Роберт Киркман - Ходячие мертвецы. Падение Губернатора
– Кажется, я пнула слишком сильно, – высоким голосом сказала она. Зрители захлопали и засмеялись. – Похоже, что-то разладилось.
Он хотел посмеяться над смешной шуткой, но кто-то – может, папа? – закрыл ему рот рукой. И от этого становилось только забавнее. Темнокожая воительница с Борнео встала на колени совсем рядом с его лицом. Он поднял на нее глаза. Она взглянула на него и усмехнулась. Что она собиралась делать с этой ложкой? Может, лучший из своих трюков?
Она поднесла ложку к его левому глазу и пробормотала:
– Не отключайся, мы еще не закончили.
Холодным кончиком ложки Мишонн начала выковыривать глазное яблоко Губернатора. Это напомнило ему о том, как дантисту пришлось сверлить дырку к полости в самом дальнем уголке челюсти – было очень, очень, очень, очень, о-о-очень больно, – а после ему дали леденец, и благодаря ему боль немного забылась, но сейчас леденца не было, а больно было так, как он и вообразить себе не мог. Он слышал даже отвратительные чавкающие звуки, подобные тем, что раздавались, когда мама разделывала цыпленка на ужин. Когда дама с Борнео копнула глубже, глазное яблоко наконец-то выпало из глазницы.
Ему хотелось аплодировать этой невероятной темнокожей воительнице, которая оставила глазное яблоко болтаться в районе его щеки на мотке нервов и липких красных лоскутов, похожих на провода.
Зрение теперь играло с ним жуткие шутки, словно он несся в вагончике страшного аттракциона – как в тот раз, когда папа взял их с братом Брайаном на ярмарку «Сердце Джорджии», где они прокатились на «Зиппере»[14]. Все кругом вращалось. Он все еще видел – почти видел – висящим на тонких лоскутах глазом. И видел другим глазом. И увиденное заставило его сочувствовать великой темнокожей воительнице с Борнео.
Она плакала.
Слезы катились по ее сияющему коричневому лицу, когда она склонилась перед Филиппом, и Филипу неожиданно стало жалко эту несчастную женщину. Почему она плакала? Она смотрела на него, как заблудившийся ребенок, как маленькая девочка, которая только что натворила дел.
А затем случилось кое-что, что полностью завладело вниманием Губернатора.
Громкий стук в дверь вернул его в реальность. Он моргнул единственным оставшимся глазом, а женщина сглотнула слезы. Оба они услышали низкий и сердитый мужской голос, который донесся из-за двери:
– ГУБЕРНАТОР! ВЫ ЗДЕСЬ?
Внезапно шарманка затихла, и карнавал для маленького Филипа Блейка закончился.
Мишонн схватила меч, поднялась на ноги и повернулась к двери, не в силах пошевелиться в нерешительности. Она не завершила свой шедевр, ведь еще не нашел свое место самый важный кусочек мозаики, но теперь все нужно было – во всех смыслах – рубить с плеча.
Она повернулась к груде останков на полу – к едва цеплявшемуся за жизнь человеку – и начала было говорить что-то, но тут ее прервал донесшийся из-за двери громкий голос.
– ЭЙ! ФИЛ! ОТКРЫВАЙТЕ! БЕЗУМНАЯ СТЕРВА СБЕЖАЛА! ДОКТОР, ЭЛИС И ЕЩЕ ДВОЕ – ТОЖЕ!
Дерево скрипнуло, раздался щелчок.
Мишонн взглянула на Губернатора, и в это мгновение стена содрогнулась от сильнейшего удара. Женщина поднесла кончик меча к промежности пленника.
За дверью голос Гейба, сиплый, с характерным призвуком, стал еще громче:
– КАКОГО ЧЕРТА СЛУЧИЛОСЬ С ВАШЕЙ ДВЕРЬЮ?! ЧТО ПРОИСХОДИТ?! ОТВЕТЬТЕ, ШЕФ! МЫ ЗАХОДИМ!
Еще один мощный удар – видимо, Гейб и Брюс вместе навалились на дверь или использовали какой-то самодельный таран, – и посыпалась штукатурка. Впопыхах прибитые Мишонн петли скрипнули и едва не отлетели.
Меч был в паре сантиметров от вялого пениса Губернатора.
– Кажется, оставшийся от этой штуковины кусок восстановится, если ты выживешь, – тихо сказала Мишонн таким низким голосом, которым разговаривают разве что любовники. Она понятия не имела, расслышал ли он и понял ли ее слова. – А мы этого не хотим.
Легко повернув кисть, она мастерски отсекла пенис пленника прямо у основания. Кровь запузырилась и полилась непрерывным потоком, а сам орган, отлетев, приземлился на деревянную панель.
Развернувшись, Мишонн бросилась прочь из комнаты, быстро пересекла квартиру, распахнула окно, вылезла наружу и достигла середины пожарной лестницы, когда дверь наконец-то поддалась.
Брюс первым ворвался в квартиру, едва не упав. Лысина его сверкала, глаза горели. Гейб зашел вслед за ним, сжал кулаки и принялся осматриваться.
– ЧЕРТ! – Брюс подпрыгнул на месте, услышав слабые хрипы мертвого ребенка. – ЧЕРТ! – Он заметил Пенни, аккуратно прикованную в противоположном углу прихожей. – ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ! – Он почувствовал в воздухе тяжелый запах крови и пота, типичный для скотобойни, и посмотрел по сторонам. – ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ!!!
– Осторожно!
Гейб оттолкнул Брюса, чтобы мертвая девочка не смогла дотянуться до него своими руками. Натянув цепь, она клацнула зубами совсем рядом с могучим торсом Брюса.
– Отойди от нее! – проорал Гейб.
– О черт… черт, – вырвалось у Брюса, когда он повернулся к арке, ведущей в гостиную, и увидел жалкие остатки ужина Пенни. – Губернатор! Вот черт!
В первобытной тишине темной поляны под огромным куполом неба Остин Баллард наконец произнес:
– А знаешь… Я только что понял, что смогу устроить небольшую детскую в солнечной комнате у меня в квартире.
Лилли кивнула.
– Было бы здорово. – Она представила себе комнату. – На складе есть колыбелька, которая никому не нужна. – Она еще немного подумала. – Может, я сошла с ума, но мне кажется, что все получится.
Остин притянул ее к себе и заключил в объятия. Они сидели на том же дереве, не размыкая рук. Лилли целовала Остина в макушку. Он улыбался и обнимал ее крепче.
– Вудбери – это самое безопасное место для нас сейчас, – тихо сказал он.
– Знаю… – кивнула она. – Кажется, у Губернатора все под контролем.
Остин нежно сжал ее в объятиях.
– А Стивенс и Элис смогут принять роды.
– Верно. – Лилли улыбнулась сама себе. – Думаю, мы в хороших руках.
– Ага. – Остин устремил свой взгляд в непроглядную ночь. – Губернатор нас защитит. – Он улыбнулся. – Лучше времени для начала новой жизни и не придумаешь.
Лилли снова кивнула. Ее улыбка могла озарить целый город.
– Мне нравится, как это звучит. Новая жизнь. Есть в этом что-то особенное.
Впервые в жизни она на самом деле почувствовала, что все будет хорошо.
Гейб и Брюс ворвались в гостиную, переоборудованную в камеру пыток, и их глазам сразу предстали все свидетельства работы Мишонн: окровавленные инструменты, брезентовая сумка, отрубленная рука, куски плоти и лужи крови на деревянной платформе, разбросанные вокруг тела, подобно жутким крыльям. Мужчины сделали еще несколько шагов к останкам.
Подручных Губернатора охватывала паника, но они старались не терять самообладания, разговаривая друг с другом.
Смотря на тело, Гейб сказал:
– Что насчет черной бабы?
– Хрен с ней, – отозвался Брюс. – Она, наверное, уже выбралась за пределы безопасной зоны. У нее нет шансов.
– Боже, – пробормотал Гейб, смотря на то, что осталось от его начальника, – на выпотрошенные, подпаленные, исполосованные, искалеченные останки, на один глаз, висящий на тонком лоскуте ткани в районе щеки. Вдруг тело дернулось. – Он… Он мертв?
Вздохнув, Брюс подошел ближе и опустился на колени возле Губернатора.
Из ноздрей поверженного мужчины вырвался слабый свист.
Тело было так обезображено, что Брюс даже не мог найти места, чтобы прощупать пульс. Он осторожно снял скотч с лица начальника.
Затем Брюс наклонился так, чтобы его ухо оказалось возле окровавленного рта искалеченного начальника.
Он услышал слабое дыхание, но не смог определить, была ли это агония… или же Губернатор отчаянно цеплялся за сумеречную грань, отделяющую жизнь от смерти.
Под куполом мерцающих звезд Остин прикасался к лицу Лилли, словно перебирая бусины четок.
– Я обещаю, Лилли, все разрешится само. – Он поцеловал ее. – Все будет замечательно. – Еще один поцелуй. – Вот увидишь.
Она улыбнулась. Боже, она верила ему… Она верила в Губернатора… Она верила в Вудбери. Все будет хорошо.
Губы ее раскрылись в улыбке. Положив голову на плечо Остина, она слушала, как бесконечная ночь без остановки бурлила и гудела в древнем цикле гибели и возрождения.
Спасибо, Господи.
Спасибо.
Примечания
1
Шотландский рыцарь и военачальник, предводитель шотландцев в войне за независимость от Англии, главный герой фильма «Храброе сердце». – Здесь и далее примечания переводчика.
2
Протестантская церковь численностью более 2000 прихожан, которые собираются в одном здании.
3
Геологическое образование, в котором минеральное вещество формируется внутри осадочной породы.
