Александр Маркьянов - Период распада (Третья мировая война) Часть 1
Один из наркомафиози, самый молодой, по имени Мигелито, меняя на ходу расстрелянную обойму в своей Берете подбежал к Шевроле и злобно выругался, от переизбытка чувств даже пнул ни в чем не повинную машину. Как назло, одна пуля из выпущенных ими пошла так низко (а можно отрикошетила от чего) что пробила покрышку, и теперь на Шевроле ехать было нельзя.
— Альфредо! — заорал он — тачка наша готова!
Вместо этого раздался злобная ругань на испанском, и вдруг — взревел мотор Эконолайна. Поняв, что если он не поспешит, то вполне может остаться здесь, Мигелито побежал к Эконолайну.
На пути ему попался белый — похоже тот, что приехал со стрелком. Когда началось все это дерьмо — Мигелито сидел спиной к окну и ничего не видел — но ему вдруг пришло в голову, что этот белый пацан может послужить заложником, если что-то пойдет не так. А потому он с ходу пробил ему ногой в голову, и схватив за руку, потащил оглушенного пацана в машину.
Тем самым, Мигелито, сам того не зная, совершил предпоследнюю смертельную ошибку за этот день, подписав смертный приговор себе, всем своим приятелям, и больше чем двадцати членам своей банды, входящей в известное своей леденящей душу жестокостью бандформирование «Зетас», эскадроны смерти наркомафии, буквально залившие страну кровью и держащие под криминальным контролем чуть ли не половину страны. Скоро, однако, им предстоит узнать, что есть люди еще более опытные, жестокие и безжалостные, чем они сами.
У самой двери грузового отсека — она здесь не сдвигалась в сторону, а распахивалась — он столкнулся с Абимаэлем из Котов, который тоже пытался сесть в машину. Это была машина Абимаэля, Форд — и он совсем не настроен был ее вот так лишиться…
— Помоги…
Вместо они затащили потерявшего сознание пацана в фургон, захлопнули дверь. С пробуксовкой колес машина тронулась по направлению к шестнадцатой дороге — оттуда бандиты планировали повернуть на юг, им как можно быстрее надо было добраться к границе. Переходить они ее планировали в районе Нуэво Ларедо, там тьма переходов и можно смешать с толпой. Шансы успеть, пока не объявят их розыск — у них были.
Внутри фургон был полностью переделан так, как это делают только молодые мексиканские ублюдки. Такие фургоны обожают еще и калифорнийские серферы, им нужно много места, чтобы перевозить свои доски и всяческую утварь — но они отделывают фургон внутри неопреном, чтобы не боялся воды, и чтобы можно было мыть струей воды из шланга. А тут — что-то типа выпендрежного красного бархата, диван, колонки, еще какая-то дрянь…
— Это что? — проорал Мигелито, показывая на стоящую в углу салона очку. Нормально говорить было невозможно — глушитель то ли травил, то ли он был прямоточным, спортивным
— Это бочка! — проорал в ответ Абимаэль. Он уже начинал понимать, во что впутался — в убийство первой степени, но пока он держался
— На кой она тут черт!?
— А в ней колонка — слышно лучше! Круто!
Третий из числа наркомафиози, самый старший, по имени Хосе перелез в салон, недобро посмотрел на Мигелито
— Где ствол? — спросил он.
И тут Мигелито вспомнил — в их Шевроле они положили короткоствольный автомат Калашникова туда, где должна быть запаска. Разборки происходят по обе стороны границы, и надо быть готовым ко всему — при их — то профессии. Трех пистолетов может не хватить.
— В машине оставил!
Хосе двинул его в скулу, не слишком сильно, но это было сделано публично и было серьезным оскорблением.
— Пять штук с тебя! Передашь, как приедем!
В этот момент на полу зашевелился приходящий в себя Нат и его стали топтать ногами, все трое, пока он не угомонился. Потом Хосе начал кому-то звонить — а Мигелито утешил себя мыслью, что в этот раз с ними не было денег за товар. Если бы он забыл в машине деньги — потом вовек бы не расплатиться.
Как раз в этот самый момент на военной базе Форт-Худ в нескольких десятках миль отсюда коснулся бетонной полс самолет С-17, совершающий рейс по маршруту Баграм-Рамштайн-Кефлавик-Форт Драм и далее еще несколько баз по всей территории США. В числе прочих пассажиров в Форт Худе на американскую землю сошел неприметный человек в потертом камуфляже и черных очках. Награды он старался не носить и вообще держался максимально незаметно. Звали этого человека Нолан, Грег Нолан. Штаб-сержант Корпуса морской пехоты США…
Машина соскочила с дороги, завывая мотором стала пробираться по ухабам размытой дождями дороги
— Эй, полегче! — вскричал Абимаэль, владелец столь нещадно эксплуатируемой машины, но его никто не послушал.
Потом вдруг машина остановилась…
— Выходим! — сказал Хосе, и никто не посмел ослушаться. Опасно было — ослушаться.
Выйдя, они нервно огляделись по сторонам. Они были где-то в пограничной зоне, хотя никто не мог сказать где: какой-то перелесок, едва скрывающий машину и вдрызг разбитая дорога. Оставалось надеяться только на одно — что это не сама граница и внезапно не появится пограничный патруль. Пограничники в последнее время широко использовали беспилотники, и работа койотов — проводников через границу — все усложнялась и усложнялась. Да еще эта проклятая строящаяся стена…
— Какого черта произошло? — начал разбор Хосе — кто видел?
Взгляды всех троих, не сговариваясь, перекрестились на Абимаэле, и тот почувствовал себя от этого очень неуютно. По первых — потому что он единственный из всех троих не имел никакого оружия, во вторых — потому что он не был Зетас, даже зетеньо[65] он не был — а эти трое были. И теперь, если им что-то не нравилось — они могли принести его в жертву смерти прямо сейчас, потому что именно это они и делают всякий раз, когда им что-то не нравится, или просто когда у них есть такая возможность. Скелет в фате невесты — вот чему молятся эти люди.
— Я первым вышел… — начал Абимаэль — там фраер этот… К сеструхе Кота приставал. Хотело ей свой хрен показать. А потом Кот вылез… ну и понеслась…
Хосе ни слова ни говоря сделал шаг вперед, и засандалил Абимаэлю в пах, хорошо так засандалил, что молодой мексиканец утробно взвыл, сгибаясь пополам. Мигелито добавил, уронив его на песок.
— Я сейчас тебе твой хрен отрежу с кочаном вместе! — сказал Хосе, и все знали, что он может это сделать — какого хрена вы затеяли разборку, когда мы здесь!? У нас здесь еще есть дела, а теперь мы вынуждены убегать, ты, хренов идиот!
— Это Кот, это не я — зажимая разбитое причинное место, выкрикнул Абимаэль.
Мигелито врезал молодому придурку еще раз по спине — и в этот момент распахнулась дверца микроавтобуса, да так что Хосе едва не полетел с ног, но удержался. В суматохе все забыли про белого ублюдка, которого они взяли заложником, избили его и решили что все, а связать не связали, потому что было некогда и нечем. Избитый в кровь пацан взял хороший старт, с ходу оценив обстановку он умудрился прорваться мимо троих вооруженных Зетас, вломился с ходу в кустарник — но на этом везение, отпущенное ему на сегодня Девой Марией закончилось. Мигелито успел выхватить пистолет и дважды выстрелил ему вслед. Затрещали ломаемые ветки, послышался звук падающего, тяжелого…
Хосе сплюнул на землю. Он оплошал перед своими — и от этого был зол, мгновенно разозлился. Нужно было восстанавливать то что в арабских странах называют «намус» а здесь просто «мужская честь» и срочно.
— Молодец. Иди, притащи его.
Мигелито особо не парился — засунув пистолет за пояс, он пошел в кусты, и почти сразу же нашел подстреленного белого. Ухватившись за ногу, он потащил его к микроавтобусу, за телом оставался едва заметный бурый след на земле…
— И что будем делать? — задал глупый вопрос второй из наркомафиози, двадцатитрехлетний Лула. У него было странное имя, бразильское, хотя он был самым настоящим мексиканцем, на сто процентов, потомком испанских конкистадором и гордых индейцев-ацтеков. Никто на его имя не обращал внимания — Лула и Лула.
— А вот что… — Хосе решил поднять свой авторитет прямо сейчас — я видел в кузове бочку… Как раз для жаркого…
— Эй, у нас же нет соляры… — сказал Мигелито
— Наплевать. Времени тоже нет — сделаем дело и свалим. Нельзя допускать, чтобы наших убивали просто так. Ты — тащи сюда бочку. А ты — найди что-нибудь и нацеди из бака бензина.
В этот момент белый подросток застонал, заворочался — он не был убит, только ранен, и Хосе изо всех сил пнул его.
— Поторапливайся!
Дальнейшее для непривычного к подобным зрелищам выглядело жутко — для мексиканцев же, связанных с наркомафией это было привычным делом — потому что именно так казнили тех, кто пошел против братства, против картеля или просто перешел дорогу — если конечно было время и была возможность. Мигелито сорвал бочку с креплений, оборвал торчащие провода и выломал находящийся внутри усилитель — после чего у него оказалась обычная бочка из-под топлива, только разукрашенная. Вместе с Абимаэлем, который страшно боялся, что на жаркое пустят его и поэтому помогал чем мог — они проделали внизу, по бокам бочки несколько отверстий. У них не было тяжелого ножа, которым сделать это было бы удобнее всего — поэтому они воспользовались монтировкой, получилось трудоемко, но неплохо. Лула тем временем раздобыл пустую пластиковую бутылку и шланг и сцедил из бака бензина — нужно было дизтопливо, оно горит медленнее и человек мучается дольше — но если нет дизтоплива, то и бензин сойдет. Потом они все вместе взяли раненого пацана, и посадили его в бочку, так чтобы он там уместился полностью. Напоследок, Хосе протянул Абимаэлю золотую, инкрустированную стразами зажигалку
