Михаил Ланцов - Россия Молодая. Том 1
Петр покосился на трибуну, забитую европейскими гостями из Франции, Дании, Речи Посполитой, Австрии, Саксонии и прочих государств. Очень неоднозначная реакция. С одной стороны они не привыкли видеть такую тусклую армию без пышных украшений и невнятной, но пафосной одежды. Войска Петра не производили впечатления успешных солдат. Где кружева? Перья? Леопардовые шкуры? Золотое шитье и пышные шляпы? С другой стороны – аккуратная, добротно пошитая крепкая форма, сидящая на каждом бойце безукоризненно. Хорошие сапоги единого образца. Каски из черненого чепрака с латунным убором. Ремни, ранцы, портупея и прочее снаряжение, вызывающее интерес. Превосходное оружие самого современного вида. Гости находились в смешанных чувствах…
– Видишь Сашка, как напряженно лоб морщат, – усмехнулся Петр. – Все никак не отойдут от мысли, что армия может быть не только лишь пугалами ряжеными, но и дельным чем выглядеть.
– Но поймут ли?
– Поймут. Красоту формы делают не кружева с леопардовыми шкурами, а победы. Первая уже легла к нашим ногам. Не за горами и иные. Раз, другой, третий, а потом уже и посмотрим.
– Так что же? Мы теперь после завершения каждой войны будем такое торжество учинять?
– А почему нет? Народ должен знать своих героев. Вон, глянь, сколько обывателей уже набилось по краям площади. Да на крышах сидит. И по ходу частей стояло. Такие торжества нравятся людям. Так они чувствуют некую причастность к великим ратным делам, которые хоть и творятся где-то вдали, но так становятся ближе, наполняя их сердца радостью и гордостью.
– Если так, то отчего мы каждый год подобным горожан не балуем?
– Думаешь? А что, дело хорошее, – кивнул Петр, вспоминая в какой замечательный культ обратилось «Девятое мая» для всех здоровых сил советского и постсоветского общества. – Так и порешу. Каждый год первого мая праздновать в честь армии и флота России. Жаль, что не девятого… хотя, не суть.
– Девятого? – Удивился Меньшиков.
– Да не обращай внимания, – улыбнулся Петр, – просто захотелось мне вдруг, чтобы праздник был девятого мая, а не первого. Но чего уж тут менять. И первого хорошо.
А армия тем временем завершила втягиваться, выстраиваясь, согласно заранее размеченным участкам на брусчатке.
Музыка утихла. И генерал–полковник Патрик Гордон на белом скакуне, приблизился к главной трибуне – к Петру, дабы рапортовать о том, что его приказ выполнен, Крымское ханство разгромлено и так далее. Коротко. Лаконично. С общей сводкой потерь убитыми и ранеными, а также нанесенного ущерба противнику в аналогичном выражении. Причем без особенной спешки, дабы переводчики успели донести его слова до послов европейских держав.
Глава 4
По небольшой дороге к пригороду Москвы катилась несколько необычная пролетка, выбивавшаяся из общего вида странным поведением на дороге – она очень умеренно «козлила». Да и «на глаз» отличалась. Во–первых, сразу обращали на себя внимание чудные металлические колеса с массой спиц и резиновой покрышкой. Во–вторых, внимательно присмотревшись, можно было заметить весьма развитую систему подвески колес. Шутка ли? На дворе разгар конца семнадцатого века, у Петра в личной повозке не только прекрасные стальные рессоры, но и масляные гидравлические амортизаторы, из-за чего, вкупе с хорошими колесами, стальной сварной рамой и прочими любопытными «фишками» эта пролетка стала объектом самого пристального внимания практически всех послов, прокатившихся в ней. К счастью, они совершенно ничего не смыслили в технике, а потому даже догадаться о том, как все устроено не смогли, лишь облизываясь на желание иметь нечто подобное в своем пользовании.
– Петь, – спросила Анна, задумчиво хмуря лобик рядом, – а ты уверен, что нам нужно спешить с открытием университета? Ведь еще ничего не готово.
– Уверен, – чуть подумав, кивнул царь.
– Но почему? Ведь нас засмеют! Какой это университет? Летний дворец да несколько домиков вокруг. Не знаю как в Париже, но в Оксфорде весьма солидный архитектурный ансамбль. Мы будем на его фоне выглядеть бедными родственниками.
– Да и пусть, – усмехнулся Петр. – По одежке встречают, но нас-то встречать никому не нужно. Мы для себя специалистов готовим. Вот подрастут немного – сами себе и спроектируют главное здание.
– Но зачем спешить? У тебя и так масса учебных заведений: училищ, школ.
– Понимаешь, сейчас все они завязаны строго на меня. Я их курирую неукоснительно. Даже учебные пособия пишу или корректирую. А это неправильно. Царь – это правитель государства, а не предводитель учащихся. С таким подходом я самым банальным образом зароюсь во второстепенных делах. Поэтому им нужна своя епархия, которую я лишь контролировать буду. А где ее взять? Тут только два пути. Или приглашать профессоров из Европы, или растить своих.
– Так пригласил бы, – пожала плечами фаворитка. – Сейчас к тебе много кто поедет с радостью.
– Кое–кого я действительно приглашу, – кивнул Петр, – но все дело в том, что уровень образования, который получают в моих училищах, превосходит в разы лучшие образцы современной европейской науки. Зачем мне эти профессора?
– Превосходит? – Скептически переспросила Анна.
– Поверь, я в курсе их достижений. Специально полюбопытствовал в свое время.
– Хм… но зачем тогда тебе эти самые «кое-кто»?
– Просто умные ребята. Дай им другие возможности – они смогут серьезно раскрыться и многое сделать. Ведь я сам не ученый. Могу только подсказать некоторые фундаментальные вещи. А им разобраться будет в радость.
– Но ведь университет не решит проблемы, о которой ты говорил, – спустя несколько минут вышла из задумчивости Анна.
– Сам по себе – нет. Но именно то, что он еще очень сырой позволит взрастить и выдвинуть не только толковых инженеров, архитекторов и прочая, прочая, прочая, но и главное – толковых управляющих от науки, на которых в будущем и ляжет бремя управления образованием. Ведь какой смысл это вешать на людей, ничего в подобном не смыслящих? Провалят. А тут – научатся в малом, а потом за большее примутся. Тем более что оснащение естественнонаучных факультетов современным оборудованием уже лучшее в мире. Таких лабораторий нет нигде. Так что и с научной деятельностью все будет хорошо.
– И все равно, я считаю, что ты спешишь. У них и без того масса затруднений будет иметься. Зачем их вот так, почти в поле заставлять работать? Воробьев дворец ведь совершенно не пригоден для этих нужд. Да и мал.
– Анют, вот скажи, – с улыбкой произнес Петр, – поехали бы вы с отцом в Россию, если бы у вас все хорошо было в Англии? Вот! И я о том же. Это называется выход из зоны комфорта. Если у человека все хорошо, то он не стремится к развитию или какому-то нестандартному решению проблемы. Он… хм… просто функционирует. Только столкнувшись с трудностями лицом к лицу, он начинает шевелиться и развивать бурную деятельность. Не нужно создавать тепличных условий. У них будет все, что потребуется и даже более того… включая серьезные задачи. Бездельничать они отлично могут и в Сорбонне с Оксфордом.
Глава 5
Татьяна[47] проснулась довольно рано, но Петра уже не было. И что самое удивительное – она не помнила, когда он ушел. А ведь засыпали вместе… да еще как…. От этих мыслей совсем юная полька покраснела и на несколько минут зависла в воспоминаниях.
– Государыня? – Донесся от двери голос этой ненавистной рыжей ведьмы, вырвавшей царицу из грез.
– Что тебе? – С легким раздражением отозвалась Татьяна. Она бы и рада ее просто выгнать, но ее влияние на супруга и уважение при дворе пугали. Хотя, конечно, сдерживаться было непросто.
– Я хотела бы с тобой поговорить.
– О Петре?
– О нас.
– О нас?! – Искренне удивилась царица. – Ну что же… изволь.
– Я понимаю, что ты ревнуешь ко мне супруга, но… нам не нужно ссориться. Он не простит ни мне, ни тебе.
– Он не простит то, что его законная супруга злится на его измены?!
– Измены? – Улыбнулась Анна. – Ну что ты, какие измены. Я родила ему первенца восемь лет назад. Тебе тогда десять лет от роду было. И уверяю, ничего, угрожающего твоему положению в этом нет.
– В самом деле? – Усмехнулась царица. – Ладно. Чего ты от меня хочешь?
– Стать подругами.
– Что?!
– Тебе это нужнее и важнее, чем мне.
– Вот как? И почему же? – С легкой издевкой отметила Татьяна.
– Давай я зайду слегка издалека. Хорошо. Тебе интересно, почему твой отец так неожиданно изменил свое желание относительно твоего брака?
– Да, но как это связано?
– Как ни странно – напрямую. Дело в том, что успех Петра в Тавриде вызвал обеспокоенность как в Вене, так и в Париже. Поэтому, Людовик решил… хм… вывести на какое-то время его из игры, заодно постаравшись укрепить свое влияние.
