Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Кот, проходящий сквозь стены
Поблагодарив преподобного Эзру и пожелав ему доброго дня, мы двинулись вперед по туннелю, нагруженные своим не слишком элегантным багажом. Через пятьдесят метров туннель перешел в обычную улицу-коридор. Мы уже приблизились к выходу, и я прикидывал, куда нам свернуть, влево или вправо, когда нас остановил звук полицейского свистка и женское сопрано скомандовало:
— Остановитесь. Не спешите! Первая санинспекция.
Я обернулся. У задержавшей нас особы был вид, отчетливо выражавший понятие «гражданская служба». И не спрашивайте меня, что это значит! Я просто знаю это по опыту пребывания на трех планетах, нескольких планетоидах и в еще большем количестве поселений. Даже после многих лет пребывания в отставке у «гражданских чиновников» остается такое выражение лица. На особе была форма, не похожая ни на армейскую, ни на полицейскую.
— Вы сюда из Конга?
Я согласился с этим.
— Все трое? Кладите багаж на стол и откройте все. Фрукты, овощи, пищу?
Я спросил:
— А что это такое?
Гвен заметила:
— У меня есть плитка шоколада. Хотите кусочек?
— Я расцениваю это как прямой подкуп. Но почему бы и нет?
— Конечно, это попытка дать вам взятку. Пожалуйста… Не за что… У меня в сумке есть небольшой аллигатор. Он не фрукт и не овощ. Но можно посчитать его пищей. В любом случае, он выпадает из ваших жестких правил…
— Погодите минуточку. Я проверю по списку.
Инспекторша проконсультировалась с объемистым растрепанным томом подшивок из распечаток терминала.
— Груши «аллигатор», шкура аллигатора, дубленая или обработанная, чучело аллигатора… Так он у вас набитый?
— Только когда переест. Очень прожорлив.
— Дорогуша, вы что, хотите сказать, у вас в сумке живой аллигатор?
— Засуньте туда руку, только на свой риск. Он выдрессирован как сторож. Но сперва пересчитайте свои пальцы, а после того как дотронетесь до него, сосчитайте их снова…
— Вы шутите?
— Нисколько. Но что в этом странного? Так сколько же у вас пальцев? Учтите, я вас предупредила!
— О, чепуха!
Женщина сунула кисть в сумку Гвен, взвизгнула и выдернула руку обратно.
— Он тяпнул меня, — вскрикнула она, засовывая пальцы в рот.
— Он именно для этого туда и посажен, — любезно объяснила Гвен. — Я же предупреждала вас. Вам больно? Дайте взглянуть.
Они обе поизучали пострадавшую руку, придя к выводу, что покраснение не очень опасно.
— Ну вот и славно, — вздохнула Гвен. — Я же учу его хватать крепко, но не прокусывать кожу. И никогда не отрывать пальцев! Он у меня еще слишком молод, его учить и учить. Но во второй раз вы так легко не отделаетесь. Альфред может повиснуть как бульдог, пока я успею прибежать на радиосигнал!
— О бульдогах ничего не знаю, но он определенно пытался схватить мой палец!
— О, нет же, нет! А вы вообще-то видели когда-нибудь собаку?
— Только освежеванные туши в мясных лавках. Впрочем, нет, видела одну в зоопарке капсулы Тихо, давно, в детстве. Большая, уродливая, злая. Я испугалась тогда.
— Но попадаются и маленькие, и вовсе не уродливые! Вот бульдоги, правда, невелики, но тоже уродливы. Зато они самые лучшие висуны и кусаки. Я именно так и дрессирую Короля Альфреда.
— Выньте его и покажите мне!
— Ну уж нет! Он — животное сторожевое. И я вовсе не желаю, чтобы другие люди его раздражали, даже сюсюкая над ним. Альфред мне нужен как кусака и висун. Если хочется его видеть, сами и вытаскивайте. На этот раз он, возможно, и повиснет. Надеюсь…
Тем и кончились попытки проинспектировать нас. Адель Сассбаум, совершенно ненужный чиновник первого класса, признала, что дерево-сан ввозить не воспрещено, восхитилась им и поинтересовалась, не цветет ли оно. Когда Адель и Гвен уже обменялись хозяйственными рецептами, я вмешался, заметив, что если муниципальная проверка закончена, то невредно бы двинуться дальше!
Мы срезали угол у Внешнего кольца. Я определил нужную мостовую и сориентировался. Спустившись на один уровень, мы прошли через Старый Собор, потом направились вниз по туннелю, туда, где, как я помнил, находился отель «Раффлз».
По дороге Билл вдруг впервые изложил мне некоторые из своих политических взглядов.
— Сенатор…
— Не сенатор, Билл, доктор!
— Доктор. Да, сэр… Доктор, я считаю неправильным то, что тут произошло.
— Да, это так. Пресловутая «инспекция» совершенно бессмысленна. Абсолютно бесполезная статья государственного бюджета, раздувающая его расходы из года в год. Все равно что снабжать очками океанские лайнеры…
— О, я не про то. Там все о’кей, это защищает город и дает честный заработок.
— Сократи фразу на слово «честный».
— Чего? Я толкую про другое. Про деньги за воздух. Вот это и неправильно. Воздух должен даваться бесплатно!
— Билл, что ты несешь? Это же не Новый Орлеан, это Луна! Атмосферы нет, воздух добывается с великим трудом, достается дорого. И если ты его не купишь, то как сможешь дышать?
— Но я как раз про это и говорю! Воздух для дыхания — это право каждого. Правительство обязано его обеспечить.
— Правительство города и обеспечивает его постоянную поставку везде внутри капсулы. Вот за это и надо платить! — я помахал рукой перед его носом. — Это же неоспоримо!
— А я про то и говорю! Никто не должен платить за право дышать. Это же натуральное право на жизнь, и правительство должно его обеспечивать бесплатно.
Я обратился к Гвен:
— Подожди-ка, дорогая. Этот вопрос следует прояснить до конца. Мы можем исключить затраты на воздух для Билла с целью сделать его счастливым. Давайте остановимся тут, пока не договоримся. Билл, я заплатил за воздух, которым ты дышишь, поскольку у тебя денег нет. Верно?
Он замялся. Гвен мягко объяснила:
— У него есть деньги… Я дала на карманные расходы… Надеюсь, ты не возражаешь?
Я задумчиво уставился на нее.
— Мне кажется, ты все-таки должна была поставить меня в известность раньше. Любовь моя, отвечая за наше семейство, я должен знать, что в нем происходит, — я повернулся к Биллу. — Когда я платил, почему ты не предложил заплатить за себя из тех денег, что у тебя в кармане?
— Их мне дала она, а не вы!
— Ах, так? Ну так верни их ей!
Билл явно перепугался. Гвен проговорила:
— Ричард, а это так уж необходимо?
— Думаю, что да.
— Но я так не думаю!
Билл стоял неподвижно, ничего не предпринимая. Он наблюдал. Я отвернулся от него и, глядя в глаза Гвен, негромко произнес, обращаясь только к ней:
— Гвен, мне нужна твоя поддержка!
— Ричард, ты раздуваешь спор из ничего…
— Мне так не кажется, и это не «ничто», милая. Напротив, это ключевой вопрос, и твоя помощь необходима. Поддержи меня. Иначе…
— Что «иначе», дорогой?
— Ты прекрасно знаешь, что значит «иначе»! Собери свои мозги. Хочешь ли ты меня поддержать или нет?
— Ричард, но это же смешно! Я не вижу смысла в потакании твоему капризу.
— Гвен, я прошу твоей поддержки… — я прождал бесконечно долго, затем вздохнул. — Тогда иди вперед и не оглядывайся!
Ее голова дернулась, как если бы я ее ударил. Она подняла чемодан и пошла.
У Билла дрогнула челюсть, он заторопился за ней, не выпуская из рук дерево-сан.
16
Женщин следует любить, но не понимать.
Оскар Уайльд (1854–1900)Я смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду, затем медленно пошел сам. Идти казалось легче, чем стоять, а сесть было совершенно некуда. Моя культя ныла, и все тяготы последних дней снова навалились на меня. Голова словно занемела. Я продолжал брести по направлению к отелю «Раффлз», запрограммированный именно на это…
«Раффлз» оказался еще обшарпаннее, чем я помнил. Но наверняка рабби Эзра знал, что говорил: или здесь, или нигде больше. В любом случае, хотелось поскорей уйти с глаз людских. Мне было необходимо самое неприхотливое убежище, лишь бы закрыть за собой дверь!
Сказав человеку за стойкой, что меня послал рабби Эзра, я спросил, есть ли свободный номер. Думаю, он захотел всучить мне самый дорогой из номеров: восемнадцать фунтов.
Я вступил в обычный ритуал торга, но сердце мое в нем не участвовало. Выторговав цену в четырнадцать крон, я заплатил и получил ключи. Клерк положил передо мною большую книгу.
— Распишитесь здесь. И покажите квитанцию о воздухе.
— А? С каких пор у вас завелась эта гадость?
— С приходом новой администрации, приятель. Мне такое нравится не более, чем вам, но либо заполнять эти графы, либо вылететь отсюда вон.
Я задумался. Так кто же я? «Ричард Эймс»? А почему бы тогда полиции не изойти слюной при мысли о вознаграждении? Колин Кэмпбелл? Но кто-нибудь с долгой памятью может среагировать и на это имя и подумать об «Уокере Эвансе»!
