Санкт-Петербург (СИ) - Леккор Михаил
Приехал в мастерскую. К счастью, он лишь накрутил здесь себе текущую обстановку. Причина была весьма старая и уже разрешимая с появлением парохода. Т. е., на днях замедлили перевозку руды. Ну, поскольку, пароход привел несколько барж с железной рудой и заодно с каменным углем, то плавка опять началась.
А это ведь не так просто, необходимо зачистить не только от угля и шлака, но и недоплавленного металла. Четыре дня прорабатывали, сегодня вечером снова начнут плавить.
Хоть что-то будет хорошее, — подумал Дмитрий, кивнул старшему мастерской. Говорить им было уже нечего, все, как говорится, вылизали. «Погуторили» с рабочими, они тоже пожаловались на перебои в поставках продовольствия. Нет, ситуация точно похода в феврале 1917 году. Тревожится здесь нечего, XVII век не XIX, а Петр I — не Николай II. Но ведь постоянно провоцируют народ, вот и напрвоцируют в конце концов!
Также успокоил народ, пообещав, что он их в любом случае не оставит голодать. И потом поехал домой, отмечая, что завтра обязательно надо ехать по деревням окрестности столицы слишком много актуальных вопросов. Столько, что он за одну поездку и не решит. Фу-ух! Поэтому сегодня даже и не думал поехать. Ночевать в крестьянской избе с черным отоплением и, как правило, с тараканами, его совсем не прельщало. А свой помещичий дом он, паразит, все не до выстроит!
Дома его ждала напряженная обстановка. Даша с сыном сидела у себя в покоях и, видимо, достраивала последний рубеж обороны. Вот еще, он с ней ругаться не будет, а на работу в верфях он ее обязательно поставит. Так что пусть даже не хныкает, все равно все будет по ему предложению!
Служанки в доме ходили тихо и пасмурно, такое чувство, что здесь хозяин еще не умер, но вот-вот умрет и это, безусловно. И скоро надо будет рыдать и причитать на дом и всю округу. Какое уж там веселье!
И жена с сыном были пасмурные. Ну Александр-то явно был матерью накачан. Сам он по малолетству мало что понимал, кроме того, что родители разругались. А вот Даша настроилась воевать до последнего патрона. Причем до его патрона!
В отличие от них, Дмитрий был в хорошем настроении. Он побросал сына к потолку, сам его накормил, несмотря на возражение женщин — няня (нерешительно) и жена (мстительно). Наелся сам, откровенно стебаясь над Дашей.
Неожиданно пришел тесть князь Александр Никитович. Видимо, не только лишь из-за семейного напряжения, но и узнать последние новости путешествия. В средневековье ведь не так много ездили. Нет дорог, нет дорожных структур, да и особых проблем тоже. Хозяйство-то натуральное, все необходимое за редким исключением растет в своем хозяйство.
Конечно, князь это не темный крестьянин, а эпоха Петра потихоньку проходит к Новому Времени, но психология-то средневековая, медлительная. А тут еще и царь с ними плавал на техническом чудовище.
— Очень интересно, — прокомментировал тесть, потом обратился к дочери: — Даша, ты, дщерь моя, что такая смурная, печальная, вроде бы никто не умер?
Тоже вспомнил про похороны. Ну, Даша, ну женщина, я тебе покажу потом в семейной постели, до смерти будешь вспоминать, вздрагивая.
Меж тем, его жена, расположенная к ожесточенной борьбе с мужем, была готова к мирному разговору с родным отцом.
— Спроси, вон, своего зятя, он, поди, скажет, гад такой!
Она была так смешна в свой печали, которую она почему-то считала злостью, что Дмитрий, не выдержав, хохотнул. Тесть тоже улыбнулся. Он подумал, что его Даша по-прежнему остается маленькой девчонкой, хотя уже родила сына и, дай Бог, родит второго.
Посмотрел вопросительного на зятя. Он-то расскажет о поездке, или это секретнейшее сведение, о котором сторожит Преображенский приказ и сам Ф. Ю. Ромодановский?
— Расскажу, отчего же, — охотно согласился Дмитрий, — по реке поплыли туда-обратно на пароходе, раз только машина сломалась, а так, благодарение Богу, все хорошо. Царь Петр Алексеевич ни разу не гневался, наоборот, порядки мои ему понравились. Боле того, дорогой тесть Александр Никитич, прямо перед ним на медном руднике пошло золото, пусть немного, но все же. Мастера мои там были неопытные, не увидели, а я нашел! Государь очень был рад этому!
Мне он дал две сотни крепостных, сыну моему, твоему внуку, повелел прийти барабанщиком в первую роту преображенцев, как пятнадцать лет исполнится. А Даше царь прилюдно руку поцеловал.
— Во как! — возгордился князь Александр Никитович, — поднимается наш род, уже цари нас замечают. Все-таки рюриковичи! Отчего же ты, Даша, так печальна и недовольна?
Молодая женщина, красивая, прелестная, и всегда помнящая об этом. Пусть они родные, но даже поэтому — пусть помнят, особенно богоданный супруг, которого она перестала помнить. Или это она стала слишком сильно принимать к сердцу текущие события?
Даша посмотрела на отца и уже деда, мелко-мелко затрепетала ресничками. Если вы дмали, что это легко, попробуйте сами! Лично она проводила этот метод обольщения перед небольшим зеркалом несколько дней при помощи ближней служанки Мафлуши. Получилось ли?
Даша подождала немного и удовлетворенно улыбнулась. Отец ее князь Александр Никитич, или, как все чаще называли, Александр-старший, пораженно посмотрел, потом подмигнул — знай, мол, наших!
Поднял стоявший около него на столе большой бокал с немецким вином и залпом выпил. Ничего, это вино, не водка, особенно мужнина, под стол не сползет.
Посмотрела на мужа Дмитрия. Он как поведется? А то он все чаще начинает вспоминать, что она женщина, а не мужчина, лишь ночью, в семейной постели. Это, конечно, тоже хорошо, но заставим вспомнить и днем, мой милый и дорогой!
Реснички затрепетали на глазах Даши, делая ее еще прекрасней и желанней. Дмитрий с удивлением увидел, что, похоже, его желанная жена пытается манипулировать своими взрослыми мужчинами. Надеюсь, она хотя бы сыном не пытается играться?
В отличие от отца, муж взялся не за стаканчик водки, который в обед всегда стоит около него, а вилку, она по новомодной западной моде теперь использовалась, как и ложка. Бросив в рот горсть салата с картофельным пюре, он восторженно, не пытаясь скрыть восхищения:
— Дашенька, ты прелестна! Рабочие верфи будут табунами ходить за тобой, открыв рот!
Даша чуть ложкой не швырнула в него. Что в лоб, что по лбу! Нет, видимо, он уже крепко прижился со своей мыслью, что она станет жить и работать с ним. Хм, жить и работать с ним…
Попробую-ка я еще узнать намерения отца, если муж Митя настаивает, а отец не возражает, то я-то почему должна быть против, а⁉
— Тятенька, — жалобно попросила она, приняв облик домашней «пай-девочки», — Митя хочет, чтобы я следила за рабочими на верфи, когда она будут работать за новомодными кораблями шхунами, а ты как считаешь, стоит?
Александр Никитич бросил мгновенный острый взгляд на любимую дочь:
— Видишь ли, дщерь моя, время-то идет, а вместе с ним и меняются обычаи. позавчера использовали мечи, вчера — сабли, сегодня — шпаги, а завтрева что? государь наш теперь жалует все западное. Вот и я уже решил, что надо ходить с босым лицом, ибо и Господь наш так жаловал. Вы молодые и бойкие, если ты родила уже одного ребятенка, а второго пока не хочешь, то ведь и можешь восславить наш род.
Даша аж со злости откусила сладкую заедку к чаю, хотя не доела второе блюдо. Да не очень-то и хотелось!
— Хорошо, я буду ходить на эту верфю и гонять там рабочих, — обидчиво сказала она. Предупредила: — только потом не лайтесь на меня, что, дескать, не туда хожу, не так смотрю!
— Дашенька, я ведь у тебя один богом данный муж, — ласково сказал Дмитрий, — зачем тебе это, я и не собираюсь тебя ревновать.
— А рабочие там, наверняка, одно простонародье, ты на них и несмотри, как не на мужчин. А буде они сами к тебе станут приставать… К тебе, к княгине Хилковой, к которой даже царь Петр Алексеевич руку целовать соизволил, то я дам тебе старого холопа Акима, пусть сторожит, а при случае мне скажет, им мало не покажется!
