Сергей Шкенёв - Параллельные прямые
— Быть по сему. Только учтите, выступать на митингах и клеймить проклятый царизм я не намерен.
— И не нужно, поверьте. Тем более так-то вот. Другое дело — осудить кровавую клику Николая Романова, опорочившую светлый и благой образ императорской власти.
— Даже так?:
— А что, можно иначе?
Вечер того же дня. Посольство СССР во Франции
Берия заперся в одном из кабинетов, тщательно задёрнул шторы, и достал из сейфа портативную радиостанцию. Чудо сие свободно поднималось одной рукой, не слишкой её утруждая восьмикилограммовым весом.
Дождавшись нужного времени, он коротко бросил в микрофон:
— Операция «Фридлинг» началась.
Глава 20
А помнится, была держава.
Шугались ляхи и тевтоны.
И всякая пся крев дрожала
Завидя наши эскадроны.
Тимур Шаов
«Правда 2 марта 1934 года
Новые провокации литовской военщины.
На границу с СССР в районе с. Нявас-Свенцянас прибыл 1-й пехотный полк литовской армии (1600 человек, 10 орудий), кавалерийский полк (600 сабель), 15 танкеток, 6 противотанковых орудий. В р-не д. Пляушки (6 км восточнее) литовцами установлено 16 зенитных пулемётов. К провокационно-демонстративной охране литовско-советской границы привлечены члены военизированной организации «Жаулис».
Новая встреча наркома иностранных дел СССР А.А.Логинова с премьер-министром Литвы А.Муркисом.
Нарком в категоричной форме потребовал принять меры по разрешению территориальных претензий со стороны Балтийской Конфедерации. Возражения, что оба государства не имеют общих границ, отвергнуты как абсурдные.
Тов. Логинов также потребовал уволить министра внутренних дел К.Скучаса и начальника департамента политической полиции А.Вилкаса»
Житие от Гавриила
Запасами настоящего кофе на «Челюскине» мы обязаны Отто Юльевичу Шмидту. Сам большой любитель и ценитель, он настоял на своём, за что теперь и благодарны начальнику экспедиции. Это пусть пролетарии кофе не пьют, а академику положено. Алгебраист, понимаете ли. А потому имел всех ввиду. Я то к академии отношение имею косвенное, только через графиню Дашкову…. Что? Нет, это не я был. Это она сама. Проснётся, бывало, утром, и не поднимая голову с подушки, совета моего спрашивает: — «Скажи мне, друг сердешный Гавриил Родионович, как мне науку российскую вперёд продвинуть?» Так и двигали, по мере сил.
Сейчас вот с Лаврентием Палычем пожинаем плоды просвещения, неторопливо приканчивая по третьей чашке.
— Ты родословную Деникина составил?
— Обижаешь, товарищ Архангельский, — ухмыльнулся Берия, — вчера ещё готова была.
— Ну и как?
— Замечательно, почти ничего не пришлось дополнять. По материнской линии чётко прослеживается кровь Миндвога. Подправил чуть-чуть, пару германских императоров приплюсовал, одного Папу Римского и всё. Идеальный претендент на литовский престол.
— Родственник, значит.
— Это как? — Не понял Лаврентий.
— Мишка тогда в Литве работал. Вот и наплодил наследников.
— Архангел Михаил?
— Ну не херувим же…. Ты, Палыч, не только историю спецслужб изучай. Оно полезно.
— Понятно…, - протянул Берия. — А зачем это нам надо, Гаврила Родионыч? Вроде бы ты был противником вмешательства в дела этого мира.
— Мы и сейчас не вмешиваемся, — удивился я непонятливости Лаврентия, — они всё сами делают. Так, пара небольших советов, необязательных к исполнению. Или тебя смущает наш маленький такой, практически незаметный, подлог? Так и нет его вовсе, а чуть-чуть не считается.
— Да что я, не понимаю. Если на благо государства…. Почему бы и нет?
— Вот, о чём и говорю. А Гиви всё уговаривает на непосредственные действия. Зачем? Будто без меня некому с винтовкой по долинам и по взгорьям дивизии вперёд водить.
— А не замечаешь, товарищ Архангельский, какой довольный в последнее время ходит наш генерал Раевский?
Да, действительно, давно я не видел у Изи такой сияющей физиономии. Наверное, лет пятьсот тому назад, когда он в очередной раз разорил владения Сапеги, повесил на осине пана Радзивилла, продал османам виленского епископа Войтеха, и пожёг в придачу половину Литвы. И другую бы ободрал как липку, но уступил эту честь нашему родственнику Михаилу, в те незапамятные времена более известному как крымский хан Менгли-Гирей.
Эх, славно мы повеселились в той командировке. Она, правда, слегка затянулась, но что значат жалкие сорок три с половиной года для истории…. Зато какой след в ней оставили, пусть и не под собственными именами.
Славно…. Но и тогда обошлись без пошлого совмещения разумов и прочего обмена телами. Принцип, господа. Нет, напротив, мы честь по чести родились и с младенчества присматривали за собой, оберегая, обучая и воспитывая.
Как это так, спросите? А что такого? По должности положено. Папа у нас триединый, так мы в него удались. А вот как положенный срок подошёл, так сразу за работу принялись. Не раньше. За пачканье пелёнок, пусть и шёлковых, командировочные не идут.
А вот потом…. Одно плохо было. Чуть упустил себя из виду в отрочестве, так моментально оженили. Сволочи. Это в двенадцать то лет. Говорят, заветы деда выполняли. Ага, как же. Когда ему те заветы давать? Занят был дедушка очень. То Мамая в чистом поле к стенке ставил, то от Тохтамыша по оврагам прятался. Занятой человек был, царство ему небесное.
Ну, это дело прошлое, справился и с этой проблемой. И попутно взвалил на себя кучу других. А какие они всегда на Руси существовали? Вот и не угадали! То, что первое пришло Вам в голову — не проблема, а две национальные достопримечательности. Лишимся хоть одной, и жизнь станет скучна и пресна. Вымрем с тоски.
Меня Литва в те времена беспокоила. Пришлось почесать. Хорошими, такими, граблями. Изя, по молодости лет поставленный всего лишь главным воеводой, действовал с востока и севера. Мишка с юга пошёл. Замечательный союзник был, верный и надёжный. Только очень жадный до подарков. Это он, скорее всего, от местных заразился. То кречетов охотничьих попросит, то соболей клянчит. А сам фигу, цветными камнями отдаривается.
Наверное, от воздержания характер испортился. Что? Нет, я в хорошем смысле этого слова. От вина ему приходилось воздерживаться. Единственная отдушина — мои послы, с которыми меды откушивал до полного изумления.
Дружба, понимаешь. Это потом внучок мой, Ванька, не токмо прозвище почётное присвоил, но и умудрился с ханами расплеваться, гадёныш малолетний. И почто его ещё в люльке не удавили? А при мне лепота была. Русский с крымским татарином — братья навек. А что нам делить было? Дикое поле? У обоих до него руки не доходили. Договорились владеть сообща. Нормально получалось. Делить…. Разве что добычу. Изя с Мишкой, пардон, князь Изяслав Щеня с ханом Менгли-Гиреем постоянно пополняли казну удачными набегами. То с Золотой Орды позолоту обдерут, то с Киева сливки снимут. Всё лишняя копеечка.
Да, многое потом изменилось. А жаль. И, скажите, какого хрена мои потомки расплевались с Оттоманскою Портой? На-фи-га? Так замечательно всё у нас начиналось. Воевать и в мыслях не было. Из-за проливов? Султан Баязет сам их предлагал. В обмен на Швецию. Зачем она ему понадобилась? Мне же нужнее…. Но не успел, срочны вызывал шеф, и пришлось скоропостижно почить в Бозе, сдав дела наследнику.
Лаврентий Павлович звякнул тонким фарфором, наливая новую чашку, чем отвлёк меня от благочестивых воспоминаний.
— Кто с документами отправится, Гавриил Родионович?
— А что, есть варианты?
— Ну, Изяслав Родионович мог бы.
Я фыркнул в чашку, и вылетевшие горячие капли разбудили сладко дремавшего такса.
— Не смеши, Палыч. Как ты это себе представляешь — два эшелона с боевыми офицерами, несколько вагонов автоматического оружия и генерал Раевский в придачу. И всё это великолепие мирно проезжает по территории Германии? Ты бы удержался?
— Вполне, — кивнул Лаврентий. — На кой мне она сдалась, с их бардаком и балаганом?
— Это ты понимаешь, а у Изи просто рефлексы сработают. Привык он, понимаешь, Берлин на шпагу брать.
— Так в прошлый раз, это он был? То-то портрет знакомым показался.
— Вот именно. Там нужно будет тихо и спокойно проехать, не привлекая излишнего внимания.
— Как Ленин? — Предположил Берия облизываясь.
— Обойдутся и без икры в вагонах. Там делов-то, передать Деникину пакет и инструкции тебе-младшему. Кстати, а как ты воспринимаешь себя самого в роли младшего брата? Да и старшего тоже?
— А неплохо воспринимаю. Можно сказать — положительно. Хотя сначала была мысль себя в Сибирь сослать, или, вообще, к стенке поставить. Я же помню, какой сволочью порой был.
