Тим Пауэрс - Чёрным по чёрному
Он осмелился взглянуть перед собой. Господи, они совсем рядом! Он уже отчетливо различал оскаленные белые зубы на темных лицах и перехватил взгляд одного из нападавших. Порох на полку, рявкнул он себе, быстрей! Сколько на полку, столько же и на землю.
Один из турок в развевающихся белых одеяниях был уже всего в трех шагах. Даффи выставил ружье точно копье и дернул курок. Фитиль ударился о полку с такой силой, что погас. Искры брызнули во все стороны, когда ирландец отбил размашистый удар скимитары стволом теперь уже бесполезного ружья, затем нападавший врезался в него, и они вдвоем закувыркались в пыли. Даффи привстал на колени и выхватил рапиру и кинжал. Всадил кинжал в шею не успевшего опомниться турка и отбил рапирой вторую свистнувшую скимитару, тут же ответив коротким рубящим ударом по ноге. Хлипкий ответный удар турка отскочил от шлема Даффи, и ирландец вскочил на ноги, ткнув кинжалом в лицо нападавшего. Не останавливаясь, он пинком отшвырнул изогнутый клинок, нацеленный на то, чтобы подрубить ему ноги, и тяжелой рукоятью рапиры раздробил противнику челюсть. Еще один озверевший турок бросился на него, и он парировал своим клинком размашистый удар скимитары, одновременно подставив нападавшему кинжал, на который тот благополучно напоролся.
Затем в брешь между двумя группами ландскнехтов, как из прорванной плотины хлынули, на янычар конные рыцари Тяжелые мечи в руках закованных в сталь всадников поднимались и опускались, и турок смыло, как смывает вода сломанные ветки.
Даффи улучил момент, чтобы размашистым ударом заправского лесоруба снести голову подвернувшемуся турку. В следующий миг бок о бок с ним оказались два ландскнехта, а впереди один теснимый противник, затем последний развернулся и пустился наутек примерно с дюжиной других уцелевших янычар.
– Пусть уносят ноги, – прогремел гулкий голос фон Зальма. – Шагом вперед, на оставленную позицию.
Даффи так или иначе мог передвигаться только шагом. Не без труда он поднял и спрятал в ножны оружие и поплелся вперед, тяжело дыша, не в силах даже стереть с губ запекшуюся слюну. Через несколько минут они стояли на вершине рядом со стеной. Оставив без внимания окрик фон Зальма, Даффи уселся на каменную кладку и обернулся к высоким стенам Вены. Город представлялся до невозможности безопасным и далеким.
«Случись Сулейману сейчас предпринять быструю контратаку, рыцари успеют укрыться, а вот ландскнехты вряд ли, – подумал он. – Во всяком случае, не я».
Он услышал позади сопровождаемый лязгом тяжелый удар и обернулся. Один из рыцарей свалился с коня, то ли раненый, то ли просто от жары – понять было трудно.
– Снимите с него доспехи, – приказал фон Зальм. Граф поднял забрало – с красным, покрытым потом лицом он выглядел так, будто сам был готов свалиться в обморок от жары.
– А время у нас есть? – озабоченно спросил один из наемников. Над маленькой группой нависла тяжелая тишина. – Не проще будет отнести его?..
– Дьявольщина! Делай что сказано!
Пожав плечами, наемник присел на корточки и начал ковыряться с застежками и пряжками. Сразу же к нему присоединились двое товарищей, и через несколько мгновений все доспехи были отстегнуты, показав, что рыцарь мертв от удара, пришедшегося между нагрудником и спинными пластинами.
– Так, хорошо, – устало произнес фон Зальм. – Теперь отстегните те две бомбы, соедините их и подведите запальный шнур. Мне нужен длинный запал.
Тем временем отступившие янычары добрались до турецких позиций, и там было заметно оживление.
«Что за игры он затеял? – забеспокоился Даффи. – Тут самое время отходить, а не мудрствовать».
– Отлично, – сказал граф. – Теперь соберите доспехи с бомбами внутри. – Он обернулся к стоящему рядом рыцарю. – Поначалу я думал только разрушить эту стену, но нам представилась возможность вдобавок заманить одного-двух самых горячих мусульман.
Когда взопревшие пехотинцы исполнили его приказ и прислонили доспехи к стене, фон Зальм приказал зажечь шнур, свисавший из пустого шлема.
– Теперь отходим! – крикнул он. – Не спеша, ландскнехты прикрывают фланги.
Даффи, который почти успел перевести дыхание, направился в обход лошадей туда, где вновь строился отряд Эйлифа. Последний, без единой царапины с виду, стоял впереди, но Даффи не смог найти Бобо. Ирландец занял место в шеренге и тупо уставился в землю, сосредоточив все внимание на том, чтобы дышать правильно и расслабить сведенные судорогой руки.
– Вижу, пока ты справляешься, – произнес голос рядом с ним.
Даффи поднял голову. Рядом стоял тот самый парень с корешком мандрагоры – в изорванной и запыленной одежде, на лице уже проступили синяки, но явно целый и невредимый.
– Стараюсь. – Он смерил паренька взглядом. – Помнишь, я ведь предупреждал тебя об одежде. И ты, я вижу, потерял свой магикус.
– Мой что?
– Корешок, амулет мандрагоровый. – Он указал на лишенный украшения пояс паренька.
Озадаченный юноша опустил глаза, увидел, что его не обманывают, и прикусил губу. Поднявшись на цыпочки, он отыскал взглядом фон Зальма вдалеке справа и пробормотал:
– Когда мы наконец тронемся?
Прежде чем Даффи успел ответить, фон Зальм дернул поводья своего коня, и несколько колонн степенной поступью двинулись на запад, к высящимся городским стенам. За свою жизнь привыкший чувствовать себя одинаково привольно что в городе, что в лесу, что на море, теперь, после двенадцати дней осады и вынужденного заточения, ирландец походил на завзятого горожанина. Сейчас вид городских стен снаружи представлялся ему неестественным – сродни тому, как если смотреть на корпус корабля снизу из-под воды или, скажем, на собственный затылок. Они вышагивали дальше, и городские стены понемногу приближались, однако ни боевого клича, ни грома подков сзади пока слышно не было. Даффи уже хорошо различал людей на укреплениях, он узнал Блуто, склонившегося к пушке и глядевшего вдоль ствола.
В следующий миг с востока докатился грохот скачущих коней, и фон Зальм поднял руку, сдерживая инстинктивный порыв прибавить шаг.
– Мы не побежим! – крикнул он. – Им не добраться до нас, прежде чем мы окажемся внутри. Да и, думаю я, вначале они захотят разделаться с оставленным у стены караульным.
Так что колонны рыцарей и ландскнехтов продолжали движение в том же убийственно неспешном темпе, тогда как шум погони становился все громче. Люди на стенах уже выкрикивали призывы поторопиться. Даффи обернулся назад – привилегия наемника, рыцарский этикет предписывал смотреть только вперед и доверяться слову командира нечет того, что творится вокруг. Он увидел примерно две дюжины скачущих вслед конных янычар. Ветер развевал длинные белые бурнусы, точно крылья за их спинами.
«Он прав, – успокоил себя ирландец. – Вряд ли они окажутся здесь быстрее, чем мы пройдем в ворота, да и было бы сущим безумием приближаться к городским стенам на расстояние пушечного выстрела. Судя по всему, они действительно решили, что мы оставили охранника у той проклятой стенки».
Тут янычары поравнялись со стеной и закружились вокруг, а следом средняя часть стены беззвучно превратилась в облако пыли, и Даффи увидел, как полетели наземь несколько всадников и лошадей. Мгновением позже прокатился грохот взрыва.
Начав огибать южный угол стены, они услышали, как открываются Коринфские ворота, и фон Зальм, который понемногу начал крениться в седле, уже не возражал, когда все ускорили шаг.
Глава 16
Как все чаще случалось в последние дни, Даффи проснулся внезапно, будто его кто-то ударил. Одним махом он сорвался с койки и вскочил на ноги, испуганно оглядываясь и пытаясь сообразить, где находится и что означает сумеречный свет за окном – занимающийся день или поздний вечер.
Резкое движение Даффи заставило еще одного спящего с всхлипом вскочить на своей койке.
– Что за черт! – гаркнул он, отчаянно моргая и хватаясь за сапоги. – Что за черт!
Из темной глубины комнаты донеслось несколько хриплых стонов, а из дальнего угла проворчали:
– Что, во сне Сулейман щиплет за задницу? Напейся, перед тем как лечь, и будешь спать как убитый.
«В этом-то я как раз не уверен, – подумал Даффи. Он взял себя в руки и присел на койке, меньше чем за десять обычно необходимых секунд припомнив, кто он такой, где находится и зачем. – Теперь вечереет, – гордо сказал он себе. – Днем мы совершили вылазку, чтобы отбросить турок вон с того пригорка, мое ружье дало осечку, а бедный старина Бобо пропустил удар скимитары, пока отбивал две другие. Все это я помню».
Он натянул сапоги и снова поднялся, уже не в первый раз за двенадцать дней пожалев об отсутствии воды для мытья.
– Дафф, это ты? – произнес еще кто-то рядом.
– Я.
– Далеко собрался?
– На улицу. Пойду где-нибудь выпью.
– Эйлиф в «Бесподобном пахаре» на той стороне Картнерштрассе, возле церкви капуцинов. Бывал там?
