Андрей Посняков - Император
– Маловато, – с сожалением покачав головой, Егор посмотрел на судно. – Я вижу, у вас пушки.
– Два фальконета… герр Георг.
– Зарядить, живо!
Шкипер – или кто уж он там был – тотчас отдал команду. Лодки преследователей уже подходили к стоявшим у пристани судам.
– Пушки готовы к выстрелу, герр Георг!
– Молодцы… Видите этих разбойников?
– Это… разбойники?
– Целься!
– Есть, герр…
– Огонь!!!
Князь взмахнул рукой, и два фальконета, дружно рявкнув, извергли желтое пламя. Упавшие в воду ядра подняли тучи брызг.
– Мы – люди епископа! – истошно заорали с лодок. – Не стреляйте!
– Заряжай! – посмеиваясь, громко скомандовал Вожников. – Целься!
Услыхав эти команды, преследователи тут же повернули обратно, заработав веслами с такой силой, что точно взяли бы какой-нибудь приз.
– Уходят, герр… – доложил шкипер.
– Попутного ветра, – желчно усмехнувшись, князь обернулся: – Готовьте корабль к плаванию!
– К плаванию? Но это невозможно, герр Георг. У нас просто не хватит людей.
– Не хватит? Ладно… будем думать.
Конечно же, монахи вернутся – не одни, с городской стражей и – вполне вероятно – с официальным постановлением самого епископа оказывать им всяческое содействие… а кто не окажет, тому лучше и не родиться: Констанц хоть и считался вольным имперским городом, однако, по сути, хозяйничал в нем епископ, именно ему шла половина всех доходов местной казны. Ссориться со столь влиятельным духовным лицом, пожалуй, было еще рановато, тем более сейчас, когда – в преддверии Вселенского Собора – весь город наводнили верные воины Сигизмунда.
– Несите веревки, – подумав, приказал князь. – Да-да, веревки. Мы свяжем вас… Кое-кто пусть убежит… Потом жалуйтесь епископу – мол, напали неведомые разбойники.
– Хорошо. – Шкипер почесал бороду и тут же вскинул глаза: – А вы как же, герр Георг?
– А мы как-нибудь, – усмехнулся Вожников. – Спрячемся, проберемся, выберемся… Богатые селения тут поблизости есть?
– Да есть, Херцвиг и Буденау. В Херцвиге сегодня какой-то праздник: гулянье, ярмарка.
– Праздник? – Князь потер руки. – Вот это славно! А где он, этот Херцвиг?
– Во-он по той тропинке.
Из-за гор выглянуло наконец солнце, осветив вьющуюся меж ущелий и сиреневых скал тропку, заросшую по краям чертополохом и желтоватыми кустами дрока. И тут, и там попадались кривобокие сосны, тропинка частенько ныряла вниз, в долинки с пасущимися коровами и овцами, потом снова лезла верх, на кряжи.
– Красиво как! – обернувшись, восхитился Егор. – Хоть я и не люблю горы. Всякий раз кажется, что вот-вот упадешь.
– О, у нас тоже есть горы – Татры, – мечтательно прикрыл глаза Гус. – Давно хочу спросить: зачем нам эта деревня?
– Нам не деревня нужна, а город, – пояснил князь, срывая какую-то красную ягоду. – Это можно есть?
– Можно…
– Славно!
– …только лучше выплюнуть – живот сведет, как после молока с селедкой.
– Тьфу! – Вожников сплюнул и выругался. – Вот уж не замечал, дорогой профессор, что вы столь склонны к шуткам.
– Почему б и не пошутить? – пригладив бороду, улыбнулся беглец. – Говоря о городе, вы ведь имели в виду Констанц?
– Именно!
– Тоже остроумно – спрятаться у волка в пасти.
– На время, профессор, на время!
– Все ж я ценю ваш юмор. – Посмеявшись, Гус продолжал уже куда более серьезно: – Действительно, там нас меньше всего будут искать. Но как потом выбраться? Указом императора и епископа перекроют дороги, будут искать.
Егор уселся наземь около малинового куста:
– Садитесь, дружище. Отдохнем да приведем мысли в порядок.
– Мысли? – Магистр присел рядом.
– Я хотел сказать – одежду, – улыбнулся молодой человек. – Не очень-то вы похожи на профессора, дорогой друг, скорей – на разбойника. Бородища всклокочена, глаза горят, как у депутатов во время пилки бюджета, куртка с чужого плеча. Вурдалак! Чистый вурдалак! Не-ет, в таком виде мы точно будем чужими на празднике жизни в этом… как его… в Херцвиге.
– Вы на себя-то посмотрите, герр Георг! И что, вы – добропорядочный богобоязненный бюргер? Ага, как же…
– Ладно, ладно, уели, – засмеялся Егор. – Сейчас что-нибудь придумаем. А насчет бюргера вы совершенно правы… давно вам хотел открыться, да все как-то не было времени. Я вовсе не бюргер!
– Я так и знал!
– Не бюргер, а князь! Великий князь Русии, король по-вашему.
– Ах, ваше величество, – скривился Гус – та еще язва! – Прошу покорнейше меня извинить за то, что осмелился сидеть в вашем высоком присутствии.
– Ладно, не верите пока – не надо. Потом поверите. Когда я вам помогу – в Чехии. И деньгами – а их у меня немало, – и воинской силой, и всем своим влиянием.
– О, как велика моя благодарность, ваше величество, как велика…
– Но имейте в виду – просто так я помогать не буду. – Князь не обращал внимания на недоверчивость и шутки профессора. – Как говорилось в одной книжке, за каждый скормленный вам витамин я потребую множество мелких услуг.
– Мелкие услуги?
– Ну, во-первых, вы поможете мне стать курфюрстом… Да не смейтесь же так – живот надорвете, а доктора здесь нет. Да-да, курфюрстом, а что? Король Богемии – Чехии ведь курфюрст, хоть это и славянское королевство… А Русь чем хуже?
– Вы хотите присоединить Русию к Священной Римской империи?! – снова хохотнул Гус.
– Нет. – Вожников с улыбкой почесал заросший подбородок. – Совсем даже наоборот. Но об этом еще пока говорить рано. Сначала – курфюршество! Кстати, вся восточная Пруссия давно у нас, бывшие орденские земли, так что все права на должность имею! А вот как стану курфюрстом, выберете меня императором. На что вам этот чертов Сигизмунд? Чехию обещаю не притеснять, защищать даже.
Профессор уже даже не смеялся, просто больше не мог. Лишь присвистнул:
– Кто б со стороны посмотрел! Сидят двое бродяг, делят императорскую корону…
– А что тут такого-то?
– Да так…
Князь искоса взглянул на своего сотоварища:
– Так я не понял: вы поможете мне, дружище?
– Помогу, помогу, черт с вами! – схватившись за голову, застонал Гус.
– Вот и славно! Считайте – договорились.
– Но… вы меня, случайно, с королем Вацлавом не попутали?
– Король Вацлав будет делать то, что вы ему скажете, – поднявшись на ноги, убежденно произнес Егор. – И скорей, чем вы думаете, мой дорогой друг!
– О боже…
Вожников с истинно королевским видом посмотрел вдаль:
– Ну, а теперь, когда мы уговорились о главном, давайте подумаем об одежде. В таком-то виде нас точно за разбойников примут.
К полудню двое странников в украшенных березовыми веточками шапках и с букетами ромашек в руках вошли в большое селение, расположенное в узкой, вытянувшейся коровьим языком долине.
– Эй, парни, – Егор поймал за рукав одного из пробегавших мимо мальчишек. – Это ведь Херцвиг, да?
– Угу, Херцвиг, господа. А вы к нам на праздник?
– Да.
– Тогда поспешите: большую бочку с пивом уже открыли!
– Так вы туда, что ли, бежите?
– Угу, на площадь у церкви.
– Я полагаю, нам надо бы прибавить шагу, – проводив мальчишек глазами, сказал князь.
– Так любите пиво?
– А вы – нет?
– И я люблю. О, у нас, в Чехии, варят такое пиво… Нектар!
– В Чехии-то – нектар, кто бы спорил? А вот то, что по лицензии бодяжат в России, – не пиво, а верблюжья моча, хоть и называется «Великопоповицкий Козел».
– Что вы говорите?
– Да-да, дружище, именно так!
– Так нерадивых пивоваров надобно обвалять в патоке и перьях, пронести на шесте по всему городу, а потом бросить в реку. Чтоб профессию не позорили!
– Ах, как это верно, профессор!
– И обязательно выгнать из цеха.
– Уж это – само собой. О! Похоже, мы уже пришли.
Вожников показал рукой на открывшуюся впереди деревенскую площадь с симпатичной, выстроенной из белого камня церковью, перед которой в окружении радующегося празднично одетого люда стояла огромная пивная бочка размером с цистерну молоковоза. На ней сидел пухленький мужчина в черной, украшенной петушиными перьями шляпе и большим черпаком разливал пиво в подставляемые собравшимся народом кружки, деревянные и глиняные.
– Эй, а где у вас тут кружечки раздают?
– А вон, где помост. Видите?
Взяв по большой деревянной кружке объемом литра по два каждая, беглецы живенько пристроились в длинную очередь, двигающуюся, впрочем, довольно быстро – видать, на разливе орудовал настоящий профессионал!
Сдув пену, князь сделал длинный глоток и блаженно прищурился:
– Ох, и вкусно же! Только ради этого стоило сбежать!
– Да, неплохое пиво, – покивал Гус. – Но у нас, в Чехии – вкуснее.
– Ага, и небо у вас в Чехии голубее, и солнце ярче светит.
– Действительно – ярче.
