Афганский рубеж (СИ) - Дорин Михаил

— А будет ещё ближе, если ты мять будешь одно место. Ручку от себя и… пошёл!

Начал вместе с Батыров пикировать. Нос вертолёта наклоняем всё ниже.

Скорость тут же начала расти. Слегка поворачиваю вертолёт, чтобы стрельнуть по скоплению духов. Целится вот так «на глазок», да ещё когда пот скатывается в глаза совсем непросто.

— Пуск! Пуск! — сказал я по внутренней связи.

Нажать на кнопку может только командир. У меня пуск НАРов не запитан на ручку управления.

— Пуск! Ухожу влево! — доложил Батыров

Вертолёт болтнуло. Ракеты пошли. В паре сотнях метрах внизу разрушенные строения, с которых по нам уже стреляют из автоматов. Отстреливаем ловушки, а следом уже заходит вторая пара.

— Вот туда! Давайте! Хорошо идёт! — радостно кричит в эфир Днепр.

Делаем повторный заход, и уже Димон сам прицеливается и пускает ракеты. Приноровился командир быть боевым лётчиком, а то сомневался в себе.

Делаем ещё один залп. Склон горы погружается в дым и пылевую завесу. Единственный ориентир — оранжевые дымы авианаводчика.

— Ещё можно. Точно ложатся! — радовался Днепр.

Можно выполнить ещё один заход и нужно будет уходить на аэродром.

— Днепр, 207й, выхожу на боевой.

— Понял. Слева от оранжевого дыма работайте.

Скорость держим расчётную. Проверили, что цепи питания по-прежнему включены. Ещё раз довёл параметры ввода в пикирование, но… Батыров не слушает. Рубеж начала атаки пролетел.

— Близко подходишь, — сказал я.

— Нормально. Чтоб точнее попасть, — говорит Батыров, затягивая момент с началом атаки.

— Командир, осколками наших зацепит, — говорю я, но Димон медлит.

Безопасная дальность разрыва НАР 500 метров. Сейчас, даже если он попадёт точно и не будет большого разлёта, до позиции Днепра будет меньше 100 метров. Слишком рискованно.

— Погоди. Надо, чтоб прям точно духам залетело, — отвечает командир.

Куда точнее? Он ракеты перед окопами наших парней положить хочет?

— Уходи на повторный, — повысил я голос.

Но Батыров не послушал. Наклонил нос и устремился к склону. Всё очень быстро происходит. Только он спикировал, а перед нами уже пыль и дым от предыдущих разрывов. И вот он передний край наших парней, обозначенных оранжевым дымом.

— Уходи на повторный! — снова сказал я, но командира звена уже не остановить.

Слишком близко к склону горы. Сейчас пустит, и можем сами попасть под осколки. Хватаюсь за ручку, но отвернуть уже не успею. В последний момент толкаю ручку управления вперёд, чтобы немного увеличить наклон траектории полёта ракет.

— 207й, близко! — кричит ему авианаводчик, но уже поздно.

Пуск ракет произведён. Перед глазами клубы дыма, через которые еле видно склон горы. Ракеты упали ниже по склону.

— Влево, влево! — повторяю я и отворачиваю вертолёт.

Я чуть не съехал с кресла, а нога еле-еле успела отклонить левую педаль, чтобы разворот получился скоординированным. Карим «впечатался» в стенку, ударившись шлемом об стойку за Батыровым.

Ручку продолжаю отклонять влево, увеличивая крен. Слегка даже перегрузка придавила. Перед глазами камни, скалы, и… разрушенные стены домов на склоне.

Всё тянется долго. Кажется, этот разворот никогда не закончится. Всё настолько близко, что можно разглядеть каждую трещину на земле и строениях.

Ещё секунда и всё остаётся позади. Выравниваю вертолёт, утирая глаза от пота.

— Близко попали, 207й, — тихо сказал ведущий второй пары.

— Днепр, ответь 207му, — начал нервно запрашивать авианаводчика Димон.

Это будет очень плохо, если Батыров ошибся со своим расчётом.

— Днепр, 207му, — ещё раз запросил командир звена.

Тут «на горизонте» появилось и командование. Вернее, в эфир вернулся генерал Целевой. Кто давал указания до этого момента непонятно.

— Днепр, я 001й. Днепр, на связь. Днепр не молчи, — повторял руководитель операции.

В эфире воцарилась тишина. В нашей кабине тоже никто не издал и звука. Высматриваю, последствия удара. А там только огонь, дым и клубы пыли. Оранжевый дым постепенно рассеивается.

Не хочется верить, что авианаводчик с бойцами столько ждали поддержки, и погибли от «дружественного» огня. Я хотел посмотреть в лицо Батырову, но он уставился в свой блистер и дрыгал коленями. У него в голове даже не промелькнуло, что он сейчас управляет группой.

Они ведь ждут от него команды. Хотя, сейчас все в ожидании голоса Днепра. Но его всё нет.

— Днепр, 001му. Днепр, ответь! — продолжал вызывать генерал авианаводчика.

И опять в эфире пауза. Уже и нет докладов о том, кто и насколько продвинулся. Пора возвращаться к реальности и уходить на аэродром.

— Мужики! Братцы! Орлы! В яблочко попали! — прозвучал в эфире радостный голос авианаводчика Днепра.

Бытыров отклонился назад в кресле и смахнул пот с лица. Ощущение такое, что он умылся, настолько много с него капало воды.

— Ребята с меня поляна! Выручили! — продолжал радоваться Днепр.

Парня можно понять. Тут ещё и бахнули рядом с ним НАРами, и он всё равно живой. День рождения практически.

— Мужики, я думал, уже не прилетите. Как вернусь, всех найду. Всем проставлюсь…

Тут уже командующий решил прервать Днепра, а то он так никому не даст работать.

— Спокойно, Днепр. Никто тебя бросать не собирался. Как обстановка? Нормальная? — спокойным голосом запросил Целевой.

— Да! Готовы к эвакуации!

— Понял тебя. Скоро заберём, — ответил генерал-лейтенант.

— 001й, я 281й, группу наблюдаю. Готов сесть и забрать, — доложил ведущий второй пары Ми-8, которые отработали с нами.

— Выполняйте, 281й, — разрешил Целевой.

Через пару минут бойцов забрали и мы начали отход по обратному маршруту.

— 207й, группой занимаем курс на Окаб, — доложил Батыров, отошедший от волнительных мгновений.

— 205й, понял. Справа от тебя, — доложил замполит Кислицын.

Оставили позади ущелье. Хорошо, что вот так всё закончилось. Но Батырову я по прилёту устрою разбор. Причём самый полный.

Глава 23

На подлёте к Баграму ощущалась напряжённая обстановка. Руководитель полётами практически не замолкал, а самолёты заходили на посадку, обгоняя по пути вертолёты и транспортные Ан-12.

Лётное поле с высоты напоминало огромный муравейник. Одна группа вертолётов заруливает, а вторая уже разгоняется по рулёжке и взлетает, уходя в сторону Панджшера. МиГ-21 заходят по крутой глиссаде. На касании виден дымок из-под колёс, и тут же следующая пара выруливает на исполнительный.

— 117й паре взлёт, — докладывает в эфир ведущий пары МиГ-21 в тот момент, когда прилетевший самолёт сруливает с полосы.

МиГи разгоняются по полосе, отрываются и резво уходят вверх практически вертикально. А следом очередные уже на посадочном курсе. И такая «карусель» целый день.

После посадки, заруливания и выключения двигателей на стоянке, к нам уже спешили техники, чтобы быстрее обслужить вертолёт. Заместитель командира эскадрильи прямо на стоянке просунул в открытый блистер фотопланшет и начал объяснять дальнейшие задачи.

— Вылет четвёркой. Кислицын — ведущий. Выходить в район работы Волги. Далее по его командам работаете, — довёл замкомэска.

— Повреждения надо осмотреть, — сказал Димон.

Заместитель Енотаева посмотрел на лопасть, которая остановилась прямо над ним.

— Ну, есть дырки. Ничего страшного. Сабитыч, подготовку не задерживай, — дал он указание и ушёл к другому вертолёту.

На бетон высыпали бойцы, которых наши коллеги забрали с вершины. Радостнее всех был парень в костюме КЗС, светлой панаме и радиостанцией на спине. Он был с ног до головы в пыли. Только усы имели несколько иной цвет, нежели лицо и кожа.

— Вот и авианаводчик. Счастливее человека не видел, — сказал Батыров, показывая на прыгающего усатого парня.

— Ты бы не так радовался, если б вернулся с того света, — ответил я.

Карим затормозил несущий винт и начал подниматься со своего места. Только Батыров решил выйти из кабины следом, как Сабитович его остановил.