Афанасьев Александр Афанасьев Александр - Время героев ч3 нов. вариант
Лейтенант недобро посмотрел на него.
— Когда мне тыкают в рожу автоматом и невежливо себя ведут — не вижу причины вести себя прилично…
— Твое? — лейтенант указал на чехол для оружия, который держал в руках Ландрю.
— Нет, сэр… — ответил чуть сбледнувший с лица патрульный.
— А почему мы нашли его в багажнике?
— Это… это Стива. Понимаете, после этого дела в Голливуде…
— Все я отлично понимаю. И ни в чем тебя не обвиняю. Многие так делают, ружья ни на что не годятся. Что там было? Помповый карабин?
Ремингтон специально для полиции выпустил модель 7615 в калибре.223 и питающиеся из стандартного магазина М4, который сейчас использовался везде, в Стоунерах морфлота, в Ar-20, в новых вариантах М4 от Colt — всеамериканский стандарт, короче. Перезаряжающийся движением руки механизм как в помповых ружьях снижал накал страстей разных либералов, визжащих, что полиция вооружается армейским автоматическим оружием для войны с собственным народом. По мнению лейтенанта — всех этих говорливых ублюдков надо на месяцок отправлять поработать в полицию, в какой-нибудь дерьмовый район — тогда они не то, что за винтовки — за пулеметы выступать будут! Об ограничении на оружие рассуждать хорошо до первой перестрелки.
— Нет, там обычный карабин был. Кольтовский, специально для полиции. Ствол шестнадцать дюймов.
— Магазины? — спросил Ландрю.
— Что, сэр?
— Магазины, говорю? Сколько патронов?
— Четыре сэр. На тридцать.
— Значит, этот парень теперь вооружен не только двумя пистолетами, но и карабином — подвел итог лейтенант — просто великолепно… Супер!
— Сэр! — на автостоянку вбежал патрульный — срочный вызов, мобилизация — четыре. В Южной Пасадене вооруженная толпа сожгла полицейский участок и движется в сторону Голливуда! Срочный сбор всем!
Началось…
— Лейтенант! — позвал Ландрю, когда они уже бросились бежать — если вы наткнетесь на этого парня, не рискуйте, вызывайте нас! Если вы, конечно, не хотите своими глазами увидеть, как много полицейских быстро отправляется на тот свет!
Последний раз — крупный мятеж в Лос-Анджелесе произошел в девяносто третьем, тогда несколько белых полицейских пристрелили чернокожего воришку, причем потом оказалось, что у него не было оружия. Разъяренные негры бросились на улицы, начали переворачивать машины, поджигать и грабить. Белые начали строить баррикады, организовывать патрулирование и стрелять по носящимся на угнанных пикапах по улицам бандам без предупреждения. Всю эту кровавую вакханалию помог остановить лишь ввод в город восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии в полном составе, вдобавок к Национальной гвардии, которая с ситуацией не справлялась. Для того, чтобы не накалять ситуацию — после подавления мятежа многие дела по совершенным в эти дни бесчинствам — не довели до суда. Просто замели весь мусор под ковер, похоронили умерших и стали жить дальше.
Но сейчас — все было намного серьезнее.
Мексиканская мафия и вооруженные сепаратисты были намного более опасной организацией, чем Черные пантеры даже в период их максимального могущества. Если Черные пантеры перебивались с хлеба на воду, добывали оружие налетами на арсеналы Национальной гвардии, кражами и скупкой на черном рынке — то мексиканская мафия сейчас покупала оружие подобно какой-нибудь армии, в огромных количествах оптом. Мексиканская мафия и сепаратисты имели на два порядка большие финансовые возможности, располагая полноводной рекой денег, поступающих от наркотранзита и наркоторговли. Наконец — ситуация в Лос-Анджелесе конца нулевых по сравнению с девяностыми — резко обострилась. Предпринятый предыдущим президентом ввод войск в Мексику с целью «окончательного решения мексиканского вопроса за год-два» обернулся обвальной дестабилизацией обстановки и началом открытой гражданской войны. В Сан-Франциско и Лос-Анджелес хлынули толпы беженцев, их не могло остановить уже никто и ничто. Нищие, голодные, озлобленные, потерявшие то немного, что у них было, живущие в страхе быть вытуренными из страны обратно, инстинктивно стремящиеся попасть в большой город потому что там легче найти работу — беженцы стали легкой добычей для вербовщиков наркомафии и сепаратистов. К середине нулевых во всех южных штатах САСШ уже сложились мощные, хорошо вооруженные мексиканские общины. В ходе десятков кровавых разборок в тюрьме и на воле, они решительно потеснили с криминального рынка господствовавшие на нем негритянские банды, сосредотачиваясь, прежде всего на розничной торговле наркотиками и угоне машин для перепродажи в Мексику. Негры, куда лучше организованные и имеющие многолетний опыт организованной криминальной активности дали отпор: в одной только банде «Восемнадцатый район» состояло сто двадцать тысяч боевиков во всех континентальных штатах. Наряду с мексиканскими гангстерами удары наносились и по беженцам — негры хорошо понимали, откуда мексиканская мафия черпает свою силу. В итоге — неграм удалось (пока) отстоять большинство тюрем и не допустить проникновения мексиканцев почти во все штаты центра Америки и восточного побережья. На юге установилось неустойчивое равновесие, и только у самой границы, в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и дальше к югу — безусловно господствовали мексиканцы.
Убийство сразу трех авторитетных мексиканских лидеров подняло всех на ноги. Те, кто в курсе ситуации знает, как быстро на юге улицы заполняются разъяренной толпой, стоит только чему-то произойти — русские узнали это на Востоке, североамериканцы узнавали это сейчас у себя в стране. Информация об убийстве разошлась по городу часа через три, в это же время были зарегистрированы первые погромы. Вооруженные мексиканцы бросились к негритянским кварталам, которые тут были в осаде — оттуда ответили ружейным и автоматным огнем. А ближе к вечеру в городе был уже полный бешбармак — сожгли несколько полицейских участков, стреляли по всему городу, белые схватились за оружие и начали строить баррикады. Вечером же начался бунт в Чино, тюрьме рядом с Лос-Анджелесом, а вечером — взорвался уже Пеликан-Бей на севере штата. Негры и мексиканцы били, резали друг друга и требовали их выпустить, чтобы «помочь братанам», которых убивают на воле.
Ближе к вечеру на всей территории штата было введено чрезвычайное положение и активирована Национальная гвардия…
Найти лежбище на территории крупного города довольно просто, если ты знаешь, как это делается. Сначала Вадим хотел скрыться под городом — под Лос-Анджелесом есть очень разветвленная сеть подземных коммуникаций, есть метро, и есть система водостоков, по которым можно проехать на машине. Но тут ему на глаза попалась строительная площадка, почему то не действующая с виду — но охраняемая. Обмануть пару сторожей — для него была пара пустяков.
Поднявшись на несколько этажей — строилось какое-то офисное здание, сейчас оно было закрыто со всех сторон сеткой, и это для него было хорошо — он нашел себе лежбище, такое, чтобы видеть коридор. Потом прошелся по всему этажу и уяснил, что на нем есть две лестницы и четыре лифтовые шахты. В его состоянии лифтовой шахтой он не мог воспользоваться — но в двух из них были большие рукава для спуска вниз строительного мусора — и при необходимости, можно попытаться спуститься по ним. Еще один выход — это строительная люлька, хотя ее видно снаружи.
Затем — он поискал изоляционные маты, которые здесь должны были быть, нашел их и один перетащил туда, где собирался залечь. На голом бетоне лежать не годится, даже если ты здоров — а он был совсем не здоров.
Чувствовал он себя прескверно, но навыки, привитые ему в армии, пересилили — первым делом он занялся оружием. Он располагал двумя пластиковыми пистолетами Смит-Вессон, в одном было пятнадцать патронов, в другом тринадцать, оба пистолета находились в боевом состоянии. Двадцать восемь патронов — более чем достаточно. Еще у него был карабин — М4, капризная, но точная система, очень распространенная в САСШ. На карабине был прицел Aimpoint и он работал. У него нечем было смазать карабин — но он разобрал его и проверил… не стреляли давно, но особого загрязнения порохом нет, сойдет. Потом он не поленился — достал из двух магазинов, выбранных наугад, все патроны и проверил, что с пружиной подавателя, потому что значительная доля задержек связана с ослабленной пружиной подавателя магазина. Если хранить набитый патронами магазин длительное время — пружина и будет ослабленной. В каждом магазине было набито не тридцать патронов — а двадцать шесть, потому что североамериканский тридцатизарядный магазин тридцатизарядным был только на бумаге. Тем не менее, пружина показалась ему нормальной и он забил патроны обратно в магазин. Один пистолет он сунул под мат, второй — в карман, в карабине дослал патрон в патронник и положил его ближе к стене. Только после этого, он начал осматривать рану.
