Боксер-5: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Чуть похуже показал себя Шпала. Сейчас он шел четвертым номером. Уж не знаю, то ли наши нагрузки для него действительно были чересчур, то ли он своими жалобами запрограммировал себя на то, что он не справится — такое тоже бывает… Но только как он ни старался, но вломиться в лидерскую тройку у него так и не получилось.

— Черт! — выругался он и в отчаянии со всей силы ударил кулаком воздух. — Я же несколько раз в миллиметре от него прошел! И так облажаться!

— Ну погоди, ещё ничего не кончено, — возразил я. — Это же был не последний раунд!

— Последний — не последний, а только если так дело пойдет и дальше, то хрен мне, а не чемпионат, — огрызнулся Шпала. — Я же говорил — нельзя так выматываться при подготовке! Вот и получилось — потратил там все силы, а теперь…

— Шпала, ну хватит тебе уже! — не выдержал Лева, стоявший неподалеку. — Вот ты сейчас, между прочим, на нытье тоже силы тратишь. Может, поэтому и сконцентрироваться не получается.

Шпала яростно сверкнул на Леву глазами, но всё-таки замолчал, продолжая что-то обдумывать про себя. Положение у него было и вправду не лучшее, но и не самое плачевное — все ещё было вполне поправимо.

Однако хуже всех дела обстояли у Сени, который плелся где-то в самом конце завета. Впрочем. в его случае это как раз легко объяснимо: он-то начал боксировать совсем недавно, и работа на технику была еще довольно проблематичной.

— Как же я пропустил тот удар-то… — растерянно бормотал он, когда объявили результаты. — Ведь я же видел! И — не среагировал…

— Да ладно тебе нагнетать, Сень, — попытался успокоить я его. — Всякое бывает. Мы же не роботы, чтобы каждый раз работать безупречно. Сосредоточься.

— Но я же его видел, понимаешь, видел! — продолжал упорствовать мой приятель. — Если бы не заметил, тогда ещё ладно. А тут, веришь ли — как будто ступор какой-нибудь на меня нашел!

Я хорошо знал это состояние, о котором говорил Сеня. Так иногда случается, когда человек чересчур переволновался и все его внимание и силы ушли на это волнение и он при таком раскладе «становится». Тогда он начинает пропускать удары, путаться в своей тактике и вообще вести себя так, как будто только что очнулся от наркоза. А Сеня и без того был впечатлительный парень, который к тому же прогрессировал практически невероятными темпами. И эти сборы были для него первой ступенькой к всесоюзному уровню.

Ничего, в первый раз вообще мало у кого что-то получается. Если не бросит заниматься — натаскается, натренируется, и через пару лет имеет все шансы выбиться в лидеры. С его-то упорством и решимостью! А пока — уже одно то, что его вместе с гораздо более опытными боксерами отобрали для поездки на сборы, для него было более чем серьезным результатом.

— А теперь — вторая сессия спаррингов! — объявил Григорий Семенович после того, как с первой сессией было покончено и все узнали количество своих баллов. — Объясняю правила. Сейчас вы будете драться в той стойке, которая не является для вас основной. То есть тот, кто правша, становится в левостороннюю стойку, левша — в правостороннюю. Понятно?

Понятно, чего же тут можно не понять. Григорий Семенович продолжал свою тактику прокачивания наших слабых сторон. Вообще, мне нравился такой подход: некоторые, наоборот, выбирают то, что получается у них легче всего, и долбят в эту точку до скончания своих дней. Но на самом деле гораздо важнее отработать то, что пока не выходит. В результате ты становишься универсалом — а именно этого и ждут от хорошего боксера.

— И еще, — продолжал Григорий Семенович, — Здесь вы также будете работать шесть раундов — по одному с каждым противником из группы. Но при этом первые три раунда запрещается работать на средней и дальней дистанции! Вместо этого вы будете навязывать своему противнику клинч, а его задача, в свою очередь — разорвать дистанцию и «обстреливать» вас ударами издалека. Кто нанесет больше точных попаданий, которые будут засчитаны — у того и будет больше очков.

— А потом что? Ну, вторые три раунда? — нетерпеливо выкрикнул Шпала. — Переходить на дальнюю дистанцию?

— Верно, — улыбнулся Григорий Семёнович. — Вот видите, вы уже сами начинаете вникать в систему. Да, следующие три раунда работаете на дальней дистанции. Ну, всем всё ясно? Тогда поехали!

— Ну вот, тут хоть действительно понятно, — обрадовался Колян. — Отрабатываем и ближнюю, и дальнюю. Вот так бы сразу!

— А тебе дай волю, ты всю жизнь только букварь читать будешь, — съязвил Лева. — Тебе-то чего? Ты крепкий боксер, у тебя и то, и то получается. Стой себе да работай.

— Я просто люблю понимать правомерность поставленной задачи, — в тон ему ответил Колян.

— Ой, тоже мне, пониматель нашелся, — отмахнулся Лева.

— Так, разговорчики! — прикрикнул на нас Григорий Семёнович. — Упражняться в остроумии будете потом, а сейчас будьте любезны работать! У нас тут спарринг или «Вокруг смеха»?

Динамовцы замолчали и расставались по парам.

Вот когда мы окончательно поняли смысл совместной тренировки с борцами! После того, как мы прокачали навыки борьбы и напомнили своим организмам, что существуют соответствующие группы мышц, работа в клинче давалась нам значительно легче. Можно сказать, клинч стал чуть ли не нашей «коронкой». В результате мы, москвичи, уверенно забрали эти раунды у соперников.

А вот следующие три раунда дались уже не так легко, во всяком случае мне. Когда мы перешли на дальнюю дистанцию, моим соперником оказался довольно крепкий парень, исповедующий агрессивный стиль. В итоге ему удалось достаточно быстро прорваться на ближнюю дистанцию.

Очков у меня дейсйтвительно поубавилось. У меня никак не получалось снова восстановить дистанцию, и в результате я, понахватав ударов вблизи, закончил вторую сессию на четвертом месте.

А вот Денис Бабушкин в своей категории по-прежнему шел первым номером. Только теперь я по-настоящему понял, почему тренерский состав «Динамо» так за него цеплялся, прощая ему то, за что любого другого давно вышибли бы из общества, как пробку из бутылки. Сейчас, когда он был на пике своей формы, это была настоящая машина для уничтожения соперника. Создавалось такое ощущение, что он вообще не замечал ни преград, ни встречных ударов как таковых — он пер и пер к своей победе, вовремя меняя тактику, если это было можно и нужно в данный момент, но неизменно одолевая соперников. Неудивительно, что он раз за разом оказывался в лидерах — его противники даже не всегда успевали сообразить, что происходит.

Улучшил свои результаты и Сеня. Он сумел неплохо поработать на ближней дистанции, благодаря чему продвинулся с последнего места в середину таблицы. Там же оказался и Шпала. Что же касается Левы и Коляна, то они разделяли второе место в своих весовых категориях, набрав одинаковое количество очков.

— А ты волновался, — Лева не преминул снова подколоть Коляна, помня о его суете перед раундом. — Я же тебе говорил — просто встань и работай. Видишь, все нормально прошло.

— Лёва, вот у нас с тобой вроде бы нормальные отношения, но меня иногда ужасно подмывает отработать какие-нибудь приемчики именно на тебе, — процедил Колян.

— Да хватит вам, что ли! — примирительным тоном произнес я. — И так уже полдня собачитесь. Давайте уж спарринги до конца доведем, а то из-за вас иногда не слышно даже, что там Семеныч говорит.

Я, конечно, немного лукавил. Моей целью было немного сбавить обороты друзей. Спортивная злость на тренировках или в боях — это хорошо, но только тогда, когда она не направлена друг на друга. А если вместо спорта боксеры начнут попросту дубасить того, кто стоит рядом за то, что он что-то там не так сказал — весь спорт тут же кончится и это будет уже компетенцией не тренеров, а других органов. А от неосторожного слова до драки порой — один шаг, особенно когда все на нервах и взвинчены до предела.

— Третий этап! — объявил Григорий Семёнович. — Здесь ваша задача будет чуть менее масштабной, потому что раундов будет всего два. Кроме того, вас должна согревать мысль о том, что мы потихоньку приближаемся к финалу.