Несознательный 3 (СИ) - Каталкин Василий

- Товарищи, сегодня мы должны решить некоторые вопросы в области ракетного вооружения, - начал заседание маршал, - всем вам известно, что в наших рядах оказался иностранный наймит и предатель Берия. На протяжении многих лет он скрывал свои коварные планы и только после смерти Сталина позволил себе раскрыться, решил, что настало время, когда он сможет открыто вредить нашей стране. Но действовал он не один, у него оказалось много последователей, которые ловко прикрываются интересами государства, мы должны выявить их, и лишить возможности дальше вредить делу великого Ленина и Сталина…

Булганин еще долго и с пафосом объяснял необходимость борьбы с "бериевщиной", однако его зажигательная речь совсем никого не вдохновила, собравшиеся в кабинете люди были достаточно искушены в аппаратных играх.

- Итак, - заканчивал свою речь маршал, - какие будут предложения по смене руководства разработчиков ракетного вооружения. Дмитрий Федорович?

Устинов поморщился, ему было неприятно, что его так грубо подставляют, даже Сталин никогда не требовал подобного.

- Я не могу судить о действии директоров и главных конструкторов, которые заняты разработкой ракетной техники, - медленно произнес он, - пока все задания, выданные руководителям КБ, выполняются в полном объеме, и их работа контролируется на каждом этапе.

- Вот как? – Приподнял бровь хозяин кабинета. – А что вы можете сказать по поводу Серго Берия в специальном бюро (СБ-1)?

- Насколько я в курсе, основную работу по зенитным комплексам вел Куксенко Павел Николаевич, Серго Берия находился на должности второго главного конструктора и вел научную работу…

- Бросьте, - отмахнулся Булганин, - никакой научной работой он не занимался, все его успехи, это труд коллектива, во главе которого он был поставлен своим отцом. С ним вопрос уже решен, осталось понять, что делать с Куксенко?

- А что Куксенко? - Не понял Устинов. - Если его сегодня отлучить от руководства, то вся работа коллектива может оказаться на длительное время парализованной.

- И что, никого не найдется, чтобы его заменить?

- Я пока не вижу такой необходимости, - пожал плечами Дмитрий Федорович, - работа в СБ-1 построена таким образом, что все замыкается на главном конструкторе, нельзя вот так заменить сразу двух главных конструкторов в бюро.

- Хорошо, мне понятна ваша позиция, - холодно произнес маршал, - в любом случае нынешнему руководителю СБ-1 нужно подобрать хорошего заместителя, а пока вопрос по нему оставим открытым.

- А что можно сказать по руководству ОКБ-51? - Тут же повернулся Булганин к Спиридонову. – Все эти запуски ракет в космос, спутники на орбите земли, разве это не разбазаривание народных денег с попустительства Берии? Вам не кажется, что настало время переподчинить их в НИИ-88?

- Хм, - Смутился Алексей Сергеевич, но тут же вынужден был взять себя в руки, - несмотря на то, что работы, которые ведет Челомей, перекликаются с работами НИИ-88, они являются полностью самостоятельной организацией, и часть работ у них не попадает под тематику института.

- Что вы имеете ввиду? - Насторожился министр обороны СССР.

- Так ведь в ОКБ-51 наряду со стратегическими ракетными носителями ведутся работы по проектированию самолетов, а так же крылатых ракет для флота.

- Не вижу препятствий, - отмахнулся маршал, - у нас много конструкторских коллективов занимающихся самолетами. Ну а ракеты это именно ваша тематика.

- Э… Все дело в том, - начал подбирать слова директор НИИ, - что мы уже давно считаем, что настала пора выделить коллектив Королева в отдельное КБ. Все-таки институт должен заниматься чисто научной работой, ну а конструирование ракет задача больше практическая.

- Вот и хорошо, - обрадовался Булганин, - в таком случае пусть все работы по ракетной тематике возьмет на себя Королев. Не дело, это когда большое количество коллективов занимается одной и той же работой. А подразделение, которое занято работой по проектированию самолетов тоже можно кому-нибудь передать, да хотя бы Туполеву.

- Туполев занимается разработкой бомбардировщиков, товарищ маршал, - тут же встрял Хруничев, - Штурмовик Гудкова больше относится к современным истребителям.

- Ну, тогда сами смотрите, где они больше пригодятся, - благодушно отмахнулся министр обороны, - главное чтобы от них польза была.

- Позвольте, товарищ маршал, - подал голос Кузнецов, Главнокомандующий ВМФ, - по плану в этом году Челомей должен был заняться новыми более мощными ракетами на прямоточном двигателе. Мне хорошо известно, что НИИ-88 под разным предлогами пытается уклониться от разработки этого вида вооружения, полностью переключившись на ракеты большой дальности. Считаю, что переподчинив ОКБ-51 Королеву, мы нанесем серьезный ущерб планам перевооружения флота.

- Да откуда вы это взяли, - нахмурился хозяин кабинета, - коллектив же никуда не денется, будет выполнять ранее взятые на себя обязательства, только эти планы придется их немного подкорректировать, убрать из них никому не нужные затраты по космосу.

- Так зачем нам тогда объединять КБ? – Неожиданно задал вопрос Каганович. – Ведь в случае с космосом Челомей выполнял решение правительства, если это действительно настолько дорого, то достаточно подкорректировать план.

- Да как ты не поймешь, - резко вскинулся Булганин, - Решение по космосу протолкнул Берия в отсутствии Сталина, и то, что поручил он это ОКБ-51, а не НИИ-88, говорит о многом…

Окончательного решения на этом совещании принято не было, однако решительный настрой маршала "выкорчевать бериевский дух" сломал сопротивление присутствующих, покидали они это совещание с чувством тревоги, непонятно, почему вдруг ранее не склонный к жестким решениям министр обороны, вдруг решил по существу ликвидировать один из самых успешных коллективов? И главное, это проявление его личной неприязни, или мнение большинства в ЦК? А тут угадать очень важно, ведь именно в это время шли аресты среди сторонников бывшего всесильного наркома, и как оно еще аукнется в дальнейшем.

-

Вот это номер, одиннадцатого апреля меня вдруг не пустили на работу и не меня одного, в таком же положении оказался и Челомей. Его вообще прямо от проходной "пригласили" проехаться в ГАУ. Проторчав на проходной около получаса, я решил, что дальше моего присутствия не требуется, поэтому стребовав справку в ОНУ, о лишении допуска, и написал заявление на административный отпуск по независящим от меня причинам, отправился домой. О том, что последуют какие-нибудь репрессии, не боялся, все же времена сильно изменились и максимум чего мне грозит это ссылка куда-нибудь подальше от Москвы… например в Иркутск. Эта мысль показалась мне особенно смешной, так что домой я отправился с улыбкой на лице, надо будет еще стребовать дань за тринадцать лет, то есть неиспользованный отпуск за три года. Жаль, что по нынешнему законодательству, неиспользованный отпуск дается только по усмотрению администрации, а ОНУ может и не разрешить, выпишут компенсацию и пожалуйте устраиваться на другую работу.

А вообще, сколько мне можно было не работать? А вот тут однозначного ответа нет, в 1951 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «О мерах борьбы с антиобщественными, паразитическими элементами». Под это определение попадали бродяги, безработные и попрошайки. За «злостное паразитирование», то есть задержание за данное преступление во второй раз, давали один год колонии, а на первый раз — высылали из городов за 101-й километр. Так вот, заметили, в этом указе нет жестко прописанных сроков, зато есть задержание во второй раз, видимо поэтому этим указом милиция руководствоваться не очень спешила.

Ладно, все это мои неуемные фантазии, не думаю, что мне вдруг кто-то решит применить этот указ в отношении меня любимого. И вообще, пора мне начинать "культурно расти", а то уже больше восьми лет в Москве, а до сих пор не посетил ни одной выставки или ни одного театра. Хотя, с чего это вдруг я задался такой целью? Коню понятно, что хорошо если пару спектаклей выдержу, а так не театрал я, и незачем себя ломать, надо это время совсем для другого использовать – заняться, наконец, научной работой.