Юрий Валин - Война после войны. Пропавшие без вести
– Сапоги могу сбросить. А от лишнего я еще утром освободился.
– Предусмотрительно, – одобрила Катрин. Во рту был вкус крови, наверное, язык прикусила. Еще болел живот. А еще лежать на камнях становилось холодно. – Ну держитесь, попробуем выкарабкаться.
Катрин вдавила нож еще глубже и потянула два тела наверх. От напряжения едва не рвались мышцы спины. Более неудобного физического упражнения и не выдумаешь…
Нога Блоод выдержала. Зато не выдержал плащ Энгуса. Раздался зловещий треск рвущейся ткани…
– Б… – выдохнула Катрин, замирая.
– Не надо, – тихо сказала Блоод. – Он упадет.
Катрин с тоской посмотрела через плечо. Веревка, лошади… Слышно, как озадаченно фыркает и клацает подковами верный Вороной. Звать бессмысленно – слишком круто для копытных.
– Бло, ты бы меня отпустила, – сказал из пустоты Энгус. – Вдвоем вы легко выберетесь.
Суккуб промолчала.
Зато Катрин разозлилась:
– Заткнись, дурак! Может, она тебя и отпустит, если будешь глупостями доставать. Тупой, как та кобыла. Думай, прежде чем ерунду городить.
– Что тут думать? – после паузы рассудительно сказал Энгус. – Зацепиться здесь не за что. Даже птиц нет. Все равно упаду. Чего мучиться?
– Молчи, козел ссаный, пидор, – отчетливо сказала Блоод.
До сих пор грязные ругательства Катрин считала своей прерогативой. Куда катится мир? Никакого уважения к личной интеллектуальной собственности.
Наверху заржал Вороной, застучали, удаляясь, копыта. Надоело ждать? Ну и правильно. Похоже, хозяйка спустится чуть быстрее. Хотя и не тем путем, и не в ту долину.
Что делать, хрен бы вас всех взял?! – как говаривал великий русский писатель, он же публицист и критик.
Катрин едва уловила плавное движение выше себя по склону. Сразу стало понятно, что самой делать ничего не придется.
К людям шла кошка…
Зверь настороженно остановился в двух шагах от Катрин. Крупная такая кошечка – гораздо крупнее и пушистее пумы. Широкая морда, сильные короткие лапы, обутые в длинную шерсть, словно в серые унты. Широкие уши украшали красивые черные кисточки. Прозрачно-желтые, почти как у Бло, глаза спокойно разглядывали девушку…
Действительно, чего волноваться? Люди – связка сосисок, можно начинать с любого края. Нет, до сосиски мужского пола не дотянется даже эта кошка. Совсем нынче не везет Энгусу.
Зверь осторожно сел.
– Что? – спросила Блоод. Повернуться и увидеть незваную гостью суккуб не могла.
– Родственница твоя пожаловала, – пробормотала Катрин, – обедать…
– Бло, отпусти плащ. Отобьетесь, – сказал, обдумав известие, Энгус.
– Виси, – с тоской отозвалась Катрин. – Хрен мы тут отобьемся.
Более неудачного места для боя, чем скользкий узкий откос, представить было трудно. Дыхнет на тебя зверь и улетишь.
В наступившей тишине кошка продолжала пристально разглядывать девушку.
– Что смотришь? – одними губами спросила Катрин. – Я невкусная, грязная. Мною вообще подавиться можно.
Кошка глянула с явной насмешкой и принялась разглядывать ланон-ши.
– Те еще гаже, – поспешно уверила Катрин зверя. – Эта, желтая, вообще никогда не моется. А мужик, ну, сама знаешь…
Зверь недоверчиво приподнял пушистую бровь.
– Знаю, звучит сомнительно, – кивнула Катрин. – Но лучше пойти тебе поискать что-нибудь привычное. Смена стандартного, проверенного меню к хорошему не приводит.
Кошка смотрела с тем же непоколебимым спокойствием. Возможно, была твердо уверена, что рацион нуждается в разнообразии.
– Хочешь жрать, не тяни, – обозлилась Катрин. – А то мерзлое грызть придется – я уже живота не чувствую.
Зверь грациозно поднялся, неслышно шагнул, потянулся к лицу девушки. Должно быть, понюхать. А может быть, откусить нос.
Катрин напряглась. Шанс, хоть и небольшой, был. Вырвать нож, полоснуть по шее. Возможно, удастся рассечь густой мех. Отбросить зверюгу ногами…
Вот только у Энгуса шанса уже не будет. Да и у Блоод скорее всего тоже.
Кошка словно поняла. Замерла статуей. Не мигая, смотрела в зеленые глаза девушки.
В последний раз Катрин так пристально смотрела в глаза животному в школе. Тот хомяк в зооуголке тоже третьеклассницу ничуть не боялся. В глазах-бусинках было лишь естественное желание побыстрее вернуться обратно в клетку и получить законную порцию семечек.
Мысли этой большой и красивой кошки казались куда сложнее. По крайней мере, о семечках киска явно не грезила.
Зверем не пахло. Ни подгнившим мясом, ни затхлым логовом и ни застаревшей мочой. Запах чистого морозного меха. И глаза…
Светлая желтизна становилась все прозрачней. Замелькали тени чужих мыслей и образов. Семь ярких звезд, чьи-то лица, высокие треугольные башни, стоящие на отвесных скалах-клыках… снова силуэты людей и великанов, пасти, полные зубов, черепа с узкими вытянутыми лунками глазниц, снова семь звезд полукругом, сияющий звездопад над вершинами…
– Ты другая, – беззвучно дрогнули губы Катрин. – Понимаю. Мы не хотели мешать. Честно…
Кошка потерлась ухом о собственное плечо и села, аккуратно обернув ноги длинным хвостом.
– Есть не будешь? – шевелить губами не было необходимости, но Катрин по привычке пыталась вести настоящий разговор.
Зверь презрительно скосил глаза. Вид у кошки действительно был сытый. Очевидно, злополучные путешественники все-таки не являлись пределом ее гастрономических мечтаний.
– А как насчет помочь? – спросила обнаглевшая Катрин.
Зверь счел наглость в данном случае простительной. Посмотрел с интересом, ожидая какого-нибудь конкретного предложения.
– Может быть, потянешь нас немножко? Мы были бы очень благодарны. Нам и нужно-то всего ничего. Пару метров… Только осторожненько…
Кошка задумчиво шевельнула кончиком хвоста.
Катрин ждала с замиранием сердца.
Зверь встал, аккуратно обогнул вытянувшегося на камнях человека. Кошка знала, что нужно делать, лучше, чем сама Катрин. Когда пушистая хозяйка перевала опустилась рядом, Катрин пришлось собираться с духом. Рука, одеревенев от холода и напряжения, никак не желала отпускать рукоять ножа.
За долю секунды, пока Катрин, бросив нож, обхватывала меховую шею, связка из человеческих тел успела съехать-соскользнуть ниже, так что теперь уже и суккуб имела счастье заглянуть в туманную бездну. Ни Блоод, ни Энгус не издали ни звука. Неизвестно, успел ли кто-то из них просмотреть картины прошедшей жизни, но сама Катрин успела вспомнить многое…
Теперь она лежала, тесно прижавшись к пушистому телу. Под мягким мехом, ощущались твердые как камень мускулы. Кошка была надежнее, чем все ледорубы и страховочные веревки мира.
Прозрачные глаза глянули вопросительно.
– Да… осторожно… – пробормотала Катрин.
Они попятились. Собственно, двигалась в основном кошка. Катрин поняла, что собственное шпионское тело уже превратилось в бесчувственную колоду. От долгого напряжения поясница не желала гнуться, колени и локти скребли камень, как культи. Единственное, что могла делать шпионка, – это изо всех сил цепляться за сильную шею. Кошка тянула всех троих. Волокла осторожно, сантиметр за сантиметром, отодвигая от бездны. Когти скребли по камням. Зверь мог бы одним рывком выдернуть людей из ловушки. Но тогда плащ точно не выдержит…
Плащ затрещал только раз, да и то, когда Энгус уже ломал ногти, выискивая трещины в крайних камнях…
– Спасибо, – пролепетала Катрин. Даже шевельнуть пальцем не было никаких сил. Катрин лежала, вцепившись в дымчато-серый мех и закрыв глаза. Обнимать кошку было приятно. Несмотря на смертельную усталость, Катрин не хотелось отпускать пушистую хозяйку перевала. Ощущение было стыдное, почти как обнимать Блоод. Ой, нехорошо…
Кошка осторожно, но решительно высвободилась. От ее насмешливого взгляда Катрин захотелось зажмуриться, но краснеть и сгорать от стыда сил тоже не было.
В два грациозных прыжка кошка скрылась за скальными обломками.
* * *– Угу, нужно ей наше мясо. Не будет она такую дрянь жрать.
Катрин была готова согласиться с Энгусом. Они оставили все сушеное мясо на камне у дороги. Если учесть, что основная часть провизии покинула отряд вместе с погибшей кобылой, мясо было подношением искренним и нешуточным. Еще Катрин оставила на камне свою самую толстую и длинную серебряную цепь. Сомнительные дары, но ничего лучшего у путников не имелось. Катрин подозревала, что лучшей благодарностью для кошки была бы пара редких древних свитков или хотя бы пачка свежих газет. Ну, тут уж ничего не поделаешь – туповатый и безграмотный нынче путешественник пошел.
* * *Сыр, конечно, продукт вкусный, но в сочетании с одним черносливом надоедает ужасно. Хорошо еще, что в Ивовой долине шпионка алчность проявила и напихала этого сыра полмешка. Были еще сухари, но их съели еще в первые два дня вынужденного поста.
