Возлюбленный враг (СИ) - Грез Регина

— Подумай до завтрашнего утра, Ася. Я не буду тебя торопить, но мы выезжаем сразу же после завтрака.

— Я могу ответить сейчас - я остаюсь.

Он посмотрел меня с нескрываемым любопытством, снисходительно улыбнулся.

— Возможно, я зря предоставил тебе выбор, но от своих слов не откажусь. Пусть будет по-твоему… в последний раз.

Я поднималась наверх, чувствуя, что из меня только что вытряхнули душу. Вальтер - энергетический вампир, его присутствие меня угнетает донельзя. А если бы пришлось куда-то с ним ехать, терпеть его медленную, размеренную речь, где каждое слово взвешено и оценено... Брр! Не спасло бы даже общение с Францем. Но неужели они и правда уедут завтра вдвоем, оставят нас с Отто… Одних - на целых два дня!

Пока я осознавала эту мысль, появилось странное ощущение, будто меня неудержимо засасывает в бешеный водоворот и спасения не будет. Нам нельзя оставаться с Грау наедине так долго. Нас разделял только Франц и если он уедет, то… У меня мелькнула слабая надежда, что Вальтер отправит Отто с каким-то поручением в другой город, загрузит новой работой. Найдет способ держать его от меня подальше.

Если я нравлюсь Вальтеру, как он только что дал понять, он не может оставлять нас вдвоем с Грау, это было бы жестоко и глупо. Или генералу нравятся именно такие игры и он готов наблюдать со стороны, имея возможность в любой момент выйти на сцену и расставить персонажей по-новому, на свое личное усмотрение. Вот кто есть настоящее чудовище!

Уж не Господом ли он себя возомнил? Дарящий и отнимающий. Сближающий и разлучающий. Вводяший в искушение и готовый простить любой грех при должном покаянии. Неужели я его угадала?

Вальтеру нужно мое падение, ибо падший всегда слаб и готов ухватиться за любую предложенную опору, если, конечно, сам не обладает мощью Люцифера, но это уж точно не про меня.

Тщетность

Нежность - острая боль по ночам. Знаешь, если б сначала начать. Только... в небе кружит воронье, Где ты, глупое счастье моё...

Когда Франц едва не слезно начал уговаривать меня ехать с ними на целебные источники за городом, я немного заколебалась. Но перед глазами неумолимо вставали события бессонной ночи, случившейся почти месяц назад, по спине пробегал колючий холодок недобрых предчувствий.

— Послушай-ка, не грусти, вам надо побыть вдвоем с отцом, вы редко куда-то ездите вместе и это будет настоящее приключение, вот увидишь. А мне привезешь новые рисунки, договорились?

— А вдруг ты исчезнешь, пока меня не будет?

У меня сжалось сердце - ах, Франц, я бы использовала любую возможность, чтобы исчезнуть и забрать тебя с собой, только имею ли право отнимать ребенка у отца, даже у такого, как Вальтер, он все-таки любит сына и если с ним что-то случится…

Мне припомнился сюжет книги «Мальчик в полосатой пижаме» Джона Бойна. Главному герою тоже было девять лет, как и Францу, а его отец работал начальником концлагеря. Под его руководством убивали тысячи людей и детей в том числе, но когда он сам потерял сына - в том же лагере, куда Бруно попал, переодевшись в полосатую робу… Зло порождает зло, но при этом страдают невинные люди.

Когда лимузин Вальтера покинул двор, увозя Франца, на меня напала тревога. Вот и некая иллюзия относительной свободы, можно что-то сделать для себя, только что именно? Где искать следы Барановского, у кого спросить про книгу с древними письменами и серебряным артефактом - она, наверно, уже давно на столе у Гитлера. Верхушка Рейха строит планы захвата Атлантиды или покорения космоса, никак не меньше.

Масштаб научных разработок в военной отрасти у них всегда был колоссальный. Многие чертежи и схемы потом попали в руки специалистов из США и Советского Союза. И судьба этих документов весьма интересна.

Как назло, Грау куда-то исчез! Мне остро захотелось поделиться с ним нахлынувшей жаждой действия. Надо успеть… хоть что-то успеть, пока не вернулся фон Гросс. Но наш "бессмертный" лейтенант будто испарился. Я припомнила, что мы не виделись утром, он не собирал Франца в дорогу, не завтракал с нами, словно Грау и вовсе не было в доме.

У меня в голове закопошились нехорошие мысли, а что если Вальтер его, так сказать, уволил, просто удалил от себя и все… Не обязательно даже на передовую, да куда угодно, он же его прямой начальник, взял и перебросил на другой рабочий фронт.

Вдруг мы не увидимся больше? Нет, нет, лучше не представлять! Вот это был бы удар... Я зашла в кухню, может, наши работницы что-то знают. Полнотелая Ганя фыркнула и отвернулась от меня, а две новенькие девицы, напротив, смотрели с нагловатым любопытством, словно я была ходячим музейным экспонатом.

Нет смысла спрашивать, и так ясно, что здесь мне не рады. Жаль, не узнала, что стало с Бертой, хотя... Легко догадаться - Вальтер просто озверел в ту ночь, а потом дал ей расчет и с глаз долой, чтобы не болтала лишнего, не портила его благообразный имидж.

Я поднялась к себе и ходила по комнате из угла в угол, от скуки вытащила из шкафа куклу, что когда-то вручил мне Грау. Теперь у меня проснулся к ней интерес. Чудесное творение мастера! Я валялась на кровати и вслух разговаривала с Эльзой, тормошила и подкидывала ее вверх. Да, я назвала ее Эльзой в честь матери Отто и "холодной" девушки из сказки. Но где же Грау, почему он не возвращается в особняк…

От вынужденного безделья я достала еще один совершенно не нужный подарок - ту самую коробку с неведомой, но, безусловно, красивой тряпочкой. Почему бы не развернуть? Хоть подержу в руках модель ночной женской одежды начала сороковых годов прошлого века… или мне уже считать этот век своим настоящим?

Мягкая гладкая ткань струилась в моих руках, я приложила ее к своей щеке… м-м-м… кажется, ни одной синтетической ниточки, может, это и есть настоящий атлас? Приятно холодит кожу, а нежные белые кружева на бретелях и по всему вороту не должны раздражать, как бывает у дешевого белья. Поистине изящная вещь для элегантной дамы.

Такие сорочки носила Эмма фон Гросс, и Вальтер с радостью баловал красавицу жену, покупая ей самое лучшее, самое достойное. Но еще больше она покупала себе сама. А теперь Эммы нет и мне предложено занять ее место. По крайней мере, в постели Вальтера… И возле Франца.

Но я не хочу. Не могу. И эта сорочка мне вовсе не пригодится. Однако я не стала убирать ее в шкаф, а просто бросила на спинку кресла. Куда-нибудь засуну потом, а пока еще полюбуюсь немного, как произведением модельного искусства. Все равно нечем больше заняться.

К вечеру мое напряжение достигло предела. Грау так и не появился. Я проголодалась и рискнула снова проникнуть на кухню, тем более, что пропустила обед. Передо мной молча поставили остывшее картофельное пюре с кривой колбаской - бок подгорел, беловатый жир выполз из треснувшей кожицы. Пришлось довольствоваться тем, что дают, но к мясу не прикоснусь - противно. Ох, и скверно же я себя чувствовала, и за что эти мымры меня так невзлюбили!

У русских с поляками давние претензии друг к другу, еще со времен Марины Мнишек и Григория Самозванца. Поляки тоже когда-то зимовали в Москве, как амбициозный Наполеон.

Начало темнеть, моя тоска и тревога по поводу отсутствия Грау достигли своего пика. Я даже решила сделать то, что прежде считала бы для себя совершенно не возможным. Я пошла к воротам, где находились трое парней охраны, долговязого, кажется, звали Курт, он дымил сигаретой, стоя поодаль.

Двое других были мне незнакомы, хотя лицо одного я позже припомнила, он точно общался с Отто. Мое появление их здорово позабавило, хоть какое-то развлечение посреди однообразной службы.

— Фройляйн скучает и нужна компания? Пауль сегодня свободен и может отвести вас в город, а может, останетесь с нами?

— Добрый вечер. Я бы хотела узнать, где сейчас находится офицер Грау.

Пожалуй, это было унизительно и неприлично. Выглядело так, словно Отто погулял со мной и занялся другой девицей, а я теперь бегаю за ним, не в силах забыть. Да плевать, пусть что хотят, то и думают, лишь бы прояснили ситуацию!