Александр Афанасьев - Наступление. Часть 2
Громили кувалдами, ломали тщательно отлаженный и великолепно работающий механизм, которые шестнадцать лет настраивал главный мент страны Николай Анисимович Щелоков. Это при нем — почти не осталось ни воров в законе, ни захватов заложников не было, ни рэкета. Планы на восьмидесятые были грандиозные. Создать международную полицейскую службу социалистических государств со штаб-квартирой в Москве — Интермил. Создать в каждом регионе страны на базе Внутренних войск МВД — особо подготовленные роты спецназначения для борьбы с опасными криминальными проявлениями. Приняв за базу совершенно секретную армейскую систему боевого управления — полностью модернизировать ГИЦ, Главный информационный центр, добиться того, чтобы любой запрос с любого, самого сраного отделения милиции обрабатывался на первом этапе — за час, на втором, как техника позволит — за несколько минут. Создать центральный учебный центр МВД, используя материально-техническую базу, закупленную за рубежом, лучших офицеров — в качестве преподавателей. Создать центр подготовки Внутренних войск, используя опыт людей, прошедших Афганистан — группа Кобальт, она там была уже в семьдесят девятом. Все это — планов громадье — обернулось самоубийством Щелокова и Крылова, главного мозгового центра министерства, начальника штаба МВД и погромом всего министерства людьми с чистыми руками и горячим сердцем… так твою мать.
Терещенко зацепили на убийстве. Давнем, чеченском. Самое главное — он и в самом деле был виновен. Грохнул ублюдка, которого по закону осудить было нельзя, хотя по совести смерть он заслужил. Срок давности истек — но когда надо, советский суд на такие мелочи внимания не обращает. Перед оглашением приговора зашли двое… в костюмчиках. Сказали то, что их интересует, скажешь — свободен. Он их нахер послал. Послал он и тех, кто подполз к нему здесь — играть в такие игры надоело…
Паханом здесь в отряде выбрали Чередниченко… зарулили с ним в одно и то же время, да и работали с ним над одним и тем же только в разных группах, узнали друг о друге только здесь, и для офицеров криминальной разведки это было нормально. Чередниченко, имевший контакты на воле им потом и сказал — что Горбача грохнули. На следующий день по колонии поползло, кум нехотя вынужден был подтвердить. Нехотя потому что сам не знал что делать.
В двух станках от него. На другом станке, шлифовальном, не очень то полезном для здоровья трудился Хаджиев, бывший замминистра МВД Узбекской ССР. Человек он был не в авторитете — но все же общество не признало его гнилым, не опустило[72], хотя и в козырях он никогда не был — оставили мужиком. От него — люди узнали, что творилось в Узбекистане, когда туда приехал Гдлян. Его самого, Хаджиева, оговорил человек, с которым он встретился здесь — а здесь он сказал, что его прямо в кабинете привязали к столу и сказали, что сделают женщиной, если не подпишет протокол. Можно было бы и не верить — но тут поверили, потому что среднеазиаты особо и не отказывались от того, что брали. Да, брали. И немало брали. Но дело ли — так колоть, привязывать в кабинете и грозить сделать женщиной? До такого и они не додумывались — хотя многие имели на своем счету преступников, убитых «при задержании» потому что иначе покарать было нельзя. Узбекское дело было не просто узбекским — это дело должно было вывести на Москву и выполнить двоякую роль. С одной стороны — дестабилизировать Москву арестами, но самое главное — подозрением и неуверенностью. С другой — это был удар по региональным элитам, и одновременно с этим ударом КГБ активизировало напичканные осведомителями Народные фронты — сепаратистов.
Все это — неспроста…
— Терещенко!
Бывший полковник обернулся — к нему шел начальник отряда, Дмитрюк — Иди к куму. Вызывает.
— А план? Рабочее же время…
— Иди, иди…
Почти все заключенные перемещались по территории колонии без конвоя — все-таки милицейская зона, беспредела быть не должно. Поэтому Терещенко просто надел ватник, вышел из цеха, потом из производственной зоны, подошел к дежурному и сказал, что кум вызывает. Дежурный позвонил по телефону — и пропустил. Они знали, что заявилась какая-то комиссия — возможно, опять будут обрабатывать. Может — еще чего.
Надоело…
В комиссии было три человека. Хозяин — почему-то заключенные особо и фамилию его не помнили, не выделялся. Полканов — кум, довольный как кот, сожравший миску сметаны, аж лоснится… дерябнул уже что ли. Еще один — среднего роста мужик в штатском, неуловимо знакомый — где то встречались. В министерстве…
— Терещенко Виталий Михайлович, сорок шестой, сто вторая, начало срока… — начал докладываться осужденный Кум, не дослушав, поднял руку — Не нужно. Вон стул, садись.
Терещенко подвинул стул, сел — как на экзамене.
— Я генерал-майор милиции Гуров Александр Иванович — начал выкладывать на стол карты штатский — в данный момент председатель комиссии по расследованию преступлений в МВД СССР.
О как! По второму кругу, значит…
… Для начала хотелось бы уточнить некоторые моменты, потом будем говорить. Ваше последнее место службы?
— Министерство внутренних дел, центральный аппарат.
— Специальное звание?
— Подполковник милиции.
— Должность?
— Старший оперуполномоченный.
— Оперуполномоченный чего?
— Отдела.
Кум наклонился вперед, выложив на стол пудовые кулаки — по привычке.
— Вот что, Терещенко. Люди из Москвы приехали. Твое дело — читали. Не просто так приехали. Ты хвостом вертишь.
— Хвост оторвался — мрачно ответил Терещенко — путаете вы что-то, гражданин начальник.
— Старший оперуполномоченный криминальной разведки, направление — борьба с этническими группировками, сращивание подпольных коммерсантов с криминальным миром и партийными структурами, этническая организованная преступность. До этого — опер, затем замнач, затем начальник розыска по Че-И. Ничего не забыл?
— Нет…
Терещенко было неприятно — его настоящее личное дело было открыто не для каждого.
— Срок у вас какой?
— Десять лет.
— Еще сидеть?
— Семь, если амнистия не выйдет.
Гуров листанул какие-то бумаги перед ним на столе, возможно — его личное дело.
— Осуждены за убийство?
— Да.
— Себя виновным считаете?
Терещенко усмехнулся — Так приговор же вынесли, товарищ генерал майор… Суд у нас советский, социалистический законность блюдет. Невиновного не осудит, невиновного — освободит.
Члены комиссии переглянулись.
— Ты план выполняешь, Терещенко? — спросил Кум — Выполняю.
— Где работаешь?
— На станке. Ножки вытачиваю, ну и… на других подменять могу.
Гуров внезапно закрыл папку — и одним движением перебросил на колени осужденному — Ознакомьтесь.
Терещенко раскрыл папку. Это была сводка. Даже не сводка — своего рода внутренний циркуляр по статьям, который изготавливался НИИ МВД СССР и рассылался для обобщения. Сов секретный — потому что там такое…
Студенты К. Б. и Т (все — ЛКН[73]), 1966, 1967 и 1970 года рождения, студенты Института нефти и газа им. Губкина встретили на улице несовершеннолетнюю Т, после чего у них возник умысел на изнасилование. Действуя согласованно и совместно, они затащили Т в подвал, где в этот момент находился Ж, 1947 года рождения. Реализуя свой умысел они ударили Ж по голове, после чего связали Ж. и Т. После этого каждый из соучастников изнасиловал Т. Опасаясь разоблачения К найденным в подвале осколком стеклянной бутылки перерезал горло Ж, а Б — этим же осколком перерезал горло Т. После этого К, Б и Т столкнули тела в находившуюся в подвале яму и попытались присыпать их землей, после чего покинули подвал. Принятыми мерами К, Б и Т были изобличены, однако при дальнейшем производстве следствия Б показал, что это он предложил затащить Т в подвал и изнасиловать ее, К и Т возражали против этого. Потом он же, действуя по своей инициативе перерезал горло Ж и Т…
Принятыми мерами удалось установить, что некий Т, 1938 года рождения, ООР, криминальный титул «вор в законе» после освобождения из мест лишения свободы приехал в г. Москва и собирает банду с целью вымогательства денежных средств у ЛКН, занимающихся незаконным предпринимательством. Оперативными мерами удалось установить, что в банду входят два действующих и один бывший сотрудник милиции. В настоящее время возбуждено РД «Наемники» проводится работа с потерпевшими с целью получения заявлений и доказательственного материала. Работа осложняется тем, что потерпевшие запуганы, а так же опасаются за судьбу собственных криминальных промыслов.
Принятыми мерами удалось установить, что в период с 10 по 14 сентября 1987 года в г. Кисловодск в пансионате Берег проходила сходка криминальных авторитетов и лиц, занимающихся незаконным предпринимательством в особо крупных масштабах (оборот от 10 млн. руб. и выше). Удалось установить, что на сходке были приняты решения всемерно способствовать дестабилизации обстановки в стране с целью ослабления государства, разлагать правоохранительные органы, была введена система так называемой круговой поруки. Отдельно принято решение о направлении на юридические факультеты различных университетов лиц, связанных с криминальным миром (дети и иные родственники криминальных и деловых авторитетов) с целью последующего их проникновения в судебные и правоохранительные органы.
