Расселл МакКлауд - Чёрное Cолнце Таши Лунпо
- Вы понимаете, что я не могу дать вам в данный момент окончательное согласие.
- Ну, конечно. У вас есть время до завтра, 18.00. Тогда я объявлю вам также место и время желаемого мной интервью.
- И если с вашими требованиями не захотят согласиться?
- Я думаю, это вряд ли случится. У меня есть кое-что, что ваши люди непременно хотят. Маленькая беседа – это для этого, пожалуй, очень небольшая цена. Не забывайте: завтра, в шесть часов вечера. Вайгерт повесил трубку.
Вена, 18 декабря
Толстый американец стоял в толпе людей и снова и снова выглядывал на информационное табло, светящиеся буквы на котором объявляли о прибытии все новых самолетов. Возле него плакал маленький мальчик. Его мать уже пять ми-нут пыталась успокоить – безуспешно. Ожидание тети – как женщина снова и снова пыталась ему объяснить – пожалуй, оказалось для него слишком долгим. Киплинг ненавидел детей, особенно, если они не могли сидеть спокойно. Он прошел через толпу еще на несколько метров налево и одновременно попытался попасть вперед. Оттуда был лучший обзор, если двери раскрывались в таможенную зону и следующий поток путешественников выплескивался в зал для прибывающих.
Время торопило. Для машины, которую он ждал, информационное табло показывало двадцать минут опоздания. Теперь посадка была назначена на 17.25. Потом выход, ожидание багажа и – возможно – таможня. Времени было совсем мало. И никто не знал, что придумал бы этот венский журналист в том случае, если звонок придет к нему не своевременно. На удалении всего нескольких километров Олаф Карлссон сидел в одной из стеклянных башен городка ООН, с нетерпением ожидая перед телефоном. Вероятно, ему нужно будет принять звонок Вайгерта, но, вероятно, ему придется отдать своим людям приказ нанести удар. Томас Бекетт должен был принять решение, как только он выйдет из этой двери.
Джо Киплинг уже десятки раз смотрел на часы. Когда он сделал это еще раз, было 17.20. В тот самый момент зеленая лампочка загорелась рядом с номером рейса, который приковал к себе внимание адвоката. Наконец! Самолет приземлился. Как раз поток путешественников снова выходил из дверей. Вряд ли Бекетт уже мог бы быть там. Люди бросались друг другу на шею, целовались, от-давали часть своего багажа встречающим. Веселый смех, крики, лай собак. Человеческий поток, который выплевывала закрытая зона, становился слабее, терялся в массе людей в зале для прибывающих и прекратился, наконец, со-всем. Дверь закрылась. Не прошло и четверти часа, как она открылась вновь. Теперь часы показывали 17.34.
Киплинг увидел Бекетта с первого раза. Он был одним из первых, кто выходил в зал. В отличие от многих других тело его не сгибалось под грузом тяжелого багажа. Бекетт нес только маленькую кожаную дорожную сумку в правой руке и пальто на левой руке. Киплинг ему помахал. Бекетт подошел к нему.
- Привет, Джо. Я надеюсь, вам не пришлось слишком долго ждать.
- Не стоит об этом говорить, Томас. Извините, если я сразу атакую вас кое с чем. Но времени очень мало.
- Это звучит не очень благоприятно. У вас есть машина?
- Да, она стоит там перед выходом. Проходите.
Мужчины двинулись. Киплинг обернулся. Двое агентов ООН, которых Карлссон выделил для их защиты, пробивались через людскую толпу всего в нескольких метрах за ними. Когда они дошли до машины, водитель вышел, чтобы положить багаж Бекетту в багажник. Пока мужчины садились на заднее сиденье, он стал рядом с автомобилем и зажег сигарету. Киплинг еще раньше объяснил ему, что он и гость хотели бы поговорить наедине. Мужчина понял. Это был не первое задание такого рода, которое он выполнял.
- Что там такого важного?
- Мне жаль, чтобы мы не смогли найти вас раньше. Мы пробовали всюду, но это было невозможно.
- Я знаю. Нужно было провести несколько бесед. Вы понимаете, что я не хотел инструктировать моих секретарш об этом.
- Естественно.
Киплинг снова посмотрел на часы. Теперь действительно пришло время проинформировать Бекетта без лишних слов.
- Этот журналист вышел на нас.
Бекетт не сразу понял.
- Который?
Киплинг неумышленно простонал.
- Ганс Вайгерт. Он связался с секретной службой ООН, чтобы сообщить нам свой ответ на ультиматум, который мы ему поставили.
- Я предполагаю, он смирился?
- Как раз нет. Он сам поставил нам ультиматум. И он истекает через двенадцать минут.
Бекетт потянулся к бару, который был размещен в задней части салона машины, и вынул маленькую бутылочку коньяка и рюмку.
- Чего он хочет?
- То, чего он хочет, не так важно. Гораздо важнее то, что у него есть.
Бекетт открыл бутылочку и налил содержимое в коньячную рюмку. Между тем Киплинг продолжал рассказывать.
- Он знает больше, чем мы когда-нибудь могли предположить. И он утверждает, что у него есть список спящих Агарти. Вайгерт действительно воспользовался этим именем: Агарти. Список охватывает 666 имен, говорит он.
- 666!?
Рюмку снова отставили нетронутой.
- Этого не может быть! У нас есть только дюжина имен!
- У нас мало времени, Томас. Он хочет получить ответ до 18.00.
- Ответ на что?
- Его требование это беседа с посвященным Шамбалы.
- Я, пожалуй, предполагаю, он и это слово тоже произнес?
- Точно.
- И почему мы не арестовываем его?
- Потому что он утверждает, что его список спрятан в одном месте, которое он сам не знает. У него должны быть посредники, которые работают для него. Арест принес бы мало пользы.
- К черту! Как могло случиться, что вы теперь понятия не имеете, где находится список!?
В то время как Бекетт поднимался прямо, Киплинг упал дальше назад на обивку сиденья.
- Секретная служба ООН наблюдала за ним и за его подругой круглые сутки. Это могло случиться только до того, как мы разыскали его в Боцене.
- Это было нужно только потому, что эти болваны из ООН схалтурили во второй раз после истории Мартена! Меня это уже достало!
Киплинг вынул носовой платок и вытер себе капли пота с лица. Ситуация была для него исключительно неприятна.
- У нас есть только лишь несколько минут. И мы не знаем, что произойдет со списком Вайгерта, если мы не позвоним.
- Почему он непременно хочет говорить с одним из нас?
- Я не знаю. Об этом он ничего не говорил. Я подумал о том, что мы пошлем Карлссона. Он – заместитель шефа секретной службы ООН в Вене. Среди нас он совсем не большой человек, но он мог бы со своими людьми ударить сразу, как только Вайгерт обнаружит свою слабую сторону.
- И при этом снова все испортят. Нет, ни в коем случае. Это кто-то из верхних градусов должен будет поговорить с Вайгертом. Так как если у него действительно есть список людей Агарти, то он знает, вероятно, еще гораздо больше. Сколько и что, вот это мы должны разузнать. Вероятно, он может помочь нам.
Бекетт посмотрел на свои наручные часы. Было 17.58.
- У вас есть номер, где можно достать Вайгерта?
Киплинг вытянул листок из сумки и подал его Бекетту. – Вы что, собираетесь позвонить ему сами?
- Да. Но я выключу камеру, так что он услышит только мой голос.
- Ваш немецкий язык достаточно хорош для этого?
- Да. Но пусть лучше Вайгерт довольствуется английским. Я ненавижу говорить по-немецки.
Бекетт взял телефон в машине и набрал номер. Когда Ганс Вайгерт поднял трубку в Боцене, экран оставался темным.
- Кто говорит?
- Это имеет мало значения, господин Вайгерт. Вы хотели ответ на ваш ультиматум.
- Совершенно верно. Вы принадлежите к Шамбале?
- Даже если я теперь скажу «да», какие были бы для этого доказательства?
- Никаких. Но то, что произойдет со списком, которым я обладаю, будет зависеть также от ваших ответов на мои вопросы. Но я могу, вероятно, предположить, что вы готовы к встрече?
- Да, я готов.
- Тогда давайте я перейду к делу. Завтра – это немного рано. Итак, я предлагаю послезавтра. Где вы находитесь в данный момент?
Бекетт немного помедлил. Но какая уже разница, если он скажет правду?
- В Вене.
- Как я и думал. Вена кажется мне опасным местом. Если я не ошибаюсь, ежедневно в 14.00 из Вены в Рим вылетает самолет. То есть, вы могли бы послезавтра между половиной шестого и шестью часами вечера без проблем быть в Риме.
- Это можно было бы сделать.
- У вас и так не было бы никакого другого выбора, мистер неизвестный. Теперь о точном месте. Маленькая улица впадает в западную сторону площади Пьяцца Навона. На углу находится кафе. Сядьте там внутри и положите последний но-мер газеты «Листок», чтобы отчетливо было видно. В Риме вряд ли ее кто-то читает. Путаница исключена. Вы поняли?
- Да. Я не глухой.
- Будьте пунктуальны. И еще кое-что: я уже говорил тому из секретной службы ООН, что арестовывать меня или Клаудию Аполлонио не имеет никакого смысла. Никто из нас не знает, где список. Позаботьтесь о том, чтобы ни у кого не появились всякие глупые мысли.
