Александр Конторович - «Черная пехота». Штрафник из будущего
— Ду-ду-ду-ду!
В полуметре от меня из амбразуры полыхнул пулемет. Все ясно, не дозвонились и на всякий случай простреливают тропу. Ну, ничего, ребята там в ямках лежат, задеть вроде бы не должно никого.
— Огонь! — команда со стороны тропы. Черт! Журавель, мать его! Не выдержал! Сейчас они меня тут по бетону размажут! Дернув шнур, я сунул «кочергу» в амбразуру и со всей возможной скоростью рванулся ко входу.
Бах! Бах!
Зачастили выстрелы со стороны тропы. И от бетона с визгом полетели отрикошетившие пули. Слава богу, я уже за углом…
Бух!
А это уже моя «кочерга» постаралась. Начавший было отвечать пулемет поперхнулся и замолк. Вот и вход! У амбразуры прижался боец, взмахнул рукой, и из дота выметнулся язык пламени. Бутылка с КС! Вовремя! За стеной на разные голоса заорали несколько человек. Что там, в траншее? Распахнутая дверь, на пороге немец — мертвый. Чуть поодаль, метрах в трех, еще один. Штык в руку, прыгаю вниз и перекатом ухожу в дверь…
В доте вполнакала горели лампочки, и я успел рассмотреть еще одного лежащего на полу немца. Голова его была неестественно свернута набок, и на бетоне растекалась лужица крови. Лопаткой звезданули, не иначе. У прохода в соседнюю комнату к стене прижалось двое бойцов.
— Кто там? Наши есть?
— Нет! Немцы там, стреляют!
— А ты чего от них ожидал?
Гранату из-за пояса, колпачок долой — вывалился шарик, рывок — пошла!
— Бойся! — Я только и успел открыть рот, чтобы не глушануло.
Бух!
В закрытом пространстве дота взрыв показался неожиданно сильным. За спиной затопали, и в дот ввалилось еще несколько бойцов. Микляков, Чалый целы? Я кивнул головой Миклякову, и он высунул за угол свою «кочергу».
Бух!
За углом заорали. Ага!
Над головой была еще одна амбразура, и я услышал, как лязгнула задвижка.
— Ложись!
Бойцы метнулись под стену. Правильно. Выхватив вторую гранату, я сунул ее в открывшуюся бойницу.
— Пошли!
Бух!
Бойцы рванулись вперед. Я на секунду задержался, осматривая труп со свернутой головой. Оружия я у него не видел, так что можно предположить… ага, точно! Унтер или еще какой-то чин. На поясе у него был пистолет. Вытащив заодно и запасную обойму, я метнулся следом. Короткий коридор, влево еще одна дверь, и за ней кто-то кричит протяжным голосом. Справа еще дверь, и за ней слышна возня, крики и выстрелы. Так, мои бойцы, судя по всему, — там. А слева кто? Никого? Значит, туда надо идти. Что там? Лестница вверх — к пулемету? Точно. По стенам и полу еще скачут языки огня. А, так это сюда бутылочка влетела? На полу неподвижно лежит немец, второй катается и извивается, как рыба на суше. На нем горит китель. Сухо щелкнул выстрел, и немец затих. Слева проход, там какое-то движение, наши? С какого хрена бы? Схватив с пола флягу, я метнул ее в проход.
— Бойся!
— Шайзе!
Немцы? Кувырком я вкатился в комнату. И сразу же, не вставая, выстрелил. Присевший около стены немец откинулся назад, по стене расплескалось кровавое пятно. Второй — ко мне спиной. Убегаем? Ну-ну… Пуля подтолкнула его вперед, и он с маху ударился о дверь. Сполз по ней на пол. Готов. За дверью заходился пулемет, и за его грохотом услышать что-либо было проблематично. Осторожно ее приоткрыв, я закатил туда последнюю гранату.
Бух!
Толкнув дверь, я уже отработанным приемом вкатился в каземат. Стрелять тут было не в кого. Оба пулеметчика неподвижно лежали на полу. Топот сзади! Я повернулся, беря вход на мушку. Чалый! И с ним еще двое.
— Что там, внизу?
— Четверо немцев было.
— Было?
— Да. Те, что после гранат уцелели. Двоих наших наповал, один ранен. Там тупик, дальше идти некуда. Я у входа одного оставил.
— Дверь закрыли?
— Да.
— Давай одного бойца к тому пулемету, — указал я на дымящийся еще каземат. — Только пусть первым не стреляет! Хватит тут уже умников… Сам давай со мной.
Подскочив к следующему каземату, я кивнул бойцам, и за угол сунули «кочергу». После взрыва гранаты мы ворвались туда. Это был как раз тот каземат, куда я сунул кочергу в начале боя. Живых в нем не было, а пулемет был покорежен взрывом.
— Все, что ли, старшой? — Кто-то из бойцов, лица не узнать, весь закопченный, стоял около меня.
— Похоже. Вот что, давай дуй на тропу, тащи сюда остальных. Скоро немцы очухаются, и тогда…
— Ага, понял! — Бойца словно ветром сдуло.
— Так! — отловил я второго закопченного. — В темпе собрать все трофейное вооружение и боеприпасы. Тащи все это добро сюда, вон в ту комнату, что без бойниц. Особенно ленты пулеметные.
И этот боец унесся вглубь дота.
— Микляков! Севергин! Где вы там пропали?
Игорь вывернулся откуда-то сбоку.
— Живой?
— Да, вроде цел…
— Собрать все документы у убитых фрицев! Сюда их тащи! Пулей!
— Понял! — И топот его ног затих за поворотом.
— Командуешь, старшой? — Севергин вошел в дверь, таща на плече связку карабинов. — Принимай трофеи.
— Как твои ребята? Целы?
— Двоих убило. Один ранен, его там, внизу, перевязывают.
— Так какого черта? Пусть тащат его отсюда на фиг, тут скоро такая мясорубка будет!
— Так народу мало…
— Там, на тропе, — целый взвод! Да и рота уже скоро подтянется. Тогда уж точно не до него будет!
— Лады. Не ожидал от тебя…
— Да ладно тебе! Что я — изверг какой?
Севергин убежал вниз. Начали подтягиваться бойцы с тропы, пока в небольшом количестве.
— Где лейтенант? — схватил я одного из них за рукав. — Журавель где?
— Ранило его, вниз потащили.
— Вот же черт! А остальные где? Рота где?
— Не знаю я! Там, с лейтенантом вместе, еще человек восемь пулями побило. Вот и их тоже вниз понесли.
Вот ведь незадача! Угораздило же Журавля скопытиться прямо перед дотом! Взвод разбрелся не пойми куда, в дот пришло всего человек десять. Остальные-то где? Кто-то раненых поволок, но не все же? Ладно, делать нечего, будем воевать чем бог послал.
— Старшой! — Игорь прибежал. — Вот документы фрицевские!
Так, что мы имеем? Рядовой, рядовой, еще один. Унтер. Надо полагать, он тут и командовал…
Зуммер! Я аж подпрыгнул. Не замеченный мною ранее, в нише стоял полевой телефон. Рядом — еще один.
— Б….! — Микляков замахнулся прикладом винтовки. — Чуть заикой не стал!
— Стой! Не трожь телефон!
— Так это ж немцы звонят!
— Именно поэтому!
Я поднял трубку.
— Алло?
— Это обер-лейтенант Гофман! Что там у вас за стрельба?
— Русские, господин обер-лейтенант! В темноте подобрались к доту и бросили в амбразуру гранату и бутылку с бензином!
— Кто у аппарата? Это вы, Крашке?
Крашке? Ну да, в документах, которые я просматривал, эта фамилия была. Это же унтер!
— Никак нет, господин обер-лейтенант! Унтер-офицер убит!
— А кто у аппарата?
Закашлявшись, я схватил со стола первый же зольдатенбух.
— Виноват, господин обер-лейтенант! Рядовой Айсманн!
— Айсманн? Что у вас с голосом?
— Надышался дымом, господин обер-лейтенант!
— Ничего, Айсманн, бывает, — подобрел немец. — Доложите обстановку.
— Убит унтер-офицер Крашке. Также погибли рядовые. — Я вытащил из стопки документов еще парочку зольдатенбухов. — Цоссен и Крайновски. Рядовой Гарнике ранен, получил ожоги. Разбит один пулемет.
— Где русские?
— Убежали вниз. Наш пулемет там, ниже по склону, вел по ним огонь, видимо, заметил их передвижение.
— Они что же, через минное поле прошли?
— По-видимому, да, господин обер-лейтенант!
— Я распоряжусь, вам доставят еще один пулемет и боеприпасы к нему. Не выходите из дота!
— Яволь, господин обер-лейтенант!
Немец отключился. Я положил трубку и перевел дух. Ну и дела! Мало того, что я понимал его, так еще и отвечал! И он меня понимал! Ни фига себе… По-видимому, это заработали подарки от травниковских ребятишек Так и до инфаркта недалеко. Предупреждать надо! Фу-у-у… Я вытер вспотевший лоб и только сейчас заметил, какими глазами смотрит на меня Микляков.
— Чего уставился?
— Так, это… старшой… это ты с немцами говорил?
— Ну не с китайцами же?
— И что они сказали?
— Пообещали пулемет принести и патронов подбросить. У нас же один пулемет взрывом разворотило. Кстати! Там, на тропе, еще один пулемет есть! Чалый!
— Чего орешь, старшой? — возник в дверях Севергин. В руках он держал кусок колбасы и откупоренную бутылку. — Пожар?
— Пошли кого-нибудь на тропу, там еще пулемет где-то валяется. Тащите его сюда, и все лезьте в дот. К нам сейчас делегация от немцев пожалует.
— Встретим! — Он поставил бутылку на стол и, сняв с плеча винтовку, лязгнул затвором.
— Офигел? Не надо стрелять, они нам еще пулемет принесут и патроны.
— Это ж с какого хрена-то?
— Я тут с ихним ротным побалакал, объяснил, как нам тут тяжко без пулемета. Вот он и вошел в наше положение, обещал помочь.
