Александр Мазин - Вождь викингов
Мне следовало бы напомнить, что мы прибыли сюда не пьянствовать, а вербовать бойцов в хирд, но это было бы несправедливо, поскольку я сам вел их сейчас на самую грандиозную пьянку острова Сёлунд.
Так они и препирались, пока мы не дошли до Рагнарова «дворца».
Попойка, впрочем, еще не началась. Конунг восседал посреди двора и вершил суд.
– …И тогда этот человек сказал, что мои родичи не знают ни закона, ни чести! – вопил высоченный плечистый мужик в войлочной шляпе с пером. – Ну как мне после таких слов было не ударить его!
– Ты, Бейнир, сам хулу на моих родичей вещал! – заорал второй сутяжник, коренастый немолодой датчанин с мечом у пояса. – И ты первым ударил меня!
– Я ударил тебя поленом! – гневно заверещал Бейнир. – А ты меня, Снеульф, ты поразил меня топором! Ты пролил мою кровь! Три марки серебра – вот что я готов взять за такую обиду!
Эти слова здорово развеселили присутствующих. Кто-то крикнул, что за три марки готов хоть сейчас подставить голову.
Коренастый Снеульф заорал, что ударил он совсем слабо, и всё дело в том, что у его оппонента голова – никудышной крепости. А вот у самого Снеульфа – хорошая голова. Потому полено ее и не повредило. И вообще, это не дело, когда какой-то там Бейнир задирает людей получше себя, и более того, лупит их по голове. За такое Бейнира стоило бы убить, но он, Снеульф, пожалел дурня. Исключительно из уважения к Рагнару-конунгу, который один лишь должен вершить суд и расправу на Сёлунде.
Рагнару лесть понравилась. Он даже кивнул благосклонно.
Тут разорались сторонники Бейнира. Да так, что Лодброку пришлось сделать знак своим людям, чтоб те уняли горлопанов.
Несколько смачных ударов древками восстановили порядок и благолепие.
– Продолжай, – велел Снеульфу Рагнар. – Расскажи, что было дальше.
А дальше был ответный наезд. Вернее, попытка наезда. Бейнир подлечил травму и с вооруженными родичами заявился в поместье обидчика. Снеульф вышел навстречу со своей родней и поинтересовался: какого хрена?
Супротивник вместо ответа зафигачил в него копьем с десяти шагов. Копье пробило щит, но самому Снеульфу вреда не причинило.
Тут вмешались родичи с обеих сторон, которые не имели ни малейшего желания погибать из-за глупой ссоры, и порчей щита всё и закончилось. Да еще порешили вынести распрю на суд конунга, что и произошло.
– Я всё понял, – пророкотал Рагнар. – И думаю, что вам стоит пойти на мировую. Да, Снеульф пролил твою кровь, Бейнир, но ты ударил первым, и только крепость его головы уберегла тебя от пролития крови. А будь голова Снеульфа послабее, так ты бы оказался виновен, и виновен полностью, как виновен был бы Снеульф, ударь он тебя лезвием топора, потому что тогда ты бы уже не смог прийти на эту тяжбу. Я знаю Снеульфа, ведь он ходил дренгом у моего отца, и я знаю, что рука у него – верная.
– У меня тоже верная рука! – возразил Бейнир. – И оружие у меня тоже есть, но я не стал хвататься за него, а ударил деревом, потому что Снеульф хоть и сед бородой, но ума не набрался. Вел себя как годовалый бычок. А бычка, ясное дело, бьют не железом, а палкой!
Тут заорали уже сторонники Снеульфа. Особенно горячились его сыновья. Один даже схватился за секиру, но схлопотал по загривку от Рагнарова хирдмана и успокоился.
– Вижу: вы не хотите решить дело миром, – констатировал конунг.
– Мировой не бывать, пока я не получу три марки! – заявил Бейнир.
– Железо в глотку ты получишь, а не мое серебро! – гаркнул в ответ Снеульф.
– Что ж, – резюмировал Рагнар. – Раз мой суд вас не удовлетворил, пусть боги решают, кто из вас прав.
Вот тут радостно заорали практически все присутствующие. Хольмганг!
Живенько освободили место. Разобрались с оружием: по копью и щиту на брата. Плюс мечи. Совместно решили: оружие замене не подлежит.
Я поглядел на Медвежонка. Надо же! Похмелье – как рукой. Бодрячком, глаза блестят. Уже бьется о заклад с каким-то хирдманом. «Плавленый» эйрир – против Снеульфа.
А я поставил на седобородого. Пусть он старше, но выглядит авторитетнее. И меч у него лучше.
Соперники нацепили шлемы и встали друг против друга.
– Ты – полное ничтожество, Бейнир, – сообщил противнику Снеульф. – Всё, на что ты способен, – ударить исподтишка.
– Это ты ничтожество, Снеульф! – закричал соперник. – Если в тебе есть хоть чуть-чуть отваги, подойди и напади на меня!
– За мной – один бросок копья, ты, жалкий свинопас! – воскликнул Снеульф и метнул копье в противника.
Отличный бросок. Щит пробило насквозь. И даже плечо зацепило. Но так, несильно.
И тут Бейнир показал, что он храбрый мужик. Свое копье бросать не стал, а ухватил его для надежности двумя руками и устремился на врага.
Будь на месте Снеульфа любой из моих дренгов, он бы с легкостью уклонился от этакого кабаньего наскока. Снеульф не уклонился. Может, просто не захотел. Решил встретить врага грудь в грудь. Тем более что у него оставался щит, а меч уже покинул ножны.
Ошибочка вышла. Не учел старый боец веса противника. А может, не хватило крепости руки – пустить удар вскользь.
Копье Бейнира пробило щит и ударило Снеульфа в живот. Да с такой силой, что наконечник показался из спины.
Зрители заорали восторженно. Свартхёвди радостно треснул по спине хирдмана, с которым побился о заклад.
Однако это было не все.
Снеульф оказался настоящим воином. Надевшись на копье, будто разъяренный зверь, старый боец рванулся навстречу праздновавшему победу врагу и со страшной силой рубанул его по плечу.
Видать, в преддверии смерти силы Снеульфа утроились, потому что руку противнику он снес напрочь.
На второй удар – по голове – сил Снеульфу уже не хватило, но правильное посмертие он себе обеспечил: его враг умер раньше. Правда, пережил его Снеульф лишь на пару очень неприятных минут: скончался, когда вынули копье.
– Отличное начало для конунгова пира! – воскликнул довольный Свартхёвди, забирая выигрыш.
Я так не считал. И вовсе не потому, что мой кошель полегчал на горсть дирхемов.
Два правильных мужика убили друг друга из-за драки годовой давности. И кто от этого выиграл? А выиграл, разумеется, Один. Его полку прибыло.
– Хочу услышать, как воюют мои сыновья! – потребовал Рагнар.
Ну да, все выпили, покушали, пришло время сказочника.
Ладно, мне не влом.
Встал. Рассказал. С подробностями. То есть чтоб всем было понятно: круче Одды только Ивар, а круче Ивара – лишь Один да папа Рагнар. Ну а супротивники-англичане статью все как один – инеистые великаны. А король ихний живет в крепости со стенами под небеса, но всё равно готов выложить золотишко, потому что испугался Рагнарсонов до… Полной потери контроля над сфинктерами.
Всем понравилось.
В том числе – нынешней, и второй по счету, жене Рагнара Аслауг, дочери знаменитого Сигурда Убийцы Фафнира. Все ныне живущие сыновья Рагнара – от этой женщины. Впечатляющая дама. Под стать могучему мужу. Мне рассказывали: в отсутствие мужа она сама водила в бой войско. Верю.
После меня на сцену выпустили профессионала. Скальда. Тот, не будь дурак, начал выступление с роскошной драпы[36]в честь хозяина. То есть сначала скальд скромно попросил выслушать его сочинение (никто не возражал, ясное дело), а затем в поэтической форме изложил краткую историю рождения, происхождения и матримониальных связей конунга Рагнара, кои начались с завоевания первой жены Рагнара, Торы Горной Оленицы, у коей в качестве личной охраны жил некий «воспитанный Торой от яйца» суперзмей, который, как утверждал скальд, «лежал, обвившись вокруг амбара, положив голову на кончик хвоста», а кушал по быку в день. А также всех тех, кто имел неосторожность приблизиться к чудовищу без вышеупомянутого быка. Естественно, что ярл-папаша прекрасной Торы очень огорчался по поводу таких расходов и пообещал дочь тому, кто прикончит чудовище. Рагнар вызов принял. Чудовище убил[37]и получил желанный приз. А когда Тора умерла (успев родить Рагнару двух сыновей), наш герой женился на своей нынешней, которая не имела сорокаметровую ядовитую змеюку в воспитанниках, но зато ее папаша звался Драконоубийцей.
Кстати, к сыновьям от первой жены Аслауг относилась как к родным. А когда те погибли, вернее, были убиты неким Эйстейном-конунгом из Уппсалы, Аслауг (в отсутствие Рагнара) лично возглавила поход мщения. И позаботилась о том, чтобы Эйстейн отправился в Валхаллу.
Впрочем, об этом эпизоде из жизни Рагнаровой семьи скальд петь не стал, потому что Лодброку это не понравилось бы. Мало того что у него убили старших сыновей, так еще месть украли. Но жена как-то сумела его убедить в необходимости сделанного, так что в итоге он простил и ее, и общих сыновей, которые тоже приняли участие в наказании Эйстейна. Великая женщина. Кровь от крови скандинавских конунгов.
