Константин Калбанов - Мы наш, мы новый...
Впереди идут миноносцы первого класса, водоизмещением в сто пятьдесят тонн, эти уже имеют названия, не то что малышня плетущаяся следом. У них преимущество в ходе, почти на три узла, а потому они идут первыми, как более устойчивые. Мало того, чтобы прикрыть своих более медлительных товарищей они ставят дымовую завесу, сами будучи совершенно открытыми, перед русскими артиллеристами. Мидзуно плохо видно из-за дыма, но из того, что он видит можно представить насколько сейчас достается первой волне. Нахождение в ней можно сравнить только со смертельным приговором. Незадолго перед выходом он имел беседу с командиром миноносца 'Кари', старшим лейтенантом Кавая. Тот заявил, что не имеет никакой надежды добраться до русских броненосцев, но он и его люди, постараются сделать все, от них зависящее, чтобы такая возможность была у тех, кто пойдет следом. На миноносцах имелось новшество, дымовые шашки, первыми до этого додумались русские, но японские химики в кротчайшие сроки сумели разработать нечто подобное. Дым правда был пожиже, чем у русских и держать его слишком долго не получалось, шашки прогорали за пару минут и приходилось их менять, но это куда лучше чем ничего.
Когда Мидзуно говорил с тем офицером, то к его горлу подступил невольный комок. Вот настоящий самурай. Он знает, что погибнет еще до того, как сможет дотянуться до противника, но все же готов идти до конца, чтобы дать такую возможность своим товарищам. Тогда-то командир 41-го, решил, что как бы не развивались дальнейшие события, он пойдет до конца. Сейчас в носу миноносца, в подводной части были складированы три боевые части, которые непременно взорвутся при таранном ударе в другой корабль. Вся команда знала, что они не имеют даже шанса выжить, так как их командир решил выйдя на дистанцию выстрела, пустить мины, а затем идти на таран. Попадут мины или нет, до этого три выпущенные в русский крейсер прошли мимо, уж сам кораблик не промажет. Только бы иметь возможность добраться до вражеского корабля, совсем не обязателен сильный удар, достаточно просто коснуться, взрыватель расположенный в подводной части вполне справится со своей задачей. Весь экипаж дружно поддержал своего командира, ни один не дрогнул и не выказал сомнения. Он был горд, что командует этими людьми.
Русские миноносцы выскочили из дыма совсем неожиданно, в просветах дымовой завесы время от времени маячили их силуэты, но все равно их появление было несколько внезапным. Вот это скорость! Его двадцати шести узловый миноносец значительно уступал им. Комендоры бортовых орудий едва успели сделать по одному выстрелу, когда они вихрем пронеслись мимо, высоко задрав нос. Но как не быстро это произошло, Мидзуно, все же рассмотрел, что снаряд сорокасемимеллиметровой пушки достиг цели, впившись в надстройку. Это было первое попадание, которого добились его комендоры, но никакого ликования, люди просто делают свою работу. Заряжающий быстро загнал в казенник другой патрон, а наводчик продолжает деловито выцеливать пронесшегося мимо, но все еще находящегося в секторе обстрела противника. Выстрел! Это кормовое, снаряд падает рядом с русским, но рядом это не попадание. Выстрел! Это опять бьет орудие по левому борту. Молодец! Снова попадание и не имеет значения, что расстояние не столь уж и велико, раньше тоже случалось биться сошедшись на пистолетный выстрел, вот только результативностью они похвастать не могли. Командир миноносца воспринял это как доброе предзнаменование и вновь пустил кораблик влево, шетидюмовый снаряд, а такой всплеск мог дать только он, упал туда, где должен был находиться маленький и юркий кораблик, английской постройки, рассекающий воды под японским флагом. Пронесшийся мимо миноносец, стреляет из кормового орудия, калибр посерьезнее, чем у них, но несмотря на небольшое расстояние, комендор русских мажет, снаряд с противным посвистывающим шуршанием, проходит буквально над головой старшего лейтенанта и разрывается в воде, по курсу миноносца. Уверенность в удаче, только окрепла и у него словно крылья выросли за спиной.
* * *
Они уже ворвались в порядки японских миноносцев и пронеслись мимо второй волны, когда получили два попадания. Вреда особого нет, как нет и раненных, но это только пока. Эти гостинцы японских комендоров говорят о том, что теперь начинается смертельная карусель, когда до противника можно буквально дотянуться рукой.
'Росич' начал сбрасывать ход и разворачиваться. Все, дальше нельзя, да и не имеет смысла. Можно конечно выйти в атаку на броненосцы, благо дистанция вполне себе позволяет, взять кого-нибудь на прицел, а торпеды все нового образца. Вот только не эта цель перед ними. Главное не допустить к своим броненосцам корабли противника, потому как если это произойдет, то может случиться все что угодно. Новые торпеды в аппаратах обусловлены вовсе не атакой броненосной фаланги Того, они предназначены для миноносцев, потому как имеют большую скорость и уклониться от них сложнее, чем от более тихоходных образцов, состоящих на вооружении всех стран. Правда при максимальной сорокаузловой скорости и дистанция уменьшается вдвое, но кто сказал, что пускать их будут с большого расстояния.
Первая волна осталась позади, ею займется противоминная артиллерия броненосцев, росичам предстояло заняться второй и третьей волной, в которые вошли корабли обладающие меньшим ходом. 'Росич' разворачивается буквально на пятачке и сосредотачивает огонь на том самом миноносце, что пронесся мимо него. Тот успел отдалиться, но русский миноносец довольно быстро его нагоняет. Антон старается держать курс так, чтобы иметь возможность использовать и кормовое орудие. Там конечно не Вахрушев, но и расстояние так себе, а потому уже третий выстрел попадает в цель, а до того три попадания с носового. Но все это ерунда, так как до сих пор не удалось повредить сердце миноносца и тот продолжает выжимать из своих машин прежнюю скорость.
По 'Росичу' бьют сразу несколько миноносцев. Бьют прицельно, с небольшой дистанции и добиваются попаданий, несмотря на его маневры. На палубе есть уже и раненные и двое парнишек лежат бездвижные, судя по тому, что бросившиеся к ним ребята оставили их и занялись другими, этим помощь уже не требуется. Вот и первые потери, которые должны лечь грузом на его плечи. А сколько их еще будет. Не имеет значения, что в оставленном им времени эти ребята достигли призывного возраста и их сверстники вполне себе прошли и афганскую и чеченскую войны, здесь они допризывники и их не должно было оказаться на этой войне, под огнем они оказались его волей. Но это потом, все потом, а сейчас главное, чтобы все то, ради чего он положил столько трудов не пошло прахом. Для этого нужно совсем немного, хорошо сделать свою работу.
Очередной взрыв на этот раз рвануло у кормового орудия. Чехрадзе, выдав очередную тираду на грузинском, сорвался с места и вскоре занял место наводчика. Уже через несколько секунд после этого, орудие рявкает, а на японском миноносце вновь сверкает разрыв от очередного попадания. Все же Георгий хороший артиллерист. Да что же это такое, заговоренный он что ли. На палубе уже никого не видно, либо выбросило за борт, либо лежат никем не прибранные убитые или раненные и не поймешь, но кораблик рвется вперед, словно и не получил несколько попаданий. Только маячит пригнувшийся у штурвала рулевой.
Вдруг Антон почувствовал, что в поведении его корабля что-то изменилось. Его словно кто-то схватил за корму и не пускал вперед, хотя мерная вибрация под ногами говорила о том, что машины исправны. Японец начал отдаляться.
— Машина! Что случилось?!
— Заклинило средний вал, — слышится в телефоне взволнованный голос механика. Понятно, теперь средний винт будет как парус тормозить движение. Исправить подобную поломку в боевых условиях нечего и мечтать.
— Обе турбины полный вперед!
— Принял.
Кораблик натужно начинает вновь ускоряться, врешь не уйдешь. И тут на палубу падает шестидюймовый японский фугас. Несмотря на более чем двойное превосходство японцев, русским мноносникам все же удается сбить с атаки некоторые японские корабли. В их порядки смогло ворваться только шесть росичей, двое значительно потеряв в ходе сцепились с кораблями первой волны, из-за чего броненосцы прекратили обстрел, боясь попасть в своих, третий и вовсе потерял ход, сейчас безвольно дрейфуя он посылает в противника один снаряд за другим, пока машинная команда спешно приводит в порядок силовые установки.
У тех шести, что все же ворвались в расположение противника дела идут не совсем хорошо, но все же они вносят сумятицу в порядки атакующих. Видя происходящее, японские комендоры с риском попасть в свои же корабли начали обстрел росичей. В свои корабли они так и не попали, а вот в росичи. Корабль Антона был вторым, кого японцам удалось-таки накрыть. У носового орудия практически не осталось обслуги, старого унтера нигде не видно, только наводчик приник к прицелу, произвел выстрел подождал чего-то, затем гневно крича развернулся и замер потрясенный представшей картиной.
