Участковый: Назад в СССР 2 (СИ) - Подус Игорь

— Иваныч, ты всё загадками говоришь. А сам темнишь что-то — недовольно пробурчал Кошель, но вслед за мной всё равно побрёл.

— А ты пока особо меня не расспрашивай. Всё равно до поры ничего рассказать не смогу. Сейчас знай одно, милиция нам Наташку найти не поможет. Придётся действовать не в правовом поле. И если мы, Гена, запалимся, нас по головке точно не погладят. Соответственно, и действовать мы будем согласно обстоятельствам. Так что, ежели не хочешь связываться, так лучше сразу откажись. Я тебя отпущу и как-нибудь сам справлюсь.

— Нет. Иваныч, я с тобой до конца — Кошель поспешно подтвердил свою готовность помочь. — Тем более, раз ты считаешь, что Наташку по-другому не вернуть.

— Ну а раз готов, то пошли. Надо тебе фронт работы нарезать.

К двум часам ночи мы добрались до царского переулка. Светиться здесь долго, особо не хотелось, но иного выхода не было. Разумеется, в арку я заходить не стал, хотя, если честно, хотелось ещё раз внимательно осмотреть квадратный дворик. Нечто непонятное, ощущаемое скорее подсознательно, неуклонно туда тянуло.

Подведя Кошеля к общаге, я указал на занавешенное окно, находящееся напротив арки. Именно там проживал дед, затворник, с которым я познакомился в момент выезда на жалобу его соседей.

— Вон то окно видишь?

— На втором?

— Да. Завтра с утра ты начинаешь дежурство в этой комнате. Разумеется, школу придётся пару дней прогулять — сказал я, и чтобы долго не маячить в опасной зоне, побрёл в сторону выхода из переулка.

— И как я туда проникну? Дверь ломать или отмычка имеется? — Кошель догнал меня и начал задавать правильные вопросы.

— Ничего ломать не надо. — Я вытянул из кармана и протянул парню две красненькие купюры. — Значит так, идёшь с утра в универсам. Затариваешься продуктами по полной, на всю двадцатку. Молоко, яйца, колбаса, сыр, масло, макароны, овощи, крупы. Надеюсь, объяснять не нужно, что брать для готовки еды на несколько дней? Не забудь, взять чая и чего-то из сладкого. Конфеты, пряники, печенье, шоколад. Короче, не скупись, это всё для дела.

— И для кого это всё?

— Для тебя и хозяина комнаты. Там живёт дед, божий одуванчик. Соседям по коммуналке скажешь, что ты комсомолец-герой, добровольно вызвавшийся взять над дедом шефство. Если жильцы начнут смотреть на тебя с подозрением, скажи, что пришёл от участкового. Принёс продукты. Будешь сегодня и завтра готовить на общей кухне и убираться в комнате деда.

— Убираться? — возмутился Кошель.

— Я не заставляю тебя устраивать генеральную уборку. Так, полы подмети, да пыль вытри для виду. На самом деле там у тебя будет совсем другая задача.

— И что же я буду делать, в той комнате?

— Следить за домом инженеров. Причём днём и ночью, в течение двух суток.

— И за кем мне следить? Иваныч, это же Царский переулок. Его взрослые тупиком жизни называют. Здесь с внешней стороны общаг и коммуналок, почти никто не шляется. Магазинов нет. Машины внутрь почти не заезжают.

— Вот и хорошо. Значит, если форточку немного приоткрыть, то ты любой работающий мотор сразу услышишь, даже если задремлешь. А теперь слушай и запоминай, что именно нас интересует. Во-первых, любая скорая помощь, заехавшая в переулок. Во-вторых, вообще любой автотранспорт. Увидишь машину, сразу записываешь номера и марку. Если кто заехал в арку дома инженеров или припарковался рядом, уделяй таким машинам особое внимание. Смотри, кто за рулём и сколько пассажиров приехало. Постарайся запомнить приметы каждого. Если появилась скорая или легковая машина иностранного производства, сразу звони мне.

— Иваныч, думаешь те, кто Наташку увёз, как-то с этим домом связаны? — спросил насторожившийся Кошель.

Видимо, парень уже сделал какие-то свои выводы и теперь начинает меня прощупывать.

— Посмотрим — уклончиво ответил я. — Но даже если ты вдруг увидишь, что Наташку привезли, не дёргайся и сам ни в коем случае, туда не суйся. Это очень опасно и может сорвать всё дело. Запомни, в первую очередь, обязательно отзвонись. Завтра у меня первое дневное дежурство, так что я либо в опорнике буду сидеть, либо сюда припрусь, либо домой зайду. Сейчас нарисую ещё парочку телефонных номеров, по которым меня можно будет найти.

— Иваныч, а если Наташку привезут, но я не дозвонюсь? А потом я увижу, как её обратно увозят?

— Гена, я же сказал — главное — не дёргайся, иначе только навредишь делу. Пусть увозят. Значит, так надо. Главное — до меня дозвонись. Кстати, телефон установлен на первом этаже. У коменданта первой общаги есть ещё один. А около третьей установлен таксофон.

Поначалу я не хотел нагонять жути, но зная непоседливость Кошеля, решил усилить накал. Пускай прочувствует важность момент и поймёт, что всё серьёзно. Тем более, раз уж я его привлёк к делу, нужно попытать через него кое-что достать.

Дойдя с Кошелем до аллеи, ведущей в сторону парка, я уселся на лавочку и перед тем как продолжить обработку парня, для виду огляделся по сторонам, как это делают шпионы в фильмах.

— Гена, у меня к тебе имеется ещё одно важное дело.

— Какое? — насторожился Кошель.

— Я у тебя сейчас кое-что спрошу, но ты сразу не отвечай. Подумай хорошенько. А завтра в обед дашь мне ответ, разумеется, если он появится. Тема деликатная, и, если ты её завтра не поднимешь, обещаю, перезадавать вопрос не стану.

— Иваныч, не нагоняй жути. Спрашивай.

— Короче, Гена, я точно знаю, что у твоего бати с корешами имеется схрон со стволами. Не знаю, что там конкретно лежит, но предположить могу. Если ты в курсе и сможешь что-то мне раздобыть, то завтра дай знать. Предупреждаю сразу, это не для моих ментовских дел. Всё наоборот, стволы нужны, чтобы не привлекать внимание органов правопорядка. На этом тему закрываю. Сейчас ничего не отвечай.

В процессе произнесения своего спича, я заметил, что Кошель выглядел весьма удивлённым. Он хотел что-то сразу сказать, но я жестом показал, чтобы молчал. После этого мы распрощались, и я направился в сторону морга.

Почему я вообще затеял разговор о незаконном огнестреле? Да потому что знал, у таких, как батя Кошеля, точно что-то припрятано, на крайний случай. Я, кажется, что-то слышал о найденном воровском схроне, в прошлой жизни. Во время первого ночного дежурства в милиции про это рассказал старшина Харченко. Правда, что конкретно там нашли, я так уточнить и не успел.

Позже, я десяток раз лично принимал участие, в изъятии найденного в тайниках оружия. Но всяческие наёмные убийцы, бандиты и рэкетиры девяностых, это всё прятали намного позже. Так что пока там пусто.

А между тем я чувствовал, для наших целей, обреза курковой двустволки, явно маловато. Надо срочно добыть что-то посерьёзнее. Да и доктора Каца, не мешало бы вооружить, хоть чем-то короткоствольным.

Добравшись до морга, я обнаружил в кабинете Каца горящую настольную лампу. Постучал в окно, и через минуту мне открыл заспанный док.

— Саша, хорошо, что пришёл. А то я сижу тут жду, жду — изрёк Кац.

Зайдя в кабинет, я заметил ополовиненный бутылку коньяка на столе и недовольно покачал головой.

— Артём Абрамович, чего это ты в одиночку с коньячным зверем борешься? Волнуешься?

— Да, Саша. Что-то душа не на месте. Чую, приближается нечто нехорошее.

— Не ты первый, кто меня сегодня про это предупреждает. По моим данным, в частном секторе пропала одна молоденькая особо, подходящая по всем параметрам на роль новой жертвы. К её исчезновению причастны пара московских мажоров.

— А эти каким боком засветились?

— Артём Абрамович, а ты как сам думаешь, кого вечноживущие могут завозить в медицинских саркофагах во тьму, для излечения болезней и продления жизни?

— В первую очередь, нужных им людей. Скорее всего, кого-то из партийной номенклатуры. Может, их родственников.

— Согласен. Им нужны новые связи и крыша, не позволяющая их, трогать. После излечения любимой жены или сыночка от смертельной болезни любой партийный шишка согласится на многое. Кроме этого, они хотят повысить свою популяцию. Так сказать, влить новую кровь в свои ряды. Думаю, пока в СССР вечноживущих очень мало, так что им придётся изменить положение дел.