Черный дембель. Часть 2 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

Перебросил «корочки» в левую руку — правой указал на Кирилла.

Потребовал:

— Кастет.

— А…

Я снова прижал палец к губам. Кирилл кивнул; вынул из кармана мой летний трофей, вложил его в мою руку. Я не без труда вставил пальцы правой руки в металлические отверстия. Отметил, что таким оружием с лёгкостью бы проламывал противникам черепа. Вот только не вспомнил, чтобы в прошлой жизни пользовался кастетами. Обычно мне хватало кулаков или бейсбольной биты. Для «серьёзных» дел я использовал «огнестрел». Звуки твиста в зале «Московского» усилились; под потолком в подсобке мигнула лампочка.

Я указал на попытавшегося встать на ноги налётчика и скомандовал:

— Поднимите его, парни. Покажите мне его морду. Побеседую с ним.

Котов положил свою резиновую палку рядом с обрезом, Кирилл отодвинул в сторону ещё недавно служивший дубиной стул.

Олег и Кир обступили силившегося сесть мужчину.

— Держите его за руки, парни, — сказал я. — Крепко. Чтобы не рыпался.

Мой младший брат и Котов схватили налётчика за плечи, резко приподняли того над землёй, поставили на колени.

Взгляд бандита заметался по помещению, но вскоре сфокусировался на моём лице. Я посмотрел на лицо черноволосого налётчика. И на его большие уши с мясистыми отвислыми мочками. «Ну и уши, — подумал я. — Как у слона. Слоник Дамбо, блин». Прикинул, что ушастому мужчине примерно сорок-сорок пять лет. Увидел, что его лицо исчерчено неглубокими линиями морщин, будто страница ученической тетради. Отметил желтизну зубов, отёки под глазами, корку из засохшей под носом и на подбородке крови.

— Смотри сюда, недоносок, — сказал я. — Читай.

Поднёс к глазам ушастого бандита удостоверение Котова: в закрытом виде.

Спросил:

— Ты какого хрена сюда припёрся, недоумок?

Показал удостоверением в направлении зала ресторана.

— Разве не знаешь, что «Московский» под крышей ГУВД? — спросил я. — Уркам сюда вход закрыт! Просекаешь?

Несильно ударил налётчика удостоверение по лбу.

Тот дёрнул головой, зажмурил глаза.

— Просекаешь? — повторил я.

Ушастый растеряно заморгал.

— Чего? — спросил он.

Я снова щёлкнул картонками по его лбу.

Бандит вздрогнул.

— Это наша корова, — заявил я. — И мы её доим. Догнал, синюшный?

Налётчик повертел головой: взглянул сперва на Кирилла, потом на Олега. Я сунул удостоверение в карман рубашки, и врезал бандиту кулаком в солнечное сплетение: несильно, в воспитательных целях. Мужчина резко выдохнул, согнулся.

— В глаза мне смотри, недоносок, — потребовал я.

Ушастый восстановил дыхание. Поднял на меня глаза. Обругал меня и моих родителей, нелестно отозвался о советской милиции. Второй раз я ударил его уже по печени — прописал ему «таблетку для памяти». Выждал, когда взгляд бандита вновь прояснится.

— Передам твои пожелания руководству, — пообещал я. — А ты скажи Бивню… или под кем ты там сейчас ходишь… что в ресторан «Московский» вам ход закрыт. Ты понял меня? Не испытывайте наше терпение. Не советую.

Черноволосый бандит дёрнулся — Кирилл и Олег держали его крепко. Налётчик усмехнулся, выдохнул ругательства: тихо, я не разобрал слова. Он снова с вызовом посмотрел мне в глаза; обозвал меня «паршивым ментом», сплюнул мне под ноги.

Я покачал головой. Прислушался — звуки твиста в зале не стихли. В них почти утонули голос певицы и разговоры гостей ресторана. Смех, звон посуды, топот ног. Я поморщил нос: к запахам жареного лука и табачного дыма добавился перегар, что шёл от налётчика.

— Что ж, — произнёс я. — Понял тебя.

Поправил на правой руке кастет. Бандит заметил его лишь сейчас — заметно напрягся. Он вновь выругался и сообщил мне о том, что я «не имею права». Не уточнил, на что именно у меня не было сейчас права. А я его об этом не расспрашивал.

— Жаль, что ты не прислушался к моим словам, недоумок, — сказал я.

Развёл руками.

— Ты не оставил мне выбора, — сообщил я. — Объясню тебе по-другому.

«…Где же назначить мне свидание, — доносились из зала слова певицы, — встречу назначить где?..»

Я резко схватил ушастого за руку. Прижал его кисть к доскам пола и нанёс по ней серию ударов кастетом. Раз, два, три, четыре, пять — каждый мой удар сопровождался треском костей и неистовыми воплями бандита.

«…Где же с тобою встретиться мне? — заглушала крики налётчика певичка. — Не под луною, а на Луне…»

Я распрямил спину. Отметил, что бандит не лишился чувств. Но он явно растерял свою браваду — скулил и прижимал к груди искалеченные пальцы (те самые, которыми в моей прошлой жизни он нажал на спусковой крючок: лишил Светочку жизни).

Я взял мужчину за подбородок — приподнял его лицо, заглянул ему в глаза. Вспомнил, как в девяностых мои коллеги и конкуренты поговаривали, что я потому и Чёрный: внутри меня жила Тьма. Налётчик не отвёл взгляда, но затаил дыхание.

— Так понятнее? — спросил я.

Бандит всхлипнул: жалобно, по-детски. Я смотрел на его расширенные зрачки — представлял пятисантиметровую «дырень» на животе Светочки. Стиснул зубы. Мужчина прекратил всхлипы и стоны. Разомкнул дрожащие губы.

— П…понятно, — произнёс он.

Я дёрнул его за нижнюю челюсть — бандит клацнул зубами. Из его правой ноздри вновь заструилась кровь. Она потекла по губе, большими каплями капала с подбородка налётчику на грудь, пропитывала ткань куртки.

— Что тебе понятно? — сказал я. — Повтори.

Ушастый отпрянул от меня. Олег и Кирилл удержали его за руки. Налётчик не ударился затылком о стену. Он растеряно заморгал. Пошевелил губами, будто силился мне ответить, но не мог. Я почувствовал запах его мочи.

— … Нельзя!.. — выдохнул бандит.

— Что, нельзя? — переспросил я.

— В ресторан… нельзя!

— Молодец. Продолжай.

— Передам… Я…

— Что передашь?

— Ресторан твой!

Я нахмурился и переспросил:

— Чей ресторан?

Поправил на руке кастет.

Налётчик вжал голову в плечи и проскулил:

— Это ментовский ресторан! Я понял! Я передам!

Я кивнул и серьёзным тоном сказал:

— Ты уж постарайся, ушастый. Не разочаруй меня.

Наклонился, приблизил своё лицо к голове черноволосого налётчика. Мой взгляд впился в переносицу бандита. Я вдохнул запахи свежей крови и мочи — они напомнили не о самых приятных событиях моей прошлой жизни.

Ушастый отшатнулся, но он не врезался затылком в стену: уберегли Кирилл и Олег. Я отметил, что комсомольцы не расслабились, держали подопечного крепко. «…Что же мне скажешь ты в ответ?..» — вопрошал голос певицы из зала ресторана.

У налётчика дрожали впалые щёки и губы. Он уже не выглядел дерзким и агрессивным. Ушастый баюкал на груди стремительно опухавшую кисть правой руки с неестественно изогнутыми пальцами, тряс плечами.

Я снял кастет, сунул его в карман брюк. Размял онемевшие пальцы (отливали кастет явно не по моей руке). Черноволосый бандит выдохнул, жалобно застонал. С его подбородка сорвалась рубиновая капля, упала на воротник куртки.

Я подошёл к выходу, приоткрыл дверь. Полоска света легла на покрытый трещинами асфальт во дворе и на украшенные пожелтевшей листвой кусты. В лицо мне повеяло прохладой и свежестью; я вдохнул запах прелой листвы.

Махнул рукой, обратился к Кириллу и Олегу:

— Коллеги, проводите товарища за дверь. Больше нам с ним говорить не о чем.

Котов и мой младший брат кивнули, подняли ушастого с колен. Налётчик с трудом, но удержался на ногах. Он вжал голову в плечи. Мочки его ушей покачнулись. Лампа над моей головой покачнулась — ушастый вздрогнул.

Олег и Кирилл дёрнули его за плечи и едва ли не потащили к двери. Налётчик едва переставлял ноги (будто они онемели), испуганно таращил глаза. Уже в дверном проёме он обернулся — я встретился взглядом с его глазами.

Мой младший брат и Котов замерли. Они тоже посмотрели на меня, будто ждали: я скажу ушастому прощальную речь. Но я лишь махнул рукой — показал, чтобы они вышвырнули налётчика на улицу.