Александр Мазин - Римский орел
И виной всему этому было трусливое бегство одной кентурии.
Естественно, гнев Максимина обрушился именно на нее. Он готов был вспомнить о старинной традиции децимации[95]. Да что там децимация! Командующий готов был всю кентурию лично порвать на куски. И счастье их кентуриона, что он погиб. Уж его-то точно забили бы палками. В общем, Плавту удалось успокоить командующего и уговорить отложить расправу. А тут как раз в Сирмий, столицу Верхней Паннонии, прибыл лично Август Александр Север: договариваться с германцами насчет мирного сосуществования. И командующему стало не до мелочей. Но позорное клеймо трусости накрепко прилипло теперь уже к шестой кентурии. И кентуриона в ней не было с весны. Назначили было одного – не справился. Пришлось убирать. Другой – помер, а нового не нашлось. Потому что все понимали: нужен не абы кто, а действительно опытный жесткий командир. Но попробуй найди такого, что согласился бы. Это все равно как поставить хорошего командира батальона командовать взводом. Даже если кто и даст себя уговорить, то ведь и у него начальники есть. Которые нипочем не отдадут полезного офицера.
– А почему ее попросту не расформировали? – спросил Черепанов.
Оказалось, такая мысль была. Но ее не одобрил сам Плавт. Трусость – это зараза. И нечего ее распространять.
Нет, Гонорий бы разобрался с этим делом. Наверняка. Но не успел. А Феррат, конечно, отличный командир. Но с сообразительностью у него туговато. Посему воз и ныне там. Вернее, уже не там, а тут. Потому что вот эту самую «кентурию трусов» и передавал практичный командующий Гай Юлий Вер Максимин бывшему «варварскому риксу» Геннадию Черепу. Такая вот проблема.
«Тоже мне проблема! – подумал новоиспеченный младший кентурион Геннадий Череп. – Неужели я, подполковник, не справлюсь с паршивой ротой? Смешно!»
Глава 12,
в которой Черепанов знакомится со своим непосредственным начальником
Старший кентурион Феррат тоже жил в палатке. Разумеется, отдельной. И пожалуй, более роскошной, чем у Максимина. С первого взгляда было видно, что он принадлежит к той же кентурионской породе, что и Плавт. Такой же правильный мужик, крепко стоящий на земле. Правда, Гонорий пошустрее и поактивнее. Феррат – исполнитель. Идеальный. Звезд с неба не хватает, стратегическим мышлением похвастаться не может, зато приказы выполняет четко: от и до. Без лишней самодеятельности.
Черепанов еще на пиру заметил: Максимин склонен опираться именно на старых служак, преданных лично ему. Хотя доверить такому подразделение в несколько тысяч бойцов Черепанов рискнул бы, только если это подразделение действовало в составе более крупного. Качеств идеального сержанта, которыми несомненно обладал примипил Сервий, могло оказаться недостаточно для самостоятельного полководца.
Но в данном случае Сервий был для Черепанова прямым начальником, и Геннадий достаточно долго служил в армии, чтобы держать мнение о начальниках при себе.
Обширная палатка старшего кентуриона была убрана с аляповатой роскошью. Яркие ковры соседствовали с мраморными бюстами, а серебряные кратеры искусной чеканки стояли бок о бок с золотыми уродцами варварской работы. Эта выставка военной добычи напомнила Геннадию интерьер дома одного из черепановских приятелей-борцов. Тот еще в начале перестройки ушел в бандиты, ухитрился удачно проскочить мимо кладбища в новые русские, а потом в мелкие политики. Приятель скупал разный антиквариат, руководствуясь исключительно собственным вкусом (вернее, его отсутствием), и в своих обширных апартаментах расставлял покупки в произвольном порядке. В результате получалось что-то вроде помеси скупки с антикварным мебельным магазином. Сам Геннадий тоже обладал не Бог весть каким вкусом: дизайнерских колледжей не кончал. Но обустраивать дом в стиле ломбарда все же не стал бы.
Попытку Черепанова немедленно вступить в должность старший кентурион пресек на корню. Напомнил, что главная функция подчиненного – выполнять приказания начальства. А начальство здесь он, Сервий Феррат. И еще кентурион первой кентурии черепановской когорты Тит Квинтус Пондус. За которым будет немедленно послано, потому что именно сейчас настало самое подходящее время перекусить и выпить.
«Н-да, – подумал Геннадий. – За две тысячи лет развлечения командного состава практически не изменились. Выпить, закусить – и к девочкам. Нет чтобы, скажем, в театр сходить или там в консерваторию. Хотя какие консерватории – в полевых условиях? А театры в Риме точно были. И Колизей, где гладиаторы бились».
«Ладно, еще поглядим на этот самый Колизей, – подумал Черепанов. – А пока будем – как все. Период адаптации, так сказать…»
Тит Квинтус Пондус вполне отвечал прозвищу[96]– тянул килограммов на сто. Причем при взгляде на него сразу вспоминался анекдот о двух дамах, одна из которых говорит: «Ах как я люблю свою тонкую талию, длинные стройные ноги, изящные плечи и упругие груди… И как же я ненавижу слой жира, который все это покрывает!»
Несмотря на излишний вес, Тит Квинтус казался весьма приятным человеком: веселым, подвижным, жизнелюбивым. Но Черепанов сразу усек, что это маска. И ухо с первым кентурионом следует держать востро.
Толстяк уверенно обосновался рядом с Черепановым.
– Эти двое, – кивок в сторону старших кентурионов, – большие шишки, а мы с тобой – простые парни, верно?
Черепанов промолчал.
– А ты себе на уме, – констатировал Пондус. – Геннадий Череп. Звучит авторитетно. Сам придумал?
– Нет. Геннадий – мое личное имя. Череп – родовое[97].
– Так выпьем же за нашего славного Максимина! – провозгласил Плавт. – Слава ему!
Выпили.
– Отличный у тебя фалерн, – похвалил Гонорий.
– Другого не пьем! – самодовольно заявил Феррат. – Небось, германцы тебя таким не поили?
– Аптус сказал, ты из германских варваров, – вполголоса произнес Тит. – Но ты больше похож на сармата или склавена, чем на германца. Я прав?
Черепанов пожал плечами:
– Кого ты называешь германцами?
– Как кого? – Гай Квинтус, похоже, удивился. – Готов, гепидов, герулов, конечно. Вандалов… Ты шутишь?
– Нет. Я, кентурион, прибыл из очень далеких земель. Мы там не слишком разбираемся в варварских племенах. Собственно… – Подполковник позволил себе улыбнуться, – …мы и не считаем себя варварами.
– Ты загадал мне загадку! – заявил Пондус. – И я ее разгадаю, клянусь благосклонностью Минервы! Так, так, так… Имя у тебя греческое, хотя аттического наречия ты не знаешь. И похож ты на склавена или венета… У моего отца был раб венет. Никудышный, кстати, упрямый и ленивый. Мой отец, кстати, был тоже из хорошего рода. Настоящий римский плебей, не какой-то там сириец. Но не о том речь.
Я вот что думаю: ты родился в одной из старых колоний. Греческой или финикийской. Потому у тебя греческое имя и варварская физиономия. А может, твой отец из вольноотпущенников, а?[98]
– Давай остановимся на первой версии, – сказал Черепанов.
Он готов был признать близость этой гипотезы к истине. Разве Россия не унаследовала изрядную часть греческой культуры? То же православие хотя бы…
– Да я пошутил насчет отпущенника! – ухмыльнулся толстяк. – Сразу видно, что ты не из тех, кто гнет спину. Уж я-то в людях разбираюсь!
Я в этом деле собачий язык съел[99].
Черепанов спорить не стал.
– Расскажи-ка мне лучше про мою кентурию, – предложил он. – Что ты о ней скажешь?
– Скажу, что Фракиец подложил тебе изрядную свинью. Эту кентурию комплектовали в Марциополе[100]. А там одни отбросы живут. Хуже бездельники только в Антиохии[101].
– А кто сейчас ею командует? Или они сами по себе?
– Кентуриона у них нет – если ты об этом, – ответил Пондус. – Командует там Гай Ингенс. Опцион. И два его братана. Один – сигнифер[102], второй – тессерарий. Еще те ублюдки. Из цирковых атлетов. А может, даже из бывших гладиаторов. Знаешь, из тех, кто ублажает всяких там благородных матрон с чесоткой в вагине. А то и горло может перерезать – по заказу. Позорное семя, одним словом. Уверен, они и в армию подались, потому что порешили кого-то и решили: тут до них эдилы не дотянутся.
– А это так? – поинтересовался Черепанов.
– Так и есть, – кивнул первый кентурион. – У нас, Череп, правило простое. Кем бы ты ни был раньше – теперь ты легионер. И точка.
«Просто французский иностранный легион, – подумал Геннадий. – Хотя скорее наоборот. Это французы у здешних слизали».
– Но с этими Ингенсами ты, Череп, должен разобраться в первую очередь. Мой тебе совет. Прежний вот кентурион, дурак, решил с ними дружбу завести. Решил: раз братья все равно прочими помыкают, пусть так и будет. Решил как полегче. И получил. Никто в кентурии его в грош не ставил. Я как это увидел – сразу Аптусу доложил. Тот его и убрал немедля. И другого поставил. Посуровее.
