Ревизор: возвращение в СССР 17 (СИ) - Винтеркей Серж
И подмигнул Марату.
Парни представились в ответ.
– Странно, что отец так и не позвонил, – озабоченно проговорил Марат. – Он обещал.
– Ну, может, у него там аврал, – предположил я. – Не до звонков. Сам видишь, что творится.
– У него всегда аврал, работа такая, – судя по его виду, начиная нервничать, ответил Марат. – Он всегда звонит. Случилось что-то.
***
Святославль.
Оксана приехала домой. Настроение и так плохое, ещё и цветы все позасыхали. Ну, Загит, как специально! – возмутилась она мысленно. – Добить меня решил.
Поглощённая накатившей злобой и обидой на мужа, она только через час обратила внимание, что нет электробритвы мужа, его зубной щётки. Пройдясь по квартире и заглянув в шкаф, она нигде не обнаружила его формы и ещё кое-каких вещей. Она в растерянности села на диван в большой комнате и увидела равномерный недельный слой пыли на полированном столе, куда Загит всегда клал свои часы, когда шёл в душ.
А где он? – вдруг опомнилась она. – Он что, ушёл из дома? Разозлился на нее, что обманула с Палангой и бросил?
***
Глава 20
***
Москва. Квартира прокурора Томилина.
– Здорово, старина! – решил позвонить другу, а теперь уже и родственнику, прокурор Томилин. – Как дела?
– Привет, нормально все, – ответил Брагин-старший. – Чего счастливый такой?
– Да вот дети вчера заезжали, завезли деньги на сохранение, пока путешествовать будут.
– Какие деньги? У них разве ещё что-то осталось? – с сарказмом спросил генерал. – Молодежь сейчас деньгами сорит так, словно сама их печатает. Не то, что мы, каждую копейку экономили…
– Ты что! Свадебных три тысячи с копейками ещё осталось и плюс они заработали почти три тысячи. У меня сейчас их денег без малого шесть тысяч в сейфе лежит, – похвастался прокурор Томилин.
– Не может быть, – не поверил Брагин-старший.
– Вот тебе и не может быть, – ответил ему довольный, что смог удивить генерала, прокурор.
***
Святославль.
Прибежав в часть, Оксана быстро выяснила у ребят, что Загита направили в усиление на Москву. И о том, какие страшные там пожары. Ей было жутко неудобно перед всеми, что она, оказывается, понятия не имеет, что ее муж рискует сейчас жизнью… И она поняла, что муж на нее сильно рассердился, раз даже записки не оставил в квартире, уезжая…
Нестерпимо захотелось пойти снова к гадалке. Но в прошлый раз она не пустила ее даже на порог.
Хоть бы Загит вернулся живым. Хоть бы вернулся…
***
Москва, квартира Брагина-старшего.
Генерал Брагин, положив трубку крепко задумался. Вот дела! Как сын с невесткой смогли заработать три тысячи за месяц с небольшим? Это что за заработки такие для молодежи без высшего образования? Полторы, получается, в месяц, да еще и на девчонку, ладно бы на парня. Профессор получает в университете и генерал в армии четыреста с хвостиком в месяц… Инженер с десятилетним стажем сто тридцать рублей. Молодые в стройотряде же работали… Что ж это за стройотряд такой? Куда их уже втянули?
– Неля, я к сыну быстренько съезжу и сразу обратно, – предупредил генерал, которому стало очень любопытно, свою жену.
Сын с невесткой не ожидали чьего-либо приезда. Костя пригласил отца на кухню. Взгляд генерала сразу зацепился и за полы, сто лет не мытые, и за полную раковину грязной посуды. Женя быстренько зажгла газ под закоптившимся чайником и нарезала хлеба для бутербродов. Не найдя обычной чистой тарелки, она, недолго думая, поставила на стол старинную фарфоровую. Из того сервиза, что он им подарил.
Генерал мысленно поразился, как она легкомысленно относится к старинной дорогущей посуде, которую разве что по торжественным случаям другие используют, но ничего не сказал. Закипел чайник, Женя налила мужу и свёкру чаю, положила на хлеб ломтики плавленого сырка и умоталась в комнату, явно считая свою миссию по приему для свекра выполненной. Генерал откашлялся.
– Что я хотел спросить, пока вы не уехали, – начал он. – По поводу стройотряда. Как так получилось, что вы три тысячи заработали на двоих?
– Так работали без выходных, по десять часов в сутки, – ответил Костя.
– Где работали? – взял генерал бутерброд, вспоминая, как в молодые годы такими закусывал водку в чисто мужских компаниях, и держал его в руках, рассматривая.
– Сначала на камвольной фабрике, затем на молокозаводе, потом нас опять к себе позвала камвольная фабрика.
– И что вы там делали? – попробовал бутерброд генерал.
– Разбирали два кирпичных старых дома по кирпичику на камволке, – начал перечислять Костя. – Грузили в машины, потом площадку под новое здание чистили. На молокозаводе порезали и вынесли старую линию, разобрали её на сталь и алюминий. Потом полы в цеху залили под новое оборудование, потом в подвале чистили стены до кирпича и бетона, плитку отбивали, штукатурку. Потом на камволку вернулись и под фундамент траншеи копали, наши там сейчас должны заливать.
– Работы, конечно, много, – заметил генерал. – Но как вам заплатили-то столько?
– Это Паша Ивлев с третьего подъезда нашел оба объекта и ездил договаривался, – ответил ему сын. – Командир нашего стройотряда, Лёшка Сандалов, упросил его помочь, и сам с ним ездил, рассказывал потом, как Пашка торговался! По каждому этапу работ. И ладно бы для себя старался, а он же не работал с нами. А такой заработок хорошим для стройотряда считается?
– Хорошим, спрашиваешь? Это невероятный просто заработок, даже для столицы! Условия он вам выбил чрезвычайно хорошие, – задумчиво сказал генерал. – Бывает, конечно, что студенты больше обычного зарабатывают, но раза в полтора, максимум в два. Рублей пятьсот в месяц при таком режиме на человека это очень даже неплохо считается. А ваши полторы тысячи, да еще и для хрупкой девушки... Это, скажу я тебе, дорогого стоит. И по-хорошему, раз твой сосед вместе с вами не заработал, вам надо отблагодарить его. Согласись: вы должны этому парню. Могли же отработать, а ничего не заработать.
– Ты так считаешь?.. – задумался Костя. Своего-то опыта у парня не было.
Отец не стал больше акцентировать на этом внимание. Его больше беспокоил другой вопрос.
– Кость, а что вы так питаетесь? – шёпотом спросил генерал сына, показав глазами на бутерброды с кусочком плавленого сырка. – Вы что, денег на продукты себе не оставили? Вот так просто все взяли и отвезли Томилину?
– Да… завтра же уезжать уже, – смутился сын.
– А до завтра что, есть не надо? – удивлённо посмотрел на него отец. – Я понимаю, если бы у вас денег не было… Но так экономить на себе нельзя… Что-то вы чрезмерно увлеклись накоплением денег. Надо было оставить хоть двадцать пять рублей и приготовить чего-нибудь на пару дней. Она, вообще, готовит?
– Да когда ей было готовить? – попытался объяснить Костя. – По десять часов пахали без выходных…
– А ты хоть догадался оставить денег на поездку или вообще всё Томилиным отвёз?
– Оставил немножко, там же чуть-чуть совсем на валюту меняют, – ответил сын.
– Не важно, сколько официально меняют, – ответил генерал и полез за кошельком. – Сходи, купи четыре бутылки водки, – положил он перед Костей четвертной. А на сдачу нормальных продуктов купи.
– Зачем столько водки?
– Продашь за границей, ещё валюта будет.
– Кому продам?
– Команда теплохода всё знает, сами спросят, сами купят.
– Ничего себе, – удивился Костя. – Может, тогда, больше купить?
– Больше двух бутылок на человека нельзя, – ответил Брагин-старший, поднимаясь. – Ну, хорошего вам отдыха, – протянул он сыну руку. – Женя, до свидания!
***
Москва, квартира Брагина-младшего.
Проводив отца, Костя начал собираться в магазин, думая над его словами о том, что они, всем стройотрядом, должны Пашу Ивлева отблагодарить.
Не знаю, как весь отряд, а я ему из-за границы привезу что-нибудь в подарок, – решил Костя и поспешил в магазин. – Тем более, что Лёшка Сандалов обмолвился, что это Паша сказал, Женю наравне со всеми рассчитать.
