механики и сложил оружие сначала в мешок, а затем в спортивную сумку. А когда я уже хотел пойти домой, чтобы продолжить сборы, снаружи послышался шум подъезжающего автомобиля.

Несколько слоёв тюли, прикрывавшие просвет в занавесках, позволяли вести наблюдения за переулком незаметно. Выглянув наружу, я увидел знакомую скорую помощь и вскрыв сумку, вытянул оттуда автомат. Кошель увидел, как я заряжаю ППШ, и напрягся.

Первым из Рафика выбрался незнакомый худощавый мужчина в плаще. Следом выскочил тот самый военный, что открывал портал у лесного озера. Последней появилась Графиня. Псевдо француженка была облачена в белый халат и медицинскую шапочку, но я всё равно её сразу узнал.

Остановившись в арке, вся троица начала чего-то ждать. И только мой преемник из прошлой жизни, майор Иващенко, остался сидеть за рулём. Он внимательно следил за въездом в переулок через зеркало заднего вида и при этом держал на коленях пистолет.

Прибывшие члены тайного общества вели себя странно. Так, словно оказались на чужой территории. Сразу вспомнились девяностые. Обычно именно подобным образом вели себя братки, прибывшие на стрелку с кем-то очень серьёзным.

А через несколько минут появился Воронцов. Этот тоже явно чего-то опасался и потому остановился в глубине арки. После этого начался разговор. Мне было мало что слышно, и только эхо, гуляющее под арочным сводом, доносило до меня обрывки фраз.

Из того что услышал, я понял, что Графиня давит аргументами, на хранителя портала. Требуя немедленного доступа в катакомбы под комбинатом. Воронцов слушал, но упорно не соглашается пойти навстречу. Военный помогал давить Графине, а незнакомец в плаще, периодически усмирял его пыл.

Если честно, то заряженный автомат в руках, действовал на мою психику нехорошо. Очень хотелось отодвинуть штору и, выбив окно, расстрелять всех слишком задержавшихся на этом свете ублюдков. Думаю, одного дискового магазина, снаряжённого 71 патроном, мне для этого вполне бы хватило.

Вот бы Кошель удивился, если бы я сейчас принялся поливать длинными очередями арку и машину скорой помощи. Интересно, а как бы подобное поведение милиционера в форме, восприняли обычные советские граждане и моё начальство. Наверняка все бы подумали, что я свихнулся.

Я достаточно легко подавил в себе желание, разобраться с гадами прямо сейчас. А в тот момент, когда накалившийся до предела разговор оппонентов подошёл к своему логическому концу, я почти полностью расслышал последние фразы, громко произнесённые сторонами.

— Воронцов, мы легко сможем всё это забрать силой — пригрозила Графиня, выйдя из себя.

— А вы не боитесь, что портал без хранителя надолго схлопнется — ответил Воронцов. — Я же сказал, что впущу вас. Но ключик от ворот вы получите, только тогда, когда всё будет готово, и не минутой раньше.

Графине явно не хотелось отступать, но что-то удержало её от необдуманных действий. Немного поигравшись с Воронцовым в гляделки, она резко развернулась. Сделала пару шагов к машине, а затем снова крутанулась и принялась выплёвывать в сторону оппонента, слова, перемешанные с угрозами.

Как только всё будет готово, немедленно отзвонитесь. Первый, должен успеть взять то, что ему причитается. Он слишком долго ждал и теперь должен выжить. А если этого не произойдёт, я обещаю, вы, Воронцов, обязательно поплатитесь. Запомните, я смогу сделать так, что вы навсегда останетесь в этом проклятом доме и не сможете выйти даже за эту чёртову арку.

Высказав всё, Графиня вместе со спутниками быстро забралась в машину. А затем скорая помощь укатила. При этом, когда Рафик разворачивался, военный не успел закрыть заднюю дверцу, и я смог рассмотреть внутренности скорой. Никаких медицинских саркофагов там не обнаружилось.

После того как оппоненты укатили, Воронцов вышел из арки и внимательно осмотрел переулок. В этот момент я явственно почувствовал надвигающуюся опасность и отпрянул к стене, при этом продолжив следить через отражение в открытой форточке.

Осмотрев окна, хранитель червоточины удалился, а я принялся собирать все кусочки информации воедино, пытаясь просчитать, что будет дальше. Здесь явно что-то готовилось. И, кстати, это же подтверждали предупреждения Леночки, секретарши директора комбината. Она это всё почувствовала заранее.

Судя по последним фразам, Графиня собирается помочь выжить какому-то «Первому». Что это за первый? Я так и не понял. Но я понял одно: если это намечено на завтра, то брать Воронцова за жабры нужно обязательно сегодня же вечером.

Перед тем как уйти, я ещё раз предупредил Кошеля, чтобы он ни в коем случае никуда самостоятельно не лез. Как мне кажется, парень проникся моим настроем и понял, что тут всё очень серьёзно.

А уже спустившись на первый этаж, я увидел телефон. Не выдержав, я набрал доктору Кацу в морг и ничего не объясняя, назначил встречу в семь, прямо здесь.

Глава 25

Воронцов

Наши сборы напоминали подготовку диверсионной группы к десантированию. Оружие, амуниция, инструмент, камера и спецодежда. Всё это было упаковано в портфель дока и спортивную сумку, сложенные в комнате старичка. Отужинавший дед, давно отвернулся к стене и теперь храпел. Кошель же с подозрением поглядывал на приготовления.

— Ты точно больше никого не видел? — ещё раз спросил я у парня.

— После отъезда скорой всё было спокойно. За целый день в переулок заехало всего пару машин. Местные шлялись туда-сюда, но это как обычно, с работы и на работу. Да здесь даже ватаги пацанов с общаг, предпочитают за домами собираться. Странно. Я как-то раньше этого не замечал.

Мы с Кацем переглянулись. Само это место, заставляло задуматься о многом. В Царском переулке не размещалось ни одной организации, заведения общепита или магазина. В центральном проезде, между домами, за время существования Советской власти, даже деревья не высадили. На фоне бурного озеленения, на других улицах микрорайона, это выглядело необычно.

А если учесть, что в доме инженеров жили только бездетные пары и одинокие старики, то это не могло не вызывать подозрений. Кстати, местные почему-то предпочитали не появляться в центральном проезде, ведущем в тупик. Многие обходили его со стороны дворов.

Кошель был прав, в прошлой жизни, это всё меня почему-то не цепляло, а теперь казалось вопиюще подозрительным. Непонятно одно, как я, расследуя серию убийств, игнорировал все эти факторы и воспринимал их как данность. Ведь стоило поискать получше, и я мог обнаружить много интересного уже тогда. Однако каждый раз, нечто неосязаемое отводило глаза, не позволяя сконцентрировать внимание на подозрительных мелочах.

Я искал серийного убийцу где угодно, но только не здесь. А своего вечного свидетеля Воронцова, воспринимал как одушевлённый инструмент, фиксирующий события. За все годы общения, я ни разу не задал ему правильных вопросов. Надеюсь, сегодня мне удастся это упущение исправить.

Едва я подумал о Воронцове, смотревший в окно Кошель замахал рукой, привлекая внимание.

— Тот мужик в светлом костюме, он снова появился — скороговоркой выпалил парень, и я аккуратно заглянул в щель между шторами.

Внизу увидел Воронцова. Тот бодро шагал к выходу из переулка. В руках скомканная авоська.

— Похоже, выдвинулся в универсам за провиантом — сделал вывод я. — Артём Абрамович, а ведь это именно то, чего мы ждали.

— Сейчас восьмой час. Через полчаса магазин закроется, так что у нас с тобой, Саша, очень мало времени — мигом посчитал Кац и постучал по циферблату наручных часов.