Евгений Сапронов - Черный сокол
К тому времени, как Олег разделался с двумя своими противниками, Неждан уложил теснившего его алебардой китайца и успел зарубить еще одного хорезмийца. А больше живых врагов тут не было. Горчаков, решив поберечь патроны, сунул пистолет обратно в кобуру, надел перчатку и, подхватив меч, поднялся с колена. Бой кипел справа и слева, а здесь друзья стояли только вдвоем среди застывших в разных позах тел, из под которых растекались по льду алые, парившие на морозе, лужи. Четверо новгородцев, дравшихся на этом участке, вместе с Олегом и Нежданом были убиты стрелами. Друзья уцелели только благодаря прочности своих доспехов.
Сначала Горчаков замешкался, прикидывая, на какой фланг им лучше бежать, а потом просто махнул рукой, увидев, что бежать уже никуда не нужно.
Быстро поняв, что укреплений уже не удержать, монгольские всадники развернули коней и, промчавшись через весь лагерь, принялись растаскивать повозки, в надежде спастись бегством, пока русские будут заняты пехотой. Но здесь они крупно просчитались. Причем дважды. Во-первых, чуть ниже по течению, за поворотом Оки монголов ждал большой сюрприз в виде конной засады, скрывавшейся в лесу по обеим берегам. Ну а во-вторых, план Олега сработал по всем пунктам. Когда противник увидел, что штурм готовится только по фронту, он стянул на это направление все силы, оголив тыл и даже фланги. А когда вперед рванулась ждавшая на виду конница, из леса по сторонам от вражеского лагеря повалила пехота, скрытно занявшая позиции во время приготовлений. Бойцы городовых полков добрались до вагенбурга одновременно с конными дружинами. Китайцы и мусульмане пытались парировать эту угрозу. Но им не хватило времени. Бросившиеся на фланги артиллеристы, не успели выстроиться в сплошную линию. В результате чего, русские сходу ворвались в лагерь сразу в нескольких местах и схватились с подбегавшими врагами уже по эту сторону укреплений. Чжурчжэни, кидани и хорезмийцы соображали ничуть не хуже монголов. Увидев, что все кончено они не стали прикрывать отступление хозяев, а устремились следом. У нескольких проходов, сквозь которые монголы спешили выбраться из лагеря, началась давка, в которой перемешались и всадники и пехотинцы. Кто-то в страшной тесноте стремился протиснуться в узкий проход, кто-то лез через повозки. Некоторые пытались проползти между колесами, но их просто затоптали. А сзади на сбившихся в кучу и деморализованных врагов набросились русские воины. Гордые еще недавно завоеватели ощутили себя стадом согнанным на бойню. Крики победителей и вопли избиваемых слились в сплошной рев. Многих прижали к бортам так, что затрещали кости. Под напором толпы повозки поползли по льду, разъезжаясь в стороны. Еще немного и лагерь опустел, но бойня на этом не закончилась. Русские гнали противника прямо на засаду.
Вся оборона рухнула буквально за минуту. Когда Олег увидел, как развернулись лучники, и как первые беглецы начали покидать пехотный строй, он уже не полез в драку и удержал приятеля.
- Погоди, Неждан, - сказал Горчаков новгородцу, который в это время нетерпеливо вертел своим железным клювом, поглядывая то на друга, то на пробегавших мимо дружинников. - Тут теперь и без нас разберутся, - продолжил Олег, подняв забрало.
Словно подтверждая его слова, враги стали бросать на лед алебарды и началось массовое бегство. В это же время уцелевшие новгородцы и спешенные дружинники откатили повозки по сторонам от осадной башни, и внутрь лагеря хлынула конница. Горчаков увидел, как рядом с истыканными стрелами бортами их укрепления проплыл голубой с золотым стяг Владимира Мономаха. Это вслед за своими дружинниками в практически захваченный лагерь въехал Всеволод Юрьевич. Олег не знал, случайно ли князь оказался у башни, в которой он находился во время штурма. "Наверное, неслучайно, - решил Горчаков. - Возможно, Всеволод хочет убедиться, что я еще жив или "поблагодарить за службу". А вообще, сейчас самое время обсудить дальнейшие действия.
Остановив коня перед Олегом и Нежданом, князь спрыгнул на лед, откинул вверх посеребренную личину и зацепил ее ремешком с петелькой за верхушку шлема, чтобы не упала. У Горчакова забрало тоже было поднято, и он уже подумывал: "а не пора ли вообще снять шлем?".
- А и добрый же ты воевода! - похвалил Всеволод, тряхнув головой. - Эк ладно-то все получилось.
Лицо молодого князя прямо светилось от радости, и повод возрадоваться у него был. Тринадцать тысяч воинов по меркам средневековой Европы - целая армия. И по здешним - тоже. Все Владимирско-Суздальское княжество могло выставить не более двенадцати тысяч бойцов. А Владимирские и Суздальские земли это, считай половина Руси. Так что победа была действительно грандиозной.
"Да только ныне в ходу совсем другие меры, - с горечью подумал Олег. - Для монголов десять тысяч конницы это всего лишь один из туменов. Потеря, конечно и для них значительная, но не критичная. И сил Батыю она ненамного убавила".
- К Москве надобно отступать, - сурово вымолвил Горчаков, - и жечь все за собой, начиная с Коломны.
Радостное оживление медленно сползло с лица князя. Всеволод нахмурился и словно бы стал старше.
- Вернемся в Коломну и там подумаем, как нам дальше-то быть, - сказал он. - Я потом кого-нибудь за тобой пришлю.
Глава 19
Только в одиннадцатом часу вечера Олег со своими дружинниками добрался до снятого в Коломне купеческого подворья. Милана - сестра Берислава и Руслана - ещё одна девушка спасенная Горчаковым в селе Спасском играли здесь роль хозяек. Создавали, так сказать, домашнее тепло и уют, чего мужики, живущие в доме без женщин, были просто не в состоянии организовать самостоятельно. Девчонка потерявшим дом и родных некуда было идти, а Олег был безмерно рад, что хоть что-то может для них сделать.
Когда Горчаков привез девушек на свою временную базу, они сразу же вознамерились приготовить обед на всю его дружину. Эту попытку совершить трудовой подвиг Олег пресек на корню. "Да вы просто замучаетесь, если будете трижды в день готовить еду на такую ораву!" - возмутился он и приступил к организации своего "Двора".
Двором в Древней Руси называли не княжеское или боярское подворье с домом, а людей, служивших князю либо боярину: его дружинников, "слуг вольных" и холопов. В общем, то же самое, что и "фамилия" в Римской империи, куда кроме домочадцев главы фамилии входили так же рабы и даже добровольные "клиенты".
Милану, Руслану, Берислава и Вадима Горчаков сразу же зачислил в "слуги вольные" с фантастическим для слуги жалованием - четыре гривны в год плюс питание за счет господина. В тот же день, но чуть позже, Олег купил у князя Романа двадцать "отроков" или, выражаясь языком времен Ивана Грозного: "боевых холопов". Выбравших его своим господином мокшан, Горчаков быстренько перевел в слуги вольные и назначил им годовой оклад в те же четыре новгородские гривны. Как, не имея земли и крестьян, он будет эти гривны зарабатывать, Олег пока не знал. "Ничего, я что-нибудь придумаю" - успокоил он себя.
Поскольку "отроки" были привычны к различным домашним работам вплоть до прислуживания за столом, Горчаков первым делом составил для них график "кухонных нарядов". Милану он назначил главным поваром, а Руслану, не придумав ничего лучше, сделал ее замом. "Помощницей будешь. Но не простой. Она главная, а ты старшая" - туманно пояснил Олег, недоуменно хлопавшим васильковыми глазками девушкам. Обе девочки были натуральными блондинками и Горчаков во время разговора, взглянув на их пухленькие губки, на заплетенные в толстые косы светлые волосы, сразу же вспомнил кучу анекдотов на эту тему. А когда гордые назначением на "высокие должности" девушки удалялись, Олег посмотрел им вслед, сначала на уровне спин, потом его взгляд скользнул ниже и Горчаков со вздохом подумал, что у него давно уже не было женщины. "Вот теперь я настоящий рыцарь! - с веселым сарказмом подумал он. - Прямо как в испанских романах шестнадцатого века: спасаю симпатичных девиц от злодеев, а сплю один. Хорошо хоть не в доспехах!"
Олег и двенадцать его дружинников покинули подворье еще до рассвета и вернулись уже в полной темноте. Вымотались они за этот длинный день изрядно и нагуляли, что называется, волчий аппетит. Завтрак был ранним, а перед обедом началась битва. Когда бой в лагере монголов полностью закончился, Олег достал часы, на них было 15:43. Конница еще добивала монгольских лучников, пытавшихся спастись бегством, а пехотинцы уже приступили к сбору трофеев и погрузке павших и раненных на сани и повозки. Зимний день короток и надо было торопиться. В Коломну войско выступило в половине шестого. Как раз к этому времени на небе погасли багровые отблески заката и начало стремительно темнеть. Буквально перед самым выступлением Горчаков со своей командой перекусили салом, хлебом с чесноком и вареными вкрутую яйцами. За день продукты полностью промерзли, даже сало резалось с трудом и хрустело под ножом и на зубах.
