KnigaRead.com/

Попова Александровна - По делам их

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Попова Александровна, "По делам их" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— А тот, кто совратил его на это? Его ведь надо найти, он…

— … убийца? Почему?

Курт ответил не сразу; от его пыла, с которым он почти ворвался к начальствующему, мало что осталось, задор миновал, уступив место сомнениям, к коим он и без того бывал излишне склонен и в более ясных ситуациях.

— Но обстоятельства смерти Шлага… — начал он и осекся, увидев, как Керн снова разразился тяжким вздохом.

— Если он упражнялся в мистических занятиях, — напомнил тот почти сочувствующе, — смерть он мог принять от чего угодно.

— Что — суккуб усосал? — бросил Курт с внезапной злостью, тут же прикусив язык, однако начальство, похоже, свой гнев излило на первых минутах беседы и теперь было расположено к снисходительности.

— Да хотя бы, — улыбнулся Керн, пожав плечами. — Как знать, что именно из всей этой писанины его заинтересовало. Ты сам-то хоть что-нибудь из этого читал?

— Да. Все.

— Значит, должен понимать — то, что ты сейчас высказал в качестве шутки, вполне может иметь место как правда жизни. Вот так-то.

Курт умолк вовсе, понимая, что больше ему сказать нечего, что по всем правилам логических рассуждений Керн прав, но никак не мог просто развернуться и выйти, все еще тщась подобрать слова, дабы разъяснить начальству свои сомнения. Выждав с минуту, тот снова взял со стола два листка со списками именований книг, глядя в строчки задумчиво, и, наконец, посмотрел подчиненному в лицо.

— Думай, Гессе. Или приглашай к дознанию старших; расследование — не поле для состязания, и твое ярое желание выказать, на что ты способен, делу не поможет.

— Вопрос не в самолюбии, — возразил он твердо. — И я бы не отказался от помощи, но ни Дитрих, ни Густав попросту сами не знают, чем могут мне помочь, потому что не видят дела; а я вижу. Никто не заметил причин к самому даже началу этого дознания, а я заметил. И сейчас никто не видит, куда идти и что делать, даже…

Он запнулся, и Керн с усмешкой склонил голову набок, заглянув ему в глаза:

— Ну? «Даже вы», хотел ты сказать?

— Да, хотел, — поколебавшись мгновение, кивнул он решительно.

— А ты знаешь, что делать? Кроме того, чтоб подвесить переписчика?

— Знаю. Надо поговорить еще раз с соседями и другом Шлага, со студентами с богословского факультета, узнать, не заводил ли он пусть не дружбы, но короткого знакомства с кем из них. Быть может, вы и правы, может быть, и не человек повинен в его гибели, но я хочу знать, не предполагать, не догадываться — знать! что загадочный третий в этой истории виноват лишь в том, что подтолкнул его к мысли прочесть пару любопытных книг. Или — что прав я, пусть и частью, и этот третий… так скажем… виновен в сознательном и умышленном направлении бывшего секретаря на опасный путь. Или я все же прав всецело, и он убрал соучастника своих таинств, потому что тот стал сверх меры неосмотрительным. Или по еще какой причине.

— Бог с тобой, действуй, — махнул рукой тот, снова бросив перечни книг на стол. — Это, конечно, до сей поры невидано, чтобы следователи второго ранга были на побегушках у новичка, однако не стесняйся обратиться к старшим. Пусть эта jugum impiorum[91] поможет если не дельными мыслями, то хоть исполнением, если тебе взбредет какая идея. Посмотрю, в самом деле, на что ты способен и прав ли был твой наставник, ставя такую лестную пометку к твоим рекомендациям.

— Но мне все равно нужно дозволение на жесткий допрос Отто Рицлера.

Керн вздохнул, разведя руками и отмахнувшись от него разом, и кивнул:

— Ну, что ж… «Necessario recurrendum est ad extraordinarium, quando non valet ordinarium[92]»; так?..

— Это — «да»?

— Да. Если сочтешь нужным. С двумя условиями.

Курт покривился, переступив с ноги на ногу, и пробормотал едва слышно, не удержав раздражения:

— В этом я и не сомневался…

— А ты что думал? — вскинул брови тот. — Что я вручу тебе ключ от подвала со словами «у вас два часа, развлекайтесь»?.. Два условия, Гессе, и это не обсуждается. Первое. При допросе должен присутствовать Густав или Дитрих.

— Это в порядке вещей, — согласился Курт. — В этом нет ничего особенного.

— Хорошо, что ты это понимаешь. И второе. Протокол допроса. Без сокращений, детальный, четкий, внятный. Понял меня, Гессе?

— Да, — кивнул тот с облегчением; требования Керна были вполне благоразумны, не оказавшись, вопреки его опасениям, чем-то неисполнимым и необычным, употребленным лишь к нему — начальство лишь дало понять, что не дозволит ему пренебрегать установленными предписаниями. — Это все? Я могу идти?

Керн лишь молча отмахнулся, с заметной усталостью прикрыв глаза, и он поспешил удалиться, дабы не дать возможности припомнить новую тему к разговору, однако все же не сумел выйти ранее, чем уже в спину настигло:

— Жду письменного отчета к утру.

Он остановился на пороге, неспешно развернувшись; секунду раздражение противоборствовало в нем с чувством такта, предписанного при общении с вышестоящим и вколоченного годами дрессировки в академии, но, в конце концов, победила злость.

— В скольких экземплярах? — уточнил Курт язвительно; тот нахмурился.

— Хочу задать тебе вопрос, — оповестил он, глядя недовольно из-под насупленных бровей. — Сколько времени ты провел в архиве этой зимой? Ну, — подстегнул Керн, не дождавшись реакции от растерявшегося подчиненного, — я задал вопрос, Гессе. Не слышу ответа.

— Я не помню… Много… — пробормотал он, пытаясь осмыслить, чем ему грозит столь внезапный интерес начальства.

— Много. Протоколы перечитывал, верно? А знаешь, почему ты смог это сделать? Потому что некогда некто не хамил вышестоящим при их справедливом и логичном требовании, а садился за стол и добросовестно писал, усердствуя сделать это как можно лучше. Посему, когда я жду отчета, ты обязан поступать так же, ибо это не моя блажь и не извращенная grapheocratia[93], и если понадобится, Гессе, ты напишешь и в десяти, и в ста экземплярах. Ясна моя мысль?

— Да, — отозвался он почти устыженно. — Всецело. Я составлю отчет к утру.

В коридор Курт вышагал медлительно, покинув там, за дверью, перед столом Вальтера Керна, остатки своего азарта, с которым направлялся сюда — то ли ведро ледяной воды, коим оказались возражения начальника, остудило его пыл, то ли он попросту устал, и виной его внезапной апатии было самое обыкновенное утомление; не считая неполного часа, что ему удалось урвать перед допросом переписчика, он почти не спал после сегодняшней ночи.

— Что — снял с тебя стружку старик? — усмехнулся Ланц, столкнувшись с ним на выходе из башни Друденхауса. — Я гляжу, ты уже не такой самодовольный.

— Напротив, — возразил он с приветливой улыбкой, выходя следом за сослуживцем в знобкие апрельские сумерки. — Отдал мне вас с Густавом на посылки; credo — чтоб вы, наконец, занялись делом.

— Добро пожаловать в команду проклятых, — глумливо поклонился Бруно. — Будет занятно послушать, как он повелит «бегом» инквизитору второго ранга…

— Пусть рискнет своим значительно пошатнувшимся здоровьем, — хмыкнул тот, обратившись снова к Курту. — Марта приглашает тебя сегодня к ужину; явишься?

Он размышлял всего мгновение, внезапно лишь сейчас осознав, что даже не сомневался в том, где проведет сегодняшний вечер…

— Знаешь… — откликнулся Курт, глядя в сторону и чувствуя на себе иронично-сочувствующий взор Ланца. — Я сегодня… занят.

— И завтра наверняка тоже, — бросил тот с усмешкой, уходя. — Так держать, абориген; не осрами чести Конгрегации.

Курт поморщился, едва смирив гневный ответ; тот факт, что о его личной жизни стало ведомо едва ли не всем и каждому в первый же день, раздражал его и почти приводил в бешенство, а местная поговорка о «двух студентах», способных уведомить половину Кельна, намертво завязшая в мыслях, наводила на размышления о том, как теперь его встретят в «Веселой Кошке» и не увенчается ли его очередной визит в это место сбора, прямо сказать, не особенно церемонных личностей не пристойной для инквизитора дракой с кем-либо из слушателей университета…

— Просто не обращай внимания, — посоветовал Бруно, будто подслушав его мысли.

— Свободен, — не ответив, бросил Курт, ощущая невнятное ожесточение на слова подопечного, и, не оборачиваясь, зашагал прочь.

По узким грязным улочкам он ступал медленно, глядя под ноги с неприятным чувством свершаемого предательства. Он не сомневался в том, что, если б не дом за высокой каменной оградой, сегодня, невзирая на утомление, он направился бы в трактир студентов, отыскав там представителей богословских курсов и переговорив с каждым, опросил бы приятелей покойного, побеседовал бы с соседями — время еще дозволяло визиты, да и после приличествующего посещениям часа Знак следователя позволял постучаться в уже запертую на ночь дверь и поднять кого угодно с постели, дабы задать интересующий его вопрос. И теперь, приближаясь к заветному дому, Курт чувствовал себя словно бы берущим взятку, преподнесенную Судьбой, предложившей забросить сегодня службу в обмен на ублаготворение собственных желаний…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*