В. Бирюк - Косьбище
– Ивашко, давай двух коней. Одного под седло. Тебе. Второго — под большой мешок. Мешок тоже давай. Брюхом не топорщись — клизму вставлю.
– Чего?
– Бегом. Бегом, я сказал.
Факеншит! Среднее, вполне уелбантуренное средневековье: что такое «клизма» — не знают. Нет тут клизм. Как же всё запущенно… А с запором они как? — А тужатся они. У Пушкина так и сказано:
«В темнице там царевну тужит,
А Бурый волк ей верно служит»
«Бурый волк» в качестве слабительного? Оригинально! Хотя… Если внезапно, среди ночи… Лишь бы сердце выдержало… И «мадемуазель царевна, примите мои искренние поздравления ввиду столь радикального облегчения…». Да, без клизмы да при запущенном состоянии приходиться и «братьев наших меньших» использовать медицински.
Побежал. Как корова на сносях…
– Ноготок, Перуновой бабе набить морду. Не сильно. Но губы — в оладьи, нос — в комок. С юшкой. Пару-тройку синяков. По морде. Но без… членовредительства.
– А можно я? Ну, морду гадине набью?
Не ожидал от трусоватого, чистенького, интеллигентненького Николая такой инициативы. Вот что с человеком делает всего один удар поленом по лицу. Да уж, у меня каждый человек — клад. С разнообразными и ещё не понятыми возможностями.
– Можно. Руки тряпкой обмотай. Чтоб костяшки не сбить. Ноготок — покажи.
А вот что делать с Кудряшком? Ловок, парнишечка, ловок. Бегать горазд. И придавить жалко. У меня недавно была такая же ситуация. С Корькой. Нет ниточек для дёрганья и приходиться ликвидировать потенциально полезный ресурс. Жаба давит. Жаба мешает пришибить крысу… При наличии неразрешимого противоречия надлежит выйти из плоскости исходных условий. Это — из софистики. Или поручить решение проблемы подчинённым. Это — из практики управления.
Мужики отрабатывали своё. Ивашка, тяжело отдуваясь, притащил большой мешок и пошёл седлать лошадей. Николай, под присмотром Ноготка брал первые уроки «избиения по лицу бабы связанной». Баба очухалась и высказывалась. Молодка пришла в сознание и снова начала стонать. Похоже, у неё произошёл срыв беременности, и подол её многострадальной сегодня рубахи постепенно пропитывался кровью. А Кудряшок явно «маракует стибрить клятуру под месяцем». В смысле — как бы убежать.
– Пердунову жёнку раздеть, волосья расплести. Увязать. Кляп её, чтоб не мявкала. И — в мешок. Мешок на коня. Пердун со своими мужиками сегодня на этой стороне реки косить собирался. Вот туда и пойдём. Я, Сухан — пешие. Ивашка — конный и бронный. Отвезём деду его бабу. Здесь старшим остаётся Ноготок.
– А я?
– А тебе, Николай, рано ещё. Нечего на бабе спать, да морду под полено подставлять. Ноготок, сделай так, что эта парочка более не бегала. Ещё: Сухану быстренько подобрать кольчугу, шлем. Оружие — не надо. Не совладает. Делаем.
Насчёт доспехов — мы же с собой ещё и Храбритово барахло таскаем. По размеру подошло. Но не по чину — доспех богатый, Ивашка сразу коситься начал. Но и своё не отдаёт. Интересно смотреть, как другой со своей «жабой» воюет. Не один я такой… «хозяйственный».
Вот ещё один общий прокол: и попаданцев, и вообще — авантюрников — нет чёткого описания как везти пленницу на коне. У ногайских татар было… не гигиенично, но надёжно. Пленницу сажали сзади на круп коня, руки связывали, а большие пальцы её рук татарин брал в рот. Как только пленница начинала дёргаться, хоть бы просто кричать — пальцы откусывали. А здесь как? Перекинуть через седло?
Человеку на седле удобнее лежать грудью или животом. Человеку-то — да. Но у женщины…
«В джазе только девушки», Мэрилин Монро исполняет проходочку по перрону девушки, спешащий на поезд из мокрого и холодного Нью-Йорка в солнечную Флориду. Диалог между двумя главными героями:
" — О! Как ей это удаётся?!
— У них центр тяжести в другом месте».
У «бабы усадистой», например, центр тяжести существенно ниже поясницы. И мешок с пленницей начинает сползать на сторону. Привязать мешок к подпруге? При сильном перекосе — поползёт вместе с подпругой. Да и лошади неудобно. Чтобы баба не сползала — нужно её «пятую точку» сделать самой высокой. Такое… неустойчивое равновесие. Где и придерживать. И сразу проблемы.
Во-первых, человек, подвешенный вниз головой, имеет привычку умирать. От притока крови к голове. Нормальный, не тренированный «в космонавты» мужчина, подвешенный за ноги, умирает через 20–30 минут. Женщина, крестьянка, привыкшая стоять рачки, то на прополке, то на жатве, продержится дольше. Но отнюдь не беспредельно.
Во-вторых, как только лошадь идет любым аллюром выше спокойного шага — поклажа на каждом шаге подкидывается. И бьётся о седло. Животом, рёбрами, тазобедренным…
" — Господа офицеры, отгадайте загадку: чёрное, круглое, обо что яйца бьются.
– Так это ж седло, мадемуазель!
– Ржевский! Причём здесь это! Правильная отгадка: сковородка.
– Сковородкой по яйцам? Оригинально!»
В-третьих, если только пленник не привязан в натяг, у его коленей и локтей появляется свободный ход. И он ими бьёт лошадь в бок. Лошадь обижается и ведёт себе… соответственно. А привязать в натяг означает остановить кровообращение в местах вязки. Два часа — предельное время для кровоостанавливающего жгута. Дальше — омертвение тканей. Ну и фиг с ним — мне Перунова жёнка дальше не нужна будет, ежели гангрена и начнётся — туда этой хитромудрой сволоте и дорога.
И ещё — я не хочу, чтобы у этой бабы была возможность самостоятельно вытащить кляп изо рта. И при транспортировке, и после. А то она нас опять… «разведёт как лохов». Соответственно, руки — назад, кисти — к голове, головой — в мешок. Хорошо, что мешки под траву всегда дырявые. Почему — не знаю, но факт. Наверное опять от пришельцев переняли — иначе не объяснить.
Выводим ремень от кистей через дырку в мешке, натягиваем до воя, и вяжем к подпруге. С другой стороны — аналогично, до визга, ноги. То и другое — максимально жёстко, чтобы она коленками своими лошадку не пинала.
Я понимаю, что кому-то все эти подробности кажутся мелкими и не интересными. И я так думал. До сегодняшнего момента. Когда неправильно завязанная бабёнка чуть не ухайдокала двоих моих людей. Двоих взрослых и оружных мужиков. Которые мне край нужны для дела. Для самого важного, по моему мнению, дела — выживания меня, единственного. Единственного в этом мире, который знает, что коса — это всегда «литовка», а изба — это только «по-белому». И считайте меня занудой, но инженерная мудрость гласит: «Давайте делать «хорошо». А «плохо» — и само получится».
Пердунову жёнку навьючили, Сухана одели, Ивашка — пижон обожравшийся — верхом красуется. Николай, было, с советами влез. Пришлось напомнить про морду лица. Битую.
– Ты, Николашка, Ноготка слушайся. И сапоги одень. А то опять от бабы поленом по морде схлопочешь.
Насчёт сапог и полена — связочка ещё та. Но — все поняли. Тронулись. А ночь-то уже кончается. Уже светает, птички поют. Пока дойдём — Пердун уже и косцов на луг у реки выведет. Пять мужиков с примкнутыми косами… Пусть и с горбушами, но пять раз по 40–60 сантиметров острого железа… Как бы «соломки подстелить»… А то пятеро на одного сильно сытого, пусть и конного, и оружного…
– Глава 79
«Не теряя время даром,
Семерых одним ударом…».
А второго удара у него и нет. Это я про Сухана. Подобрал я жердь еловую, дал зомби в руки. «Отрабатываем штыковой удар. Называется — тычок». Вообще-то — «укол». Но штыка нет — работаем торцом жерди. Понятно, что оба основных «русских» удара — отменяются. И «крестьянский» — снизу вверх в живот с до-насаживанием в теле и откидыванием в сторону, и «севастопольский» — сверху вниз тоже в живот, с проворотом в теле и тоже откидыванием. Не по требованию «всей прогрессивной общественности», как случилось в реальной истории в 19 веке, а исключительно из-за отсутствия самого штыка. Остаётся только прямой укол.
«Устремление прямо на противника винтовкой со штыком, угрожающим его горлу, и удар в открытое место его тела являлись основным моментом штыкового боя. Для выполнения укола требуется послать винтовку обеими руками вперёд и, полностью выпрямив левую руку, продвигать винтовку правой рукой по ладони левой руки, пока магазинная коробка не ляжет на ладонь. Одновременно с этим нужно резко выпрямить правую ногу и, подавая корпус вперёд, нанести укол с выпадом левой ногой».
На еловой жерди «магазинной коробки» нет, но и не надо. Айкидошным дзё примерно так и работают. Но есть тонкости. Типа: «при обучении основному уколу во многих случаях учат делать выпад с высоким подниманием коленного и голеностопного суставов, иногда на метр и больше поднимая их от земли. При этом сторонники такого способа выставления ноги оправдывают его необходимостью использовать вес тела для увеличения живой силы укола. В одном наставлении по обучению рукопашному бою так и говорится: «Туловище недостаточно подано вперёд — уменьшается сила укола».
