На афганской границе (СИ) - Март Артём

— Илья ж его щенком взял, — грустно начал Стасик. — Вырастил из него собаку что надо. А как погиб, у Булата словно бы крышу снесло. Шарики за ролики заехали.

— Никого не подпускает к себе, — заговорил я, уставившись себе под ноги. — Огрызается, будто бы все ему теперь враги.

Вдруг Стасик Алейников замер. Обернулся ко мне. В темноте блеснули его удивленные глаза.

— Так и есть, — буркнул он.

«Прям как я первое время, после смерти Сашки» — всплыло вдруг у меня в голове.

— Шефу предлагали Булата списать, — продолжал Стас, — прислали Пальму, эту сучку кусачую. А Шеф пока не хочет, упирается. Думает, что Булата можно еще в строй вернуть. Хотя бы как караульно-сторожевую собаку.

Мы вышли на берег Пянджа. Пошли вдоль высоких скал. Река шумела. Неприятный ветер пронизывал бушлат холодными иголками, колол лицо.

— Ты глянь, — Стас как-то горько хмыкнул, вглядываясь в темноту, — зеленые опять дрыхнут.

— Ваще не хотят служить, — поддакнул Мишка Глушко.

— Че? Давай опять шуганем?

— А давай! Чего мы все о грустном, да грустном? Добавим красок в серые будни пограничной службы!

Наряд остановился, и Стасик задрал ракетницу к небу. Грянул выстрел. Ракета снова устремилась к бугристым тучам. Сделала их, адски-красными. Изгнала темноту вокруг себя. Потом стала опускаться.

На мгновение в красном свете проявился пост афганцев. А через секунду грохнуло. Прогремел взрыв. Огромный столб огня возник там, где мгновение назад стоял пограничный пост зеленых. Вдруг все стало красным-красно. Действительно, как в аду.

Стас аж присел. Все уставились на огонь, словно загипнотизированные, не верящие глазам. Все, кроме меня.

— Там! — Крикнул я, глядя назад по тропе. — К бою!

Глава 20

Свет взрыва подсветил отряд духов, крадущихся за нами по берегу. А потом над нашими головами засвистели пули.

Не успел этот свет рассеяться, превратиться в робкое зарево, как я уже оценил обстановку.

Группа душманов, больше десятка, приближалась. Чуть дальше, где река уходила за перевал, я заметил еще врагов. Духи, скрывшись под скалой, переплыли Пяндж на плотах и теперь затягивали их на берег.

Не теряя времени, я кинулся в укрытие, к ближайшему камню. Остлаьные, быстро очухавшись после подрыва погранпоста зеленых, тоже попрятались кто куда. Стас отправил в душманов несколько одиночных.

— Много их, сук! — Орал Стас, — надо отходить и доложить на Шамабад!

— Головы не поднять! — Крикнул Мишка.

— Гранатами их! Пока замешкаются — отходим! — Заорал я.

Бойцы переглянулись и разом полезли в подсумки. Сначала Стас, а потом и Миха кинули в приближающихся моджахедов по две гранаты.

Спустя несколько секунд раздались звонкие хлопки, краткие вспышки озарили берег.

Еще когда дежурный отправлял нас в наряд, и старшина с усмешкой выдавал нам с Уткиным тяпку с лопатой, я видел, как остальные члены наряда брали с собой по две РГД-5. Гранаты наступательные, радиус разлета осколков невысокий. Да и их количество тоже. В настоящем бою они все равно как светошумовые. Только если прям рядом упадет, тогда будет повеселее.

Но и их хватило, чтобы внести в ряды группы душманов сумятицу. Духи стали кричать, разбегаться, падать за укрытия. Судя по крикам боли, кого-то задело. Может быть, и убило.

— Давай! Пошли! — Закричал я, выскочил из-за укрытия.

Остальные трое тоже повскакивали, принялись торопливо отходить, быстро, наугад отправляя во врага одиночные. Потом побежали.

Я бежал последним, но не успел отойти и трех метров, как из-за ближайшего камня на меня тут же кинулся душман с ножом в руках. Не растерявшись, я огрел его черенком тяпки, а потом вогнал ее в череп врагу, да так там и бросил, потому что застряла.

Краем глаза увидел, как Миша скосил тремя пулями еще одного, подходившего к нему. Эти были налегке, да еще и мокрые. Видать, преодолевали реку вплавь.

— Метров через сто будет тропа! — Кричал Стас убегая. — Крутая, по ней нечасто ходим! Но там есть где укрыться!

Миша на ходу пытался запустить рацию. Уткин, потеряв лопату, бежал передо мной.

Гранаты остановили душманов не надолго. Уже через полминуты пули засвистели снова. С характерным звуком стали рикошетить о камни.

— Там! Тропа! — Крикнул Стас.

Очередная пуля взвизгнула рядом о стену скалы, и Стас ойкнул, а потом упал.

Весь наряд остановился. Я тут же кинулся к нему.

— Сука! Ранили! — Орал он, — ноги подкосились! Не пойму, куда попало!

— Автомат! — Крикнул я и принялся снимать со Стаса АК, пока Мишка присел рядом, на колено и зарядил в душманские тени, бегущие следом в темноте, короткую очередь.

Когда метрах в ста от нас взорвалась чужая граната, я понял, что терять времени нельзя, замешкаемся — закидают. Тогда пиши, пропало.

— Хватайте его! — Закричал я и обернулся.

Краем глаза увидел, как могучий Уткин просто вздёрнул Стаса на ноги, и повесил за руку себе на плечо.

— Ходу! Ходу! — Крикнул я.

— Пацаны! — Заорал Стас.

— Уноси его, мы следом! — ответил я.

Уткин потащил Стаса вперед, а мы с Михой заняли оборону за ближайшими камнями. По очереди стали вести огонь. Но если Миха бил в темноту, чуть не наугад, я выцеливал этих гадов наверняка.

Вот, чуть справа, метрах в ста пятидесяти, вспыхнуло дульное пламя. Пуля ушла выше и правее. Я буквально поучаствовал поток воздуха, разрезанного ею. А потом дал очередь на вспышку. Увидел, как тень боевика завалилась на пограничную тропу.

Следующего снял таким же образом. Потом еще одного. Когда духи поняли, что стали погибать, замешкались с погоней и залегли.

— Сейчас! — Крикнул я, — отходим!

Мы с Мишей почти разом кинулись бежать.

— Здесь! Сюда! — Заорал нам Стас, из-за угла, когда мы с Мишей чуть было не пробежали заворот на тропу. — Сюда и вверх!

Все вчетвером мы стали пробираться по крутой тропе. Уткин с трудом, словно вол, запряженный в плуг, тащил на себе стонущего Стаса. Мы, как могли подталкивали Уткина. Я снял с обоих вещмешки и Стасов подсумок с фонарем. Всю эту поклажу мы с Мишей разделили между собой.

— Мишка! Давай к старому дому! Там выйдем на связь и займем оборону!

— Там мост смыло, забыл⁈ — Крикнул Мишка.

— Давай к старому дому! А так, догонят! — Настоял Стас.

Мы повернули, и тропа стала более пологой. После пошли по вершине скал, прячась за кустами арчи и шиповника. Снизу все еще звучала душманская речь. Их крики все усиливались. Духи не прекращали погони.

Минут через пять мы набрели на узкое ущелье. По другую его сторону увидел я приземистый и покосившийся турлучный домик с остатками крыши. В темноте он походил на ведьмину избу из сказок.

— И что теперь? — Спросил, переводя дыхание, Миха и уставился на переправу.

А переправа представляла собой единственное бревно над пропастью, оставшееся от моста.

Внезапно крики за спиной стали громче. Я обернулся.

— Сука… — Процедил Миша, — видать, заметили, куда мы ушли. Преследуют.

Стас затрясся, глянул на меня блестящими глазами. Его губы дрожали.

— Зря гранаты потратили, — прошептал он, — эти суки мертвым головы не режут.

На то, чтобы сориентироваться в ситуации, у меня ушло несколько мгновений. Я тут же снял автомат и подсумок с оставшимися магазинами. Сунул все Васе.

— Саша, ты чего? — Расширил тот глаза.

— Переходите на ту сторону, — сказал я, скидывая свой вещмешок, — Стас, сможешь перелезть?

Стас, присевший под сухоньким деревцем, скривился, ощупал раненую ногу.

— Если только на карачках, — процедил он.

— Ракетницу, — я протянул Мише руку.

— А зачем? — Удивился тот, — ты чего задумал, Селихов?

— Давай сюда. Я отвлеку духов. Вы переправляйтесь. Займите оборону и попытайтесь вызвать заставу. С двумя автоматами у вас будет больше шансов.

— Селихов, окстись, — изумился Миха, прижав ракетницу к груди, — ты чего⁈