Андрей Васильев - Время рокировок
– Нет, меня Ювелир нашел. – Милена показала пальцем на плот. – Вон тот, видите, который сейчас что-то из деревяшки вырезает. Он специально с группой ходил на мои поиски. Ну, не только на мои, они еще двух ребят искали, которые в том же рейде, что и я, погибли. У нас так принято.
Алиция посмотрела на нее, на меня, отошла на корму и о чем-то задумалась.
– Интересная женщина, – заметил Голд, подойдя ко мне. – Хотя шума от нее будет немало.
– Я ее Фрау отдам, – негромко ответил я ему. – Она лед производит? Вот и пускай работает на благо коллектива. Рефрижератором будет.
– То есть И Синю ты ее не продашь? – Голд ехидно мне подмигнул. – Ну, оно и понятно – такие формы. Я бы тоже такую не отдал.
– Когда все сидели на веслах, то глупостей говорилось меньше, – рассердился в конце концов я. – И характеристики увеличивались, и на подобное натужное остроумие времени не оставалось. При чем тут это? Просто мне нужны все остальные ее товарки. Представь себе, что получится, если мы кого-то из них продадим? Представил? То-то. А что до форм – тебе и фишки в руки, если нравится. Вон она сидит, в чем же дело?
– Куда уж нам уж. – Голд расплылся в улыбке. – Такие женщины выбирают сами, и в этом случае удача явно не на моей стороне. А жаль. Впрочем, на твоем месте я бы тоже излишне не обольщался, флирт – он и в Ковчеге флирт. А эта красотка без него вообще, по-моему, жить не может.
Я даже отвечать ничего на это не стал. Нет, безделье и в самом деле человека разлагает. Прав был наш сержант в академии, когда гонял нас от подъема до отбоя.
– А если серьезно, поначалу ее, понятное дело, никуда не отправишь, особенно в качестве товара, – почти мне на ухо прошептал Голд. – Но это до поры до времени. А потом семья этих дамочек в себя вберет, растворит их – и все, дело в шляпе.
Логично. Скорее всего, так и будет. Правда, Алиция – дама яркая, ее отсутствие так сразу не скроешь. Ладно, время покажет. Может, она просто сейчас вот такая эпатажная. А может, мы отвыкли от того, что в этом мире могут быть женщины, оставшиеся женщинами.
– Пойду вздремну, – зевнув, сказал Голд и добавил, просто-таки иллюстрируя мои недавние мысли: – Все одно делать нечего.
Впрочем, дурью маялись не все. Фрэн глазела по сторонам и делала пометки в Своде, время от времени перекидываясь фразами с Одесситом, – она устроилась рядом с рубкой. Фира расстелила на палубе кусок брезента и копалась в горке радиодеталей, раскладывая их по какой-то одной ей понятной системе в отдельные кучки. Надо думать, это те самые, которые на вес продавались. Не помню, чтобы она у меня спрашивала разрешения на покупку этого добра, но пусть будут. Я в радиоделе не понимаю ничего, в отличие от нее и Рэнди, и доверяю им обоим, так что на такие мелочи скупиться точно не стоит. Молодец, что купила, короче.
Рядом с ней пристроилась Настя, тоже разложила перед собой какую-то тряпицу, на которой лежал разобранный пистолет. Что примечательно – не ее пистолет.
Приглядевшись, я узнал оружие Свена, то самое, из которого он застрелился.
– Ты чего, этот ствол парням не отдала? – присел я рядом с ней.
– Не-а, – беззаботно ответила мне она, орудуя ершиком. – Я такого до сих пор не видела, забавная штука. На наши кольты чем-то похож.
Я глянул на детали, лежащие на тряпице. Ну да, что-то общее есть. Хотя и не слишком.
– Наш пистолет, отечественный, – заметил я. – Вон звезды на рукояти. Хотя модель эту я не знаю, наверное, он старый очень. Нет, наверняка видел его в музее оружия, но как-то не запомнил.
– Века двадцатого, – предположила Настя. – Если звезды. Но не раньше – он же автоматический.
– Оружейнику покажем, – предложил я ей. – Он-то точно определит и год, и все остальное.
– Ага, – согласилась Настя. – Но вообще для него как для коллекционера оружия здесь рай.
– Рай-то рай, вот только нелогичный. Почему-то все оружие либо очень старое, либо просто старое. Заметь – все оно патронное, лучевого нет. – Эти мысли давно бродили в моей голове, только момента поговорить с кем-то на эту тему как-то не выдавалось. – Как будто его и не существовало. И техника вся такая же. Нет, я видел сразу после переноса одну машину почти нашего времени, но она в пыль разлетелась при первом же прикосновении. То есть монитор на берегу, который в песок врос, стоит, а новейшая техника рассыпается.
– Ну и что? – пожала плечами Настя. – Как по мне – да и шут с ним, меня и та, что у нас сейчас есть, более чем устраивает. Ну да, сиди мы в комфортабельном лайнере или лети по монорельсу над рекой, все происходило бы куда быстрее. Но удовольствия-то меньше! Мне вот лично на нашем «Васильке» больше нравится плыть, хоть он и медлительный. С оружием так же – хорошо, обзаведется народ плазмаганами[6] и лучевиками. Или даже чем посерьезней, из арсенала староземельного «Звездного легиона». И что? Перебьем друг друга по-быстрому, все крепости сроем до основания, а кто в боях не погибнет, тех биологическим оружием добьют. И будем бегать от точки возрождения до нее же по голой, выжженной степи. Нет уж, лучше так, как есть. Так проще и удобней. Ну и наконец – я красиво смотрюсь с раритетным пистолетом в руке, а?
Говоря, она ловко собирала оружие, практически не глядя. Причем новую для себя модель, которую видела впервые в жизни. Однако!
Вставив в пистолет обойму, она согнула руку в локте, поднеся его к плечу, и застыла, изображая девушку с обложки журнала Men’s Games.
– Надо волосы сзади в хвост собрать, – заметил я. – Или кепи надеть. Но в целом на «мисс оружие месяца» ты могла бы рассчитывать абсолютно точно.
Что примечательно – совпали у нас с ней выводы-то. Мне тоже не хотелось, чтобы на руках у населения Ковчега оказалось совершенное оружие моей эпохи, как раз по тем причинам, что Настя и назвала. Я читал, что цивилизацию двигают изобретатели и творческие личности. Ерунда это все. Точнее, ерунда отчасти, насчет изобретателей я согласен, но с той оговоркой, что это конструкторы новых моделей оружия. Война и оружие – вот что двигает человечество вверх по эволюционной лестнице. И чем оно совершеннее – тем выше уровень цивилизации. А что до людей искусства как источников прогресса – так это чушь. Творческие личности, как правило, служили тем, у кого в руках власть, а власть всегда у тех, кто держит в руках оружие. Если власти не было вовсе никакой, то все эти художники и композиторы просто окочуривались от голода первыми по причине неприспособленности к жизни. Нет-нет, я не против культуры, боже сохрани, без нее нельзя, без нее народ дичает. Впрочем, не стану отрицать тот факт, что люди творчества тоже способствуют прогрессу, развязывая те самые войны и революции, о которых идет речь. Большинство крупных вооруженных конфликтов, начиная с двадцатого века, разожгли как раз газетчики и писатели, выступив катализатором этого процесса. Так что все не без греха.
Только вот мне не хочется доходить здесь до высшего цивилизационного пика, поскольку им, как правило, является изобретение идеального оружия, которое и заканчивает существование человеческого вида как такового.
Ладно, это все к делу не относится. Так вот, о чем я – права Настюшка, пусть все остается как есть. Мне это все тоже очень нравится. Вот только услышал бы еще кто наши пожелания.
До Сватбурга мы так в этот день и не добрались. Точнее, мы могли бы до него добраться, поскольку ближе к сумеркам те из нас, кто ходил в рейд к первому бункеру, заметили знакомое место – ту самую излучину, где в свое время мы сцепились с бывшими соплеменниками Жеки.
– Если не останавливаться, то часам к трем ночи будем в Сватбурге, – сказал мне Одессит, который в первом рейде героически погиб в бою с болотными тварями, а потому сюда не дошел. Но зато он отметился во втором конвое, так что эти места все-таки были ему знакомы. – Фарватер я помню, опять же – полнолуние нынче, светло – хоть иголки собирай.
– Так-то оно так, – согласился с ним я. – Только вот…
– Не надо лишать людей праздника, – сказала вдруг Милена.
– Именно, – одобрил ее слова я. – Мне почему-то кажется, что нас ждут. Ну, без оркестра и транспарантов, но ждут. И если мы прибудем в ночи, то это людей… Расстроит, что ли?
– Я же не дурак, понимаю, о чем речь идет, – согласился Одессит. – Еще часок средним ходом – и встанем на якорь посередине реки. Вы как хотите, а я на берег больше не ходок, в смысле ночевки. Так это хлопотно выходит, опять же пассажиров добавляется. Да и автомат у меня отняли.
– Тебе автомат ни к чему, Жора, – утешил я его. – Ты теперь народное достояние, тебя беречь будут, холить и лелеять.
– Вот это правильно! – одобрил Одессит мои слова. – Я ж уникален, просто этого никто не понимает! А ну, мелочь пузатая, руки убери от этой блестящей штучки! Вот же ж!
Дети, по первости сидевшие тихо, поскольку были маленько ошарашены гудком, дымом из трубы и сменой обстановки, потихоньку освоились и начали бродить по кораблю, пользуясь тем, что Азиз был занят. Ну и, понятное дело, первым делом цапали все, что блестит, включая пулемет.
