Дмитрий Дашко - Штрафники 2017. Мы будем на этой войне
Так и жили они с надеждой на повышение в должности или с целью набраться опыта и уйти на другое место, где платят больше. Так и проходила их жизнь в работе на хозяина с утра до позднего вечера, когда домой приезжаешь только поспать, чтобы ни свет ни заря опять ехать на опостылевшую низкооплачиваемую работу…
И ничего в их сером, однообразном офисном бытие не менялось. А потом, с годами, приходило понимание, что жизньто почти прожита, а так ничего интересного в ней и не случилось. Оставались разочарование и обида на весь белый свет.
Этого и боялся Алексей. Даже во сне.
Они, офисный планктон, не меньше других желали перемен к лучшему. Но по злому року перемены произошли к худшему. Началась гражданская бойня.
Лехе снилась война…
Вместе с войной где-то на периферии погруженного в сон сознания жил образ Лены Акимовой, в которую Леха был безответно влюблен. Впрочем, он не позволял себе страдать по этому поводу, вполне компенсируя недостаток внимания девушки любвеобильностью случайных девчонок, подцепленных в ночных клубах. Просто Лена оставалась неким символом чистоты и совершенства, к которому Алексея тянула неведомая сила, не позволяя все же приблизиться, очернить бестолковой жизнью лоботряса с «хвостами» почти по всем предметам, стопроцентного кандидата на отчисление…
Чечелев в очередной раз вынырнул из дремы, чутко прислушался. что-то было не так. Он потихоньку сполз с трубы. Прижал приклад автомата к плечу. где-то совсем рядом послышались тихие голоса, мелькнул свет.
Кто это?!!
Алексей стиснул челюсти, до рези в глазах всматриваясь в черноту.
Вот! Опять!
Донесся чей-то голос:
– Осторожнее, мама, здесь перемычка, не запнись.
кто-то ответил:
– Знаю я, Наташа, ведь ходили уже здесь тыщу раз.
– Это я на всякий случай, мама.
«Гражданские, что ли? – подумал Чечелев. – Где же они прячутся и чем живут? Сколько их, чью сторону в войне занимают? Есть ли оружие?»
Когда источник света стал устойчивым, Алексей увидел два силуэта, двигавшихся в его направлении.
– Мам, здесь посветлее, вон, та дырка. Постоим, посмотрим на небо. Сегодня с утра стреляют. И когда только это закончится! Постоим, посмотрим, а потом еще метров сто, и придем.
– Наташа, я прекрасно помню, сколько идти, что ты со мной словно с полоумной общаешься? – укоризненно ответила женщина.
– Не выдумывай, ничего такого я не подразумевала, просто, когда разговариваешь, не так страшно идти в темноте.
– Да, это так.
К тому моменту, как незнакомки поравнялись с Чечелевым, он успел скользнуть по трубе и, распластавшись, втиснулся между стеной и самой трубой. Женщины прошли чуть дальше.
Алексей, убедившись, что их только двое, прикрикнул:
– Стоять! Руки вверх!
Обе незнакомки одновременно испуганно вскрикнули. Их голоса тревожным эхом унеслись в темноту теплотрассы.
Та, что помоложе, попросила дрожащим голосом:
– Не стреляйте… Не надо…
Она выставила перед собой керосиновую лампу – где только раздобыла этакий раритет! – пытаясь понять, откуда идет голос, и как это они прошли мимо и никого не увидели.
– Я сказал, руки вверх, – повторил Студент с угрозой в голосе.
Руки незнакомок немедленно вытянулись еще выше, отсвет лампы дрогнул, задрожав мутным пятном на своде теплотрассы.
– Кто такие? – спросил Чечелев.
– Жуковы мы, – ответила молодая. – Я Наталья Жукова, а это моя мама, Ольга Анатольевна Жукова. Мы прячемся здесь. Давно уже.
– Оружие есть?
– Нету.
– Сколько вас?
– Двое только. Не стреляйте. Не надо.
– опóзеры где?
– Мы не знаем.
– Ладно, опустите руки.
Чечелев вылез из своего укрытия, приблизился к женщинам, рассматривая их более тщательно. Обе бледны, вероятно, Из-за света лампы, а может, по причине постоянного, по их словам, сидения под землей. Старшей на вид лет пятьдесят, а молодой лет двадцать пять. Не исключено, что лет им меньше, все-таки образ жизни и скудная потрепанная одежка, более подходящая к дачному сезону для посадки или копки картошки, не способствовали цветущему виду.
– Куда вы шли?
Женщины тянули с ответом.
– Я задал вопрос, – с нажимом произнес Алексей.
Младшая, видимо, решившись, сказала:
– Мы шли к продуктовому складу. Он отсюда метрах в ста по этому проходу.
– Откуда в теплотрассе продуктовый склад? – удивился Чечелев.
Ответила уже мать девушки:
– Мы полагаем, в результате обстрела прямым попаданием разрушило здание, в котором был магазин с подсобными помещениями. Часть всего этого обрушилась в теплотрассу. Вот мы и берем там продукты – консервы, вермишель там всякую. Мы можем поделиться, если вы обещаете не тронуть нас…
– Мама! – укоризненно воскликнула девушка.
– А что, Наташа! Молодому человеку тоже надо что-то кушать!
– Я не про это, мама! Причем здесь продукты?
– Спасибо, я не голоден, – хмыкнул Чечелев. – Сколько ж вы тут прячетесь?
– Год почти, – вымолвила девушка.
Леха от удивления аж присвистнул.
– Год?! Нехилый там магазин, я смотрю, если еды вам на год хватило! И что, крысы не растащили?
– Тащат, куда ж от них денешься, – вздохнула Ольга Анатольевна. – Но мы, что могли, подняли на возвышение, чтобы эти мерзкие твари не сумели достать.
– Понятно. А на поверхность, вы что, тоже год не выходите?
– Почему же, выходим, – с достоинством ответила Наталья. – Вы не думайте, что мы тут какие-то узники подземелья. У нас и вода есть, и удобства необходимые.
– А воду где берете? – опять удивился Чечелев. – Из трубы?
– Зачем же из трубы. Из Енисея, – ответила девушка. – Кипятим, пьем, моемся.
– И что, никто не знает, что вы прячетесь здесь?
– Никто, – уверенно ответила Ольга Анатольевна. – Время такое, молодой человек. Чем меньше общаешься с посторонними, тем лучше.
– Что же вы с беженцами не ушли, когда возможность была?
– А куда идти? – тяжело вздохнула Ольга Анатольевна. – Кому мы нужны?
– Понятно, – задумчиво ответил Чечелев. – Идите.
– Вы отпускаете нас? – недоверчиво спросила Наталья.
– А на кой вы мне нужны? – усмехнулся Леха. – Своих проблем через край.
Женщины, не веря, что все так просто разрешилось, неуверенно попятились, а потом потихоньку пошли, еще оглядываясь, ожидая окрика. Когда они проходили под дыркой, в которую Алексей спрыгнул, то не стали задерживаться, как собирались, а лишь подняли головы, на мгновение замерли и пошли дальше. Постепенно отсвет лампы пропал в темноте теплотрассы.
Чечелев думал о странностях и перипетиях войны. Вот ведь как может получиться! И живут ведь! На что только надеются? А на что, собственно, можно надеяться на войне? Уцелеть, выжить. Вот и все.
Алексей вздохнул. В последнее время он стал чувствовать себя значительно взрослее. Вон, и мысли какие появились. Раньше он о таком и не задумался бы. Война…
Через некоторое время с той стороны, куда ушли женщины, послышались приглушенные голоса. Чечелев вмиг насторожился, привычно сгруппировался у трубы, взял автомат на изготовку.
Это оказались мать с дочерью. Теперь лампу несла женщина. В руках девушки был заполненный чем-то черный пластиковый пакет.
Проходя под дыркой, они остановились, долго стояли, глядя на кусочек неба.
Потом пошли дальше, увидели Чечелева, замерли напряженно.
– Как зовут вас, молодой человек? – спросила Ольга Анатольевна.
– Студент… О-ой… Алексей, – ответил Чечелев, смутившись.
– Пойдемте с нами, мы вас накормим. Потом уже решите, что вам делать дальше.
– А куда идти-то?
– Тут неподалеку есть бомбоубежище старое. Строили еще в семидесятых годах прошлого века. Ну, бомбоубежище, это сильно сказано, не бункер никакой, от ядерного удара точно не спасет, но в целом вполне приемлемо. О нем уже позабыли практически. Я-то в управляющей компании работала, так что про это бомбоубежище знала. Когда обстрелы начались, люди прятались там. А потом, когда беженцы с города повалили, мы с Наташей и еще несколько семей продолжали укрываться в нем во время обстрелов и авианалетов. Со временем мы остались только вдвоем, никто больше не приходил. Наверное, погибли, а может, ушли вслед другим беженцам. Неизвестно. Мы и сами уже решили выбираться из города, хотя совершенно не представляли, куда идти, как жить, где… Если бы не этот продуктовый склад, найденный нами совершенно случайно… Из-за него решили остаться. Так вы пойдете с нами?
– Хорошо, пойдемте, – ответил Алексей, недолго поразмыслив.
Ему все равно надо было где-то находиться до темноты. Вот и хороший повод скоротать время в обществе двух женщин. Вот только за кого они?
– А вы на чьей стороне? – спросил Леха, несколько напрягшись.
– Разве это так важно? – в свою очередь, задала вопрос Ольга Анатольевна.
– Нуу, в общем… да, – несколько замешкался Чечелев.
– Если бы вы и все остальные так не считали, никакой бы войны не было, – веско сказала женщина. – А так все словно с ума сошли.
