Холодный ветер перемен (СИ) - Иванов Дмитрий

— Это недоразумение, недоработка наша, я лично накажу виновных! Анатолий Валерьевич, вот ваши документы! Претензии есть? — твердо говорит майор, приняв к сведению все нюансы.

Далеко пойдёт майор. Хотя это Москва, здесь всякое бывает, тут только такие, наверное, и делают карьеру.

— Нет у меня претензий, отпустите всех, не за что же привезли нас сюда, — ворчу я. — И в гостиницу меня отвезите или такси вызовите.

— Да отвезу я вас, это даже, и говорить не о чём, — машет рукой отец Толика.

В дороге мужик выяснил все детали и в целом одобрил поведение сына. А меня даже предложил усыновить. Шучу. Но предложил заночевать у них дома. Знамо дело, я отказался. Самолёт завтра, так, что я лучше в гостинице буду.

Время почти двенадцать, вроде как все спать должны, но нет, мои испытания на сегодня ещё не закончены. В коридоре наблюдаю не шибко трезвую Иванову, которая стучится в мой номер и бубнит:

— Открывая, сова, медведь пришла!

— Незваный гость хуже татарина, — укоризненно сообщаю я девушке, подходя к своей двери.

— О, ты тут! А я тут! А думала, ты там! — радуется Маринка. — А что ты в крови?

— Где? — оглядываю себя, и точно, на куртке кровь. — Это не моя!

— Я так и думала! Эй, пусти, — пыхтит Иванова, пытаясь открыть дверь.

Но я уже зашёл к себе в номер и закрываю дверь, так как гостей на сегодня видеть не хочу.

— У меня дело к тебе! — сопротивляется Маринка, вставив туфлю с каблуком в проём двери.

— Что за дело? — спрашиваю я, не пуская, однако, дамочку внутрь, хрен её потом выгонишь.

— В бридж хочу позвать поиграть, завтра турнир будет. Янис проговорился! Мне нужен партнё-ё-ёр! — почти орёт Иванова.

— Заходи, черт бы тебя побрал! — приоткрываю дверь я.

— Щас! Набросишься ещё на меня! Так ты согласен или нет? — внезапно перестаёт ломиться ко мне Маринка.

— У нас самолёт вечером, — напоминаю я. — Что за турнир?

— Точно не знаю, но будут поляки Жмутинский какой-то с Бабицким, и будут наши Левенко с Малиновским! — говорит бриджистка.

— Да ну? Кто будет? — переспрашиваю я.

— Левенко и Малиновский, многократные чемпионы СССР. Представляешь? И я в мини-юбке! — восторженно тараторит Иванова.

— В жопу чемпионов, поляки — точно Жмудинский и Балицкий? — перебиваю я.

Известная польская пара, в будущем много чего выиграет. Их потом правда обвинили в мошенничестве, но до моего отлёта из той версии жизни никак не наказали.

— Во сколько начало турнира?

— В десять утра, но приехать надо чуть раньше, и это, Толечка, … там турнир с призовым фондом, по двести рублей сбрасываемся. У меня денег нет! — торопливо на одном дыхании сообщает моя будущая партнёрша.

— Жду тебя в восемь тридцать. Сколько туда ехать на такси? — игнорирую вопрос про деньги я.

— До шахматного клуба? Да полчаса! — морщит лобик Иванова и уходит.

Так покачивая бедрами, что я чуть не окликнул её.

Глава 36

Не пойму, чем я вчера отравился, но полоскало меня всю ночь знатно, даже подумывал не ехать никуда. Не от коньяка же? Но утром неожиданно почувствовал себя лучше, даже аппетит появился. Маринка бодрячком, хоть и выпивала вчера. Едем на такси вчетвером с латышами, я занял лучшее, как мне казалось, переднее место в машине, но латыши так не считали — на заднем сиденье они посадили Иванову посередине и наперебой пытались произвести впечатление на девушку. Янис звал к себе в гости, у него свой домик, а Эдвардс покататься на своей, как он сказал, яхте. А всё жалуемся, что плохо живем. Впрочем, яхта так, … скорее всего, одно название, самодельная.

В такси я попытался подремать, но Маринка заставила меня повторить систему торговли. Турнир проходил в одном из шахматных клубов столицы. Немного неудобно, что записалось на него двадцать пять пар. Это двенадцать столов по две пары, и одна пара отдыхает. Всё по серьёзному — bidding box для торговли карточками, ведь голосом можно информацию передать, да и во время торговли никто не будет переспрашивать. Не хватает только экрана на столе, чтобы закрыть лицо партнёра. Но это нам на руку сейчас — всё смотрят на Иванову, даже я против воли засматриваюсь юной ещё красотой! Отвлекает соперников от игры. Кроме Маринки, на турнире еще две женщины. Одна из них дама почтенных лет, а вторая, хоть и молодая, но чуть красивее сушёной воблы, так что, воленс не воленс, всё внимание мужского пола достаётся Маринке.

Проходим регистрацию на турнир, платим взнос по двести рублей с пары, потом жеребьёвка. Всё это отнимает минут сорок. Играем двенадцать туров по четыре сдачи. И в первом же туре нам достаются именитые поляки. Адам Балицкий, лысоватый дядька с массивным лицом, а Януш Жмудзинский, блондин, довольно утончённых черт лица. Последний вызывает явный интерес со стороны Ивановой. На удивление мы отыграли против будущих знаменитостей вполне удачно. Маринка в последней сдаче даже сыграла «малый шлем», взяв двенадцать взяток из тринадцати. «Шлемик» этот импасной, его и заявлять не надо было, но мы по неопытности заявили, а потому разыгрывающая эту сдачу Маринка сумела угадать, где искать даму. Должны дать хорошие очки за эту партию, но пока неясно какие. Карты после этой раздачи не смешиваются, а складываются по коробочкам и передаются на другой стол для других игроков. Там уже следующие пары будут играть тот же расклад — кто лучше сыграет, тот и молодец!

— Не ожидал, что девушки у вас так хорошо играют в бридж, — на неплохом английском отвесил Януш комплимент Ивановой.

Видя её вопросительный взгляд в мою сторону, перевожу. Её польский язык эти тридцатилетние парни понимали с трудом. Сами же на русском языке разговаривать не хотели, хотя учат его в Польше в это время повсеместно.

— Я жила год в Польше, — гордо заявляет Маринка на польском.

На этот раз её поняли, и восторгов было немерено.

Турнир, к сожалению, продлился до самого вечера, а я хотел ещё Артемьевых навестить. Под конец соревнования я и Маринка стали ошибаться от усталости, но восьмое место мы заняли, и вроде даже какие-то мастерские баллы нам дали. Призы были для первых пяти пар, но нам вручили отдельный приз — за лучшую «микстовую пару». Тут у нас конкурентов не было, и старушка, и вобла в сравнении с Маринкой не тянули. Пятьсот рублей, то есть по полторы сотни сверху, мы получили! Победили поляки, кстати.

— Толь, ты скажи Подлике, что я билет сдам и улечу позже, — неожиданно просит меня Иванова по завершении турнира.

— Что случилось? — интересуюсь я.

— Да мы с мальчиками в ресторан идём, отмечать их победу, я не успеваю на самолёт, — пояснила Иванова, махая рукой полякам, мол, ждите. — Сдам билет, куплю новый, мы и деньги с тобой выиграли кстати!

— Скажу, — обещаю я.

— А где Марина? — заволновались латыши в такси, видя, что я собираюсь уехать без неё.

— Она с поляками новую систему торговли обсуждать будет, — немного приукрасил я банальную пьянку.

Усы моих новых знакомых тут же поникли.

— Что значит «не полетит»?! — возмутилась старшая нашей делегации Зоя. — Ну, в гостинице завтра до обеда ещё может пожить, а если билетов на самолёт не будет, то когда она вылетит?

— Да взрослая девочка, пусть что хочет делает, — машу я руками, что-то говорить ещё мне тупо лень.

Самолёт у нас почти в полночь, лететь пять часов, получение багажа отняло почти час. Автобусы нас ждали, но ехать от аэропорта «Емельяново» до города больше часа, потом ещё троллейбус не сразу подошёл … С учётом разницы в часовых поясах я добрался до своей общаги часам к двенадцати. Уже шёл последний урок. Справедливо решаю не ходить сегодня на занятия, а поспать часа три хотя бы. Но не вышло. Ленка.

— Что привёз? — любопытничает соседка.

— Ты могла бы и про Съезд спросить, всё-таки мы новый устав приняли, — подкалываю я комсомолку, но подарки достаю.

— Бейбут в пятницу на контрольной по математике пару получил, — ябедничает Лукарь, одновременно показывая мне свои красивые ноги, примеривая чулки.