Я вам не Сталин! Я хуже. Часть1: Перезагрузка системы (СИ) - Зеленин Сергей
Первым задрав свою руку, я получил полный «кворум».
Партноменклатура была так напугана возможным уходом Сталина с поста Генсека, что палец даю на отруб – единогласно проголосовала бы и за легализацию однополых браков…
Да, что там!
…Они бы тут же первыми бы и бракосочетались и, не исключено – что и прямо в зале и тотчас перетрахались.
Хотел было пока прёт пруха – переименовать ВКП(б) в КПСС, что проделал Реципиент на «реальном» XIX съезде… Но с этой аббревиатурой у меня связаны только негативные ассоциации, поэтому не стал.
Да где же в конце концов Берия?!
Ладно, первый этап «Операции «Ы»» можно и без него провести – силами Власика и Косынкина. А там глядишь подтянется, ибо второй этап – начнётся завтра.
План мой был довольно прост и незатейлив, как ковидный чих.
По собственному опыту знаю: всё гениальное – как правило примитивное.
Не захотели по-хорошему – будет вам по-плохому!
Прямо сейчас, забиваю Политбюро «стрелку» в своём кремлёвском кабинете. Потом Берию вызывают к телефону, а возвращаясь он заявляет, что среди них – иностранный шпион и приводит неопровержимые доказательства. Кто именно – неизвестно, но кто-то без вариантов – «крот».
В связи с этим обстоятельством, все мои соратнички вплоть до «выяснения» - помещаются под домашний арест, с приставлением к ним стражи.
После этого, на следующий день – плотно работаем со съездом. Если снова меня «прокатят» при голосовании (а так оно и будет), даю время ещё сутки подумать…
…Но уже прямо на «рабочем месте», а не в гостиничных номерах!
То есть из зала уже не выпускаем - ни еды, ни питья, ни возможности сходить в туалет. Уверен: более чем трое суток они не продержатся и, не в пример проще будет отмыть помещение от их дерьма - чем ликвидировать последствия их дел.
А если и продержатся, не беда.
Тем временем, я провожу через Верховный Совет кое-какие реформы - после которых мне на решения Съезда будет насрать.
Учитывая все процедуры, десять дней и это уже будет совершенно другая страна!
За которую будут сражаться - не только потому, что это Родина - но и…
…Потому что!
***
Сделав на прощанье Съезду «ручкой»:
- До завтра в это же время, товарищи!
Выхожу из-за трибунки и направляю стопы на выход. Сейчас я выйду, подожду соратничков и предложу им пройти в свой кабинет.
За дверьми зала заседаний явно нервничающий Власик.
Я с ходу, чуть ли не за грудки его хватая:
- Где Берия?
Тот с явно бледнеющим лицом:
- Не могу знать, товарищ Сталин! Дома его тоже «потеряли»: выехал по звонку и пропал… И в Наркомате ничего не знают.
Мда… Видно что-то случилось…
- Тогда вот что, Николай Сидорович. Промедление смерти подобно! Найди Косынкина и, от моего имени дав приказ Коменданту Кремля – действуйте.
Власик развернулся и чуть ли не припрыжку побежал. Тут выходят мои соратнички и сразу подозрительно кучкуются.
Глядя в спину удаляющегося Начальника моей охраны, Молотов:
- Коба! Нам надо срочно с тобой поговорить. Давай пройдём в твой кабинет.
Оба-на!
«Получается, не я «забил стрелку», а мне!».
Что-то явно пошло не так…
Стараясь принять вид как можно более невозмутимый, делаю приглашающий жест рукой:
- Ну, что ж… Раз срочно - то давайте пройдёмте, товарищи.
***
В моём «послезнании» информации – почти нуль, но Поскребышев и особенно Власик меня очень хорошо - с рисованием рисунков и черчением схем, заочно ознакомили с расположением важнейших объектов Кремля, поэтому я уверенно шёл впереди.
Кремлёвский кабинет Сталина находился на втором этаже Сенатского корпуса, прямо над его кремлёвской же квартирой.
Через секретариат (вотчину Покрёбышева) прошли в комнату охраны – где остались мои «прикреплённые», затем собственно в сам кабинет.
Обстановка помещения полностью соответствовала моим представлениям: приглушающая шаги красная дорожка, обшитые дубовыми панелями стены, стол на котором ничего не было лишним – два телефона (прямой и с «вертушкой»), настольная лампа, чернильница с ручкой и графин с водой…
Ну и длинный «наркомовский» стол со стульями - для посетителей и совещаний, разумеется. Выпив подряд два стакана воды, ибо во рту было сухо как в кратере действующего вулкана, я на правах хозяина уселся во главу последнего, и:
- Ну… Давайте говорите, что там такого «срочного» стряслось: Черчилль решил вступить в компартию, Рузвельт – вернуть Аляску или Папа Римский – разрешить пидарасам жениться…
Однако, шутка юмора не зашла – никто даже не улыбнулся: все сидели как на похоронах.
Чуя что приближается северный полярный лис, я ударив по столу кулаком, гаркнул:
- НУ!? Всё равно ж узнаю – признавайтесь, что натворили?
Наконец, с трудом сглотнув - как будто жевал целый рулон стекловаты, рот открыл Ворошилов:
- Коба… Твой Василий поднял вооружённый мятеж…
Если сказать, что я изумился – это значит не сказать ничего:
«Ипать… Да это уже не альтернативная история – это параллельная Вселенная какая-то».
Стоя не только больше «влезает» - стоя лучше думается. Поэтому я встав, взял со стола Реципиента трубку и вертя её в руках, не спеша сделал пару кругов и остановился напротив Молотова:
- Я так понял что мятеж провалился? Успешный мятеж – называется как-то иначе.
Тот затряс головой:
- Известно лишь, что Василий с группой командиров и генералов учащихся в «Академии Генерального штаба имени Ворошилова», арестовал Берию.
Так как фамилия была произнесена без приставки «товарищ», я понял что дела ОЧЕНЬ(!!!) плохи…
Стараясь держать себя в руках:
- Какое отношение имеет мой Васька к «Академии Генерального штаба»? Где их пути с Лаврентием Палычем успели пересечься и, почему я как рогатый муж - узнаю об этом последним?
Калинин, тряся козлиной бородкой проблеял на последний вопрос… Мне показалось что с изрядной ехидцей:
- Опасаясь за твоё здоровье после «микроинсульта», Коба, мы решили, что так будет лучше.
Что называется – «моим же салом и мне же по мусалам».
- Хорошо… Тогда почему никто из Политбюро не поехал лично выяснить что происходит?
Молотов глянув на шикарнейшие наручные часы, явно не от отечественного производителя:
- Поехал товарищ Хрущёв. Скоро – с минуты на минуту, он вернётся и всё нам подробно расскажет.
И тут я понял, что дело обстоит ещё хуже, чем я даже опасался:
Ибо, где Кукурузник – там беда!
Ну, что оставалось делать?
- Харошо…, - сказал я, продолжая не спеша нарезать круги по кабинету, - давайте подождём товарища Хрущёва.
В принципе, ещё рано впадать в отчаяние. Мнится мне, что вместо Хруща Кукурузного - в кабинет «с минуты на минуту» заявится Власик с Корзинкиным, да бойцами полка кремлёвской охраны.
И тогда всё будет «тип-топ», пусть и без товарища Берии…
***
Так что же всё же случилось?
Видимо встревоженный слухами про арест отца Василий, сперва попытавшись дозвониться (а телефон на Ближней даче я лично отключил), поехал на Ближнюю дачу и увидел там подтверждение ходящих в народе слухов – блок-пост НКВД, не пустивший его к нему. Наговорив сперва сгоряча грубостей, Василий возвращается в Москву и обращается за помощью…
К кому…?
Остановившись, я недолго постоял пристально рассматривая лица членов Политбюро, затем двинулся дальше.
…Конечно же он знал всех соратников отца лично и мог обратиться хотя бы к Ворошилову.
Но он обратился к другу семьи!
Кто это?
Правильно – Никита Сергеевич Хрущёв, который в начале 30-х годов учился в московской Промышленной академии, где познакомился с Надеждой Аллилуевой – женой Сталина и матерью Василия, через которую и сделал столь стремительный взлёт во власть.
