В. Бирюк - Косьбище
Класс! Сухан воспринимает не только полногласные команды, но и просто произнесённые «про себя». Перун, подвывая по поводу разбитых рёбер, завалился на бок. Спиридон наклонил голову, внимательно послушал вой Перуна, поморщился при упоминании мамы всех вирников и его в частности и вынес вердикт:
– Это дело не для княжьего суда. Коли муж добрый зарезал жёнку свою, то сиё дело суда епископского. Зови попа, снимай довидки под клятву, вези этого… на епископский двор. Княжьему вирнику тут дела нет.
Эх, Спирька! Ты, может, ещё и не понял, но душу мне уже продал. И служить мне будешь. Прежде всяких законов, князей, даже — собственных интересов.
– Господин вирник! Не изволите ли взглянуть на руки душегубовы?
Форма обращения — подчёркнуто официальная. Никаких «особых отношений» или «взаимных обязательств», всё в рамках закона и процедуры. Чтобы ни один доносчик…, чтобы «комар носа…».
– И чего? (Это опять «активист» лезет. А я его помню! «Истребитель фронтовой многоцелевой» с Всерадова подворья. А вот подставляться так… Я, конечно, не С-400, ну так и ты — не F-22 Raptor на форсаже. Оборвать дурашке крылышки — за милую душу. Тут тебе не девку за косу таскать, тут смотреть и думать надо).
– Я гляжу, господин вирник, у тебя стражники на глаза слабые. Или на голову? Или ты его держишь, чтобы было кому стойла чистить? Так навоз таскать — доспех не нужен. Гнал бы дурня — дешевле будет.
– Ты! Я те…!
– Глянь на правую руку деда Перуна. Видишь?
– Да нет там ничего! Ты, сопля…!
– Вот и я про то: там ничего нет. И кольца нет. И следа от кольца обручального — тоже нет.
Спиридон задумчиво посмотрел на меня, присел над трупом женщины и аккуратно сдвинул мешковину.
– А у неё — есть.
– И чего? (Это опять неуёмный «активист-истребитель». Пошёл на второй заход. А мы тебе прямо в сопло)
– А того. Они не муж с женой. Перун убил не жёнку свою, а вольную бабу. А это дело княжьего суда. Вира — половинная, 20 гривен.
Ребята, не надо смотреть на меня так открыв рот. Это для вас ситуация непривычная. А в моей России всякая перепись населения даёт превышение числа замужних женщин над числом женатых мужчин. Иногда — до процентов. Сотни тысяч особей. Она думает, что она замужем, а он полагает себя холостым. Ситуация для моего времени — штатная. Хоть под перепись, хоть без. Я к этому морально готов, я это предполагаю, допускаю и могу разглядеть. А вы? Брак здесь — только церковный. Гражданский и всё остальное — разврат и блудодействие. Для вас, ребятки, кольца обручальные бывают у женщин только двух типов: либо у венчанной жены, либо у законной вдовы. Иные варианты — грех и обман, самозванство и святотатство. Но, как сказано в «1001 ночи»: «если женщина чего-то захочет…». И если она хочет в «замуж»… Вы ещё про ложные беременности не слышали.
– Не! Постой! Баба голая — где тряпьё её? Почему руки за спину вывернуты? Откуда ножик такой приметный на покосе взялся? А ты сам-то где был? А люди твои? Вы ж Рябиновские — чего в Пердуновке делаете? Из Рябиновки вчера пятеро уходили — где ещё двое?
А «активист»-то — не дурак. Нет, всё-таки дурак — такие вопросы да так публично… Дурак особо опасный — инициативный. Вопросы заданы списком, отвечаем по выбору:
– Ножик и вправду приметный. Чего Перун с собой на покос брал — не знаю, я его торбу не проверял. Ножик обычно висел у Перуна в избе на стене. И это тебе всякий подтвердит. Так ли, люди добрые?
Ответ невнятный, утвердительный. Исполняется хором пейзан. Спирька наконец решился:
– Ты иди к воротам да посмотри, чтоб никто с веси не ушёл пока не закончим. (Это — «активисту») Доставай писало — довидки писать будешь (Это — своему отроку). Коней не рассёдлывать, подпруги ослабить, удила вынуть, дать овса. (Кони тоже служивые — едят не когда надо, а когда есть чего)
Отрок попытался устроить раздельный допрос свидетелей. Но я аккуратненько напомнил, что «солнце высоко, до Елно далеко, дело решённое, береста казённая…». Спирька аккуратно, не разжимая губ, чтоб никто потом не мог переврать: «А вот мятельник сказал…» — кивнул. И вспыхнувший румянцем от непонятной, но явно — неловкости, будущий «ярыг» начал скрести бересту. Как я говорил уже: на бересте не пишут — её процарапывают. Звук — соответственный. Но не долго — я был краток.
– Вчера днём сговорились с Перуном о косьбе и встали на заимке у Мертвякова луга. По утру пошли на покос с мужиками и с этой бабой к деду для разговора. Поговорили, уже уходить собрались. Тут он на неё и кинулся. И зарезал перед всем честным народом. Автографы «мужей честных» в форме крестиков возле прозвищ свидетельствующих персонажей — прилагаются.
Пока туземцы ковыряли крестиками бересту, Спиридон отошёл в сторону и поманил меня.
– Ну вот, я тебе службу уже сослужил. А ты Макуху в Рябиновке без присмотра бросил. Нечестно это.
Чудеса пошли: вирник про честь заговорил!
– Нет, это ты себе службу сослужил: убийцу на горячем взял. Вирник Спиридон — прозорлив и своевременен. Только-только Макуху заменил, а уже тут же и сразу… Душегубов на лету сшибает. А с Макухой… я же тебе говорил: абгемах будет. Вот и случилось — Пердуновка теперь моя, есть куда болящего положить. А на заимке его и вообще без моего слова никто даже и не увидит.
– Ловок ты, боярыч… Ладно, давай въездную гривну, съездное и пойду из Перунова майна виру собирать.
– Ну Спирька, ну ты лих. Будто и вправду вирником сел. Какое такое въездное? Ты же на Рябиновской земле стоишь — ты уже всё получил. На прогиб проверяешь? На вшивость? И виру тебе собирать не надо — я заплачу. За всё. Не глядя, не торгуясь. 20 гривен. Не сейчас — здесь нет у меня. Следом человека своего погоню — привезёт. А откупаю я у тебя всё. И, поскольку майна на покрытие виры у Перуна нет, то ты его самого похолопил и мне продал. Так?
Спирька загрузился.
«Махнём не глядя.
Так на фронте говорят».
Мда… Такую идею здесь ещё не прогрессировали. «Купить кота в мешке» — это здесь есть. А вот продать…
Приятно иметь дело с умным человеком. «Вот вам ваши вопросы, вот нам наши ответы. И — обменяемся». По «Правде», если имущества явно хватит на покрытие виры или его кто-нибудь выкупит за достаточную сумму, то Перуна надо отпустить. Возникающие из этого проблемы… К завтрашнему утру здесь вполне можно будет ещё пару-тройку вир брать. За новых покойников.
Я понимаю задумчивость Спиридона: если вытрясти весь да отвезти всё в Елно — можно неплохой навар сделать. Но тогда надо и Перуна с собой тащить, а это противопоказано. Мне — так уж точно.
– Я лучше майно и душегуба с собой возьму — в Елно народ по-богаче, лучше цену дадут.
«Не думай о ярыжках свысока,
Наступит время — сам поймёшь, наверное,
Свистят они как…».
А приходится думать. Поскольку — «свистит». Или он глуповат, или что? Что-что — опять проверка. Точнее, попытка поднять себе цену путём демонстрирования «свободы воли» в рамках отдельно взятого уголовно-процессуального события.
– Что ж это ты, Спирька, мне мешаешь? Я тебя поднять хочу, помочь повыше забраться. Чтоб ты мне службу подороже отслужил. А ты чурбаном берёзовым прикидываешься. Или не знаешь, что посадник ваш под Перуном службу начинал? А ну как бывший гридень своего бывшего десятника защищать кинется? По старой памяти? То господин Спиридон душегубов на тёпленьком берёт, а то, может статься… вовсе нет.
Всё-таки — умный. Вопрос: «а что там было на самом деле?» — не прозвучал. Потому как есть вопросы, ответы на которые лучше не знать. Особенно, пребывая в службе. И второй вопрос: «а ты откуда знаешь?» — не озвучился. Что очень правильно — отвечать на такие глупости я не буду. Иначе нужно рассказывать про Кудряшка, от которого я это ночью услышал. Про его «игры с посадницей», про разбитый княжий обоз… А отдавать такое дело княжьему вирнику… Мне и самому-то в этом деле многое непонятно. Главное: куда добро-то дели? Многое пропили, прожили, продуванили… Но анализ показаний подозреваемого Кудряшка позволяет сформировать версию… Нет, рано вирнику в это играть.
– Глава 80
«Прогиб» не получился — переходим к насущному и наболевшему.
– Серебро — сегодня? Не обманешь?
– Обижаешь, начальник. Зуб даю.
– Чего?!
Спиридон отшатнулся, дрожащей рукой вытащил у себя из-за пазухи крестик, не отрывая от меня глаз, приложился к нему губами.
– С нами крестная сила! Господи Иисусе! Спаси и сохрани! Защити от лукавого и …
– Успокойся! Пошутил я.
Ну тебя, Ванька, с твоими глупыми шутками и «народными» оборотами. Из конкретного народа, где «половина сидит — половина сторожит». Из времён, когда «срока огромные брели в этапы длинные».
«Широка страна родная
Стережёт её конвой.
Я над нею пролетаю
Как фанера над Москвой».
Фильтруй базар, Ванюша. Вместе со сленгом, арго и феней. У этих людей идеи- «Вся Дания — тюрьма» — ещё нет. И не надо её сюда преждевременно прогрессировать: придёт время — сами дорастут.
